Сабина Кюглер - Ребенок джунглей: Реальные события Страница 31

Мама прибежала и помогла Ори добраться до лестницы. Отец спросил фаю, что случилось. Те ответили, что Ори съел «запретную» часть крокодила. Это была расплата. Больше они не хотели его видеть.

Я разрыдалась, увидев перекошенное болью лицо. От Ори пахло гнилым мясом. Но я все-таки села рядом с ним и взяла его за руку. Мама уложила его на листья, которые мы принесли из джунглей. Она достала перевязочные материалы и лекарства, повернула его на бок, развела в воде марганцовку. Потихоньку она поливала раствором грудь Ори, и постепенно слой грибка, сантиметра в три толщиной, отслоился и упал на листья.

Ори было очень больно, теперь его грудь стала сплошной открытой раной, кишащей червями. Мама взяла пару чистых простыней, разрезала их, густо смазала рыбьим жиром, мазью-антибиотиком и перебинтовала грудь Ори. Каждый день она его перевязывала.

Листья и использованные повязки мы выбрасывали в яму за домом. Отец поливал их бензином и сжигал.

— Мама, он умрет? — спрашивала я снова и снова, утирая слезы.

— Я не знаю, — отвечала она. — Мы сделаем все для того, чтобы спасти его.

Я тоже помогала перевязывать Ори. Мы кормили его, он спал в нашем доме, наблюдал за нами из своей постели. Когда наши занятия заканчивались, мы слушали кассеты и показывали ему картинки, которые привезли с собой.

Уже через несколько дней температура спала, а еще через неделю затянулась и рана на груди, остался только шрам. Как-то спустя много лет мама призналась: тогда она не верила, что Ори выживет. А он как ни в чем не бывало встал на ноги и вскоре уже играл с нами.

Ори быстро рос и стал выше меня. Мы любили его, потому что у него был замечательный характер, он был спокойным, любил нас и своих соплеменников. Я никогда не видела его злым или раздражительным. Он стал частью нашей семьи, и когда через несколько лет его жизнь оборвалась, это потрясло меня до глубины души.

Крылья летучей мыши и жареные червяки

Однажды кто-то из знакомых прислал нам из Америки картинку, где было нарисовано мороженое. Для чего это было сделано, не знаю до сих пор, но мама повесила ее рядом с нашим обеденным столом, и мы, дети, любовались изображением.

Я и сейчас прекрасно помню рисунок: часть серебряной чаши, а в ней пятнадцать или шестнадцать шариков мороженого, все разного цвета. Все это венчает корона из сливок, а на ней — красная вишня.

Как часто мы мечтали о таком мороженом в жаркие дни! Иногда мы садились перед картинкой и пытались угадать сорта мороженого. Наша фантазия не знала границ: белое было из саго, оранжевое — из манго, желтый шарик мог быть с добавлением сладкого картофеля и т. п. Никто из нас, детей, не помнил вкуса мороженого, но выглядело оно потрясающе. Мы знали одно: мороженое — это самое вкусное лакомство на земле.

Когда через несколько лет мы оказались в Джакарте, столице Индонезии, больше всего мы обрадовались, что можем попробовать мороженое. Едва прилетев, мы увидели кафе-мороженое и хотели тут же пойти в него, но мама сказала, что в одиннадцать кафе закрывается. Мы страшно расстроились и не совсем ей поверили, но она пообещала, что следующим утром мы пойдем прямо туда.

И наконец-то он наступил: день великого мороженого, как мы его называли с тех пор. Волнуясь, мы вошли в кафе. Невозможно было охватить взглядом все то количество мороженого, что предстало перед нами.

Родители, с улыбкой наблюдавшие за нами, сразу заказали самую большую чашу, которая была в кафе. Мороженое называлось «Землетрясение». Пятнадцать крупных шариков разных цветов — мы были на седьмом небе от счастья. Исполнилось одно из наших самых заветных желаний! И мороженое действительно оказалось таким вкусным, как мы себе представляли. Я помню, как мы наслаждались. Родители тоже не отставали. Мы даже не ссорились.

Как только с «Землетрясением» было покончено, мы стали просить еще. Мама предупредила, что у нас заболят животы, но мы не слушали и съели еще одну чашку.

Когда после обеда мы вернулись в отель, конечно, мы все заболели. Целый день мы пролежали в постели. Наши желудки не привыкли к холодной пище, в джунглях не было холодильника, да и повседневная пища была совсем другой...

В джунглях рацион питания очень ограничен. Мы ели одно и то же: мясо, рыбу, саго — сердцевину болотной пальмы, рис, сладкий картофель, кукурузу, папайю и казби — корешки невысокого деревца, на вкус похожие на картофель. Позднее стали сажать тыквы. Если поднималась вода или наши грядки затаптывало стадо кабанов, выбор становился еще меньше. Но мы были детьми, и так хотелось вкусненького.

Чаще всего мы ели плод хлебного дерева, или ква, как его называли фаю. Прямо перед нашим домом росло такое дерево, и мы нередко забирались на него с длинной палкой в руках. На ее конце был закреплен нож, им и срезали плоды. Оставалось только положить их в костер.

Когда плод снаружи становился совсем черным и начинал тлеть, его доставали с помощью стрелы, и кто-нибудь из фаю разбивал его ступней. Я долго удивлялась этому их умению и наконец тоже решила попробовать, не понимая, что подошва моей ступни совсем не такая твердая. Наступив на вынутый из костра плод, я обожглась, закричала и запрыгала на одной ноге. Кристиан долго смеялся. А мама выругала меня.

Появились настоящие ожоги на ноге, и несколько дней я хромала. Прошло много времени, прежде чем я вновь отважилась расколоть ква ногой. И мне это удалось: мы все время ходили босиком, и мои ноги стали похожими на ноги фаю.

Другие излюбленные нами, детьми, блюда было не так-то просто достать: это мясо змеи и крокодила.

Однажды вечером фаю принесли нам двух длинных змей. Они говорили, что их можно есть. Отец выменял несколько кусков змеиного мяса на какие-то предметы, и действительно оно оказалось невероятно вкусным! Нежное, сладкое, никогда в жизни я не ела такого вкусного мяса.

И когда фаю шли на охоту за крокодилом, мы уже с утра радовались, предвкушая праздничный ужин. После удачной охоты фаю, как водится, сооружали деревянную стойку над огнем и клали на нее мясо. Пара часов ожидания — и перед нами появилось вкуснейшее лакомство в мире. Так же готовили мясо кабана, страуса, кенгуру и рыбу.

После того как я стала жить в Европе, я долго не могла привыкнуть к здешнему мясу. Оно казалось старым и горьким. А Юдит и по сей день не может его есть. У нее даже сыпь от него появляется. Несколько лет назад она решила вовсе отказаться от мяса.

Вечерами после охоты на крокодила мы подолгу сидели вокруг костра и смотрели на заходящее солнце.

Накире возле пойманного крокодила