Айвен Сандерсон - Тайны "снежного человека" Страница 33

А дело обстояло следующим образом. Упомянутый дикобраз как-то раз провел в той клетке примерно час или чуть более, пока его собственная клетка чистилась и ремонтировалась ассистентом, который отсутствовал в тот момент, когда было сделано упомянутое странное открытие. Земляной пол внутри клетки был в тот момент влажным, и животное оставило глубокие следы на глиноподобной грязи. Затем пол полностью высох. Ассистент согласно своим должностным обязанностям насыпал поверх старого пола слой свежей земли толщиной порядка 2 дюймов (около 5 см).. Ночью, накануне всей той суматохи примерно в течение 15 минут шел проливной дождь, который начисто смыл весь верхний слой, ничуть не затронув нижний твердый слой. И вот таким образом появились "свежие" следы, причем, естественно, на влажной поверхности.

Более отвратительный тип следов — это отдельные отпечатки или наборы следов, для которых нет готового объяснения (две составляющие этого типа имеют достаточно различий и поэтому необходимо точно определять, когда следует употреблять тот или иной термин). Отпечаток (или оттиск) — это отдельный объект вроде отпечатка следа одной ноги. Набор следов или просто след, с другой стороны, представляет собой набор отпечатков — либо прерывистый, как у животных, либо непрерывный, как у некоторых движущихся механизмов на колесном или гусеничном ходу. Известно довольно много сообщений о единичных отпечатках, происхождение которых можно легко объяснить — например, маленькая лужица грязи на каменистой тропе, в которой остался единственный отпечаток, — так и отпечатков, которые не находят объяснения. Эти последние, разумеется, очень нервируют исследователей.

Отдельные отпечатки и следы "саскуотчей", а также других родственных им существ, под какими бы именами они ни были известны, отлично читаются индейцами, потому что у них есть готовый ответ, причем у каждого из них. А происходит это потому, что индейцы совершенно точно знают, что эти следы оставлены большими, дикими, косматыми людьми из леса или же их детьми и женами. Так как индейцы постепенно начали превращаