Натуралист на мушке - Даррелл Джеральд Страница 31

Рано утром мы прибыли на место, где нас уже ожидал воздушный шар. Эго был ярко раскрашенный монстр — значительно больших размеров, чем я ожидал, — в веселую красную, желтую и голубую полоску. На траве под шаром находилась корзина, похожая на гигантскую старомодную корзину для белья, где были расставлены газовые баллоны с бутаном, без которых полет был бы невозможен. Нас познакомили с Джеффом — коренастым светловолосым мужчиной, с лучистыми голубыми глазами, окруженным ореолом непоколебимой уверенности. Он сказал нам, что синоптики обещают отличную погоду и ему хочется поскорее подняться с нами в воздух. Для съемок наших лиц крупным планом Крису было достаточно отправиться в полет вместе с нами, но чтобы в кадр попала вся корзина полностью, камеру требовалось разместить на некотором расстоянии от нее. Мы решили эту проблему, установив камеру с дистанционным управлением на длинной алюминиевой мачте, прикрепленной к корзине под прямым углом. Джонатану очень хотелось создать иллюзию, будто мы с Ли сами «управляем» воздушным шаром, для чего он снабдил нас большим одеялом и объяснил Джеффу, что во время съемок ему следует опускаться на дно корзины и тщательно укрываться одеялом. Джефф согласился пойти на такое унижение, отнесясь к этому с большим юмором. И вот, получив последние наставления Джонатана, мы забрались в корзину и приготовились к первому в нашей жизни полету на воздушном шаре. Якорные канаты были отданы, корзина слегка вздрогнула, после чего Джефф потянул за шнур, и огромный язык голубого пламени взметнулся вверх над нашими головами, с ревом устремившись внутрь шара. Это походило на пробуждение дракона. Под аккомпанемент этих оглушительных взрывов корзина плавно поплыла вверх, словно кабина лифта. Мы поднялись на двадцать футов, тридцать футов, а затем взмыли в небо, оставив под собой кроны деревьев.

Ощущение было просто волшебным. Когда пламя не ревело, наступала полная тишина, и, плавно дрейфуя в небе по ветру, мы слышали, как в тысяче футов под нами разговаривают люди, стучит по рельсам поезд, лают собаки или мычат коровы. Пожалуй, похожее ощущение вызывает лишь плавание с маской над коралловым рифом, когда вы лежите вниз лицом на поверхности моря, позволяя слабому течению воды перемещать вас над коралловым садом. Далеко под нами, насколько мог видеть глаз, расстилалось пестрое лоскутное одеяло полей, огороженных живыми изгородями, с выступающими здесь и там темными островами леса и игрушечными деревеньками. Наша тень, похожая на гигантский голубой гриб, скользила под нами по полям и живым изгородям, приводя в возбужденное состояние стада коров и заставляя лошадей вести себя так, словно они находятся на родео. Как объяснил нам Джефф, хотя мы и находимся во власти ветра, для управления движением воздушного шара можно сделать достаточно много. Например, когда скорость ветра упала, он опустил шар вниз, до самых верхушек деревьев. Мы дрейфовали над землей плавно и бесшумно, словно облако тумана, а однажды дно корзины даже прошуршало по верхним ветвям гигантского дуба. Мы видели зайца и огромное количество кроликов, на которых появление нашего огромного, ярко раскрашенного воздушного корабля действовало как сигнал тревоги. Мы видели пару косуль, которые стояли на лесной поляне, напряженно навострив уши, а пролетая над грачовником, были встречены яростным гвалтом грачей, возмущенных таким наглым вторжением в их воздушное пространство.

