Сергей Алексеев - Ох, охота! Страница 32

И совершенно безбоязненно показывал винтовку. Когда я первый раз взял ее в руки, понял, лучше оружия на свете нет! Называется она не по фамилии изобретателя Мосина, а как-то расплывчато — образца 1896 года, но чаще просто трехлинейкой из-за того, что у нее в канале ствола три линии нарезов, по тем временам достижение!

Отец как-то не очень гонялся за карабином, поскольку раньше и в руках-то его не держал, да и умел всегда стрелять по месту из ружья. Но однажды поздней осенью по всем штатным охотникам поехал сам председатель райпотребсоюза Лесин, и каждому дал разнарядку срочно, в недельный срок, добыть по десять лосей, причем бить чисто, только в шею, чтоб не было гематом — мясо заготовляли для отправки за рубеж. Промысловики пошли в отказ, ибо в одиночку, с ружьем и даже с хорошими собаками это нереально. Тогда Лесин выдал казенные карабины, патроны и пообещал премию. И вот отец впервые испытал, что такое нарезной ствол, после чего уже никак не мог успокоиться. Куда только ни писал, даже, говорит, Хрущеву, но везде получал отказ. А однажды к нему приехал какой-то городской мужик, привез японскую винтовку и променял на соболя. Отец прятал ее в дупле старой вербы, а это место заговаривал отводным заговором, чтоб никто не мог найти. После его смерти винтовку искали сначала братья, потом и я, но, видно, батя так заговорил свой тайник, что мы даже этой вербы найти не можем — отводит.

Винтовка Мосина

Карабин «Вепрь»

Мечтали о нарезном оружии и охотники-любители, а особенно мы, мальчишки. В восьмом классе мой дружок Вовка Кизик где-то прочитал, что если выучиться на геолога, то пошлют работать на Север и обязательно дадут карабин. Мы в тот час определились, что станем геологами, и, откровенно сказать, из-за карабина я получил свою первую профессию. Но пока учился, пока служил в армии, где настрелялся от души из пистолетов, автоматов и пулеметов, страсть эта поутихла, и когда выдали казенный карабин, ровным счетом ничего не испытал. Отроческая неуемная страсть к оружию прошла, и осталась только любовь…

Федеральный закон об оружии теперь позволяет иметь до пяти нарезных стволов. Видимо, придумывали его для коллекционеров, потому что даже самому привередливому охотнику достаточно трех, различающихся по калибру и назначению: под патрон 5,6 кольцевого воспламенения — мелкокалиберка для тренировок и по мелкой дичи, где охота с ней разрешена; под патрон 7,62 на 39, например, СКС по косуле, кабану, северному оленю; под патрон 7,62 на 53 или 9 на 53 по медведю и лосю. Конечно, винтовки хлеба не просят, стоят себе да и стоят, но старые охотники никогда не заводили лишнего оружия и держали только то, которое использовали, хотя бы раз в год, и не в тире или карьере, а на конкретной охоте. Говорят, ружье, как и лошадь, застаивается, необъяснимо с точки зрения физики, металловедения и механики, сталь начинает утрачивать свои качества, лопаются боевые пружины, ломаются ударники или еще хуже — происходят самопроизвольные выстрелы. Это опять же область тонких материй, весьма ощутимо связанная с оружием.

Как и с гладкоствольным ружьем, винтовку тоже следует подбирать под себя, включив интуицию, найти одну-единственную, свою. Дело это сакральное и абсолютно индивидуальное. Когда позволили иметь нарезное оружие, от застарелой отроческой мечты я купил КО, то есть кавалерийский карабин, довольно новый, не расстрелянный, выпуска 1944 года: если он не воевал, то уж точно на солдатских плечах поездил. Поехали мы с другом Валентином П. на охоту и неделю, каждый вечер, невзирая на погоду, просидели на овсах, а по утрам, на рассвете, ползали по полям, в надежде взять зверя с подхода. Наконец Валентин отстрелялся и уехал домой, а я еще неделю ходил на охоту, как на работу, но даже не видел ни медведя, ни кабана. В последний день перед отъездом уже от отчаяния взял двустволку, вечером пошел по полям и играючи добыл матерого секача. И все-таки избавился от карабина не сразу, а еще год ностальгически обласкивал его, заговаривал на удачу, но на следующий сезон друзья уже начали смеяться. А в это время появились СКСы — привозили из Тулы, и я заказал себе карабин, а КО пришлось продать: тогда еще два нарезных ствола не разрешалось. Кирилловский егерь, что купил его, и до сей поры охотится с моей мечтой и нарадоваться не может.

Симоновская многозарядная винтовка — пожалуй, лучшее его изобретение, и не зря она до сих пор стоит на вооружении в армии и раскупается иностранцами. Отличный по кучности бой, скорострельность, простота и надежность механики — еще не все замечательные качества этого оружия, к великому сожалению предназначенного для охоты… на человека. Промежуточный патрон 7,62 на 39 даже с экспансивной пулей слаб для крупного зверя, хотя в руках хорошего профессионального стрелка, хладнокровного и знающего убойные места, и это — оружие. Но сейчас, когда развивается только любительская охота, когда владелец карабина стреляет от сезона до сезона, СКС следует применять только на среднего зверя — северный олень, горный козел, косуля и небольшой кабан. Крупный вепрь, весьма крепкий на рану, уходит даже после выстрела по месту.

Модифицированный карабин «Тигр-9–1»

Зверовая охота с СКС, несмотря на его более низкие поражающие качества, чем у КО, как-то сразу наладилась, по крайней мере, зверь пошел. Я установил на него оптику и в первый же сезон добыл крупного медведя, а поскольку стрелял по всем правилам, в ухо (есть пословица: медведя бьют в ухо, а дураков в лоб), то сразу же поверил в удачу. На следующий год поехал натаскивать своего сына Алексея, которому наконец-то выписали охотничий билет. Дал карабин, посадил на свой лабаз, и надо же такому случиться — в первый вечер он совершенно хладнокровно отстреливает медведя. Глаза горят, восторг и никакого мандража. Ну, думаю, охотник состоялся, наследственность взяла свое. На радостях дарю СКС, пока что условно, ибо ему еще пять лет предстоит охотиться только с гладким стволом и только после этого может получить разрешение на нарезной. Однако карабин поставил в его сейф: пусть привыкает сознание, что он — мужчина, охотник, добытчик, пусть испытает мужскую радость от владения оружием. А себе купил «Вепря» под тот же патрон: это ручной пулемет Калашникова, переделанный в карабин, оружейная промышленность не хотела мудрствовать лукаво и приспосабливала боевые образцы под охотничьи.

Но через два месяца Алексей принес и сдал мне СКС, а вместе с ним и ружье.

— Я больше никогда не пойду на охоту, — заявил как-то решительно и по-мужски. — И никогда не буду стрелять зверей и птиц.