Было очень интересно пролетать всего в пятидесяти футах над деревнями, одиноко стоявшими фермами и коттеджами, поскольку мы могли разглядеть садики позади каждого дома, тщательно ухоженные и украшенные цветами. Рев нашего воздушного шара заставлял собак истерически лаять, а люди выбегали из домов, чтобы помахать нам руками. Как только до них доходило, что мы их слышим и способны отвечать, они сразу же спрашивали, куда мы направляемся, и когда мы говорили, что не знаем сами, этот ответ казался им крайне забавным. Когда мы проплывали над сельской школой, все дети вместе со своими учителями высыпали на школьный двор, чтобы понаблюдать за нашим полетом. Дети, конечно же, начали нам кричать и спрашивать, куда мы летим. А мы, конечно же, отвечали им, что нам это неизвестно. У детей такой ответ вызвал приступ бурного веселья, и один маленький мальчик хохотал так безудержно, что упал и начал кататься по земле. Затем мы подлетели к изысканному миниатюрному особняку из красного кирпича с прелестной розовой черепичной крышей. Прилегающий к нему сад был полон цветов и декоративных кустарников, и вся эта картина походила на иллюстрацию к волшебной сказке. Встревоженные драконьим ревом нашего шара, хозяин и его жена выбежали в сад.

— Какой у вас дом! — крикнул я даме.

— А у вас восхитительный воздушный шар, — ответила она.

Но вот пришло время совершать посадку, поскольку запасы топлива начали подходить к концу. Как всегда бывает в таких случаях, стоит вам захотеть посадить воздушный шар, как вы замечаете, что все поля на многие мили вокруг либо засажены ячменем или пшеницей, либо на них пасутся стада истеричных коров и овец, у которых случился бы коллективный нервный припадок, впрочем, как и у владельцев этих стад, если бы мы рискнули совершить посадку среди них. Наконец мы заметили луг, не засаженный зерновыми культурами и свободный от домашних животных. Чтобы добраться до него, нам требовалось пролететь над большим полем зреющего ячменя, перебраться через защитную полосу деревьев и совершить очень быструю посадку на три точки, поскольку этот луг был достаточно узким. Но тут ветер сыграл с нами злую шутку. Когда мы дрейфовали над ячменным полем, ветер неожиданно стих, и воздушный шар понесся к земле с весьма приличной скоростью. Пытаясь набрать высоту, Джефф выпустил в шар большой язык пламени, но это не помогло; корзина рухнула в ячмень, а затем, как кенгуру, начала передвигаться по полю серией гигантских прыжков. Мы три раза с силой ударились о землю, а затем ветер подхватил шар и с головокружительной скоростью потащил корзину через ячмень, всего лишь в шести дюймах от земли. Перед нами угрожающе возвышалась полоса деревьев, а позади оставалась полоса сломанного и помятого ячменя. Деревья, с их опасными, торчащими в стороны ветвями, неотвратимо приближались. Джефф сделал единственное, что ему оставалось, — он потянул за шнур, открывающий клапан, и выпустил горячий воздух из шара. Наш огромный яркий красавец шар сморщился и поник, в предсмертных конвульсиях бросив корзину набок, отчего мы все повалились в одну кучу поверх бедняги Криса. В своей агонии шар протащил корзину еще около пятидесяти ярдов, и мы кувыркались внутри ее, сплетенные в один клубок, изо всех сил стараясь уберечь наши руки и ноги. После того как шар наконец остановился, сильно помятые и чуть живые, мы выползли из корзины. Алюминиевая мачта, на которой была установлена камера с дистанционным управлением, погнулась и скрутилась, словно штопор, но, к счастью, сама камера не пострадала. И, что более важно, не пострадал никто из нас. Джонатан, Пола и вся съемочная группа, следовавшая за нашим беспорядочно блуждающим шаром на двух машинах, с крайне взволнованным видом выскочили из-за деревьев и бросились к нам.

— С вами все в порядке? — крикнул Джонатан, очевидно, уже приготовившийся увидеть главных героев с переломанными ногами.

— Да, все нормально, — крикнул я в ответ. — Это было проще, чем упасть с бревна.

К счастью, они прихватили с собой непременную бутылку шампанского, которой, согласно традиции, следовало завершить первый полет на воздушном шаре. Мы с облегчением выпили ее, стоя посреди разоренного ячменного поля возле разноцветного остова нашего воздушного корабля.

Несмотря на достаточно неприятную аварийную посадку, мы с нетерпением ожидали нашего полета, намеченного на следующий день, когда нас должен был сопровождать вертолет. К сожалению, утром погода была неподходящей, но к полудню синоптики дали благоприятный прогноз, после чего мы снова поднялись в воздух, и вертолет, с высунувшимся из него Крисом, следовал за нами на близком расстоянии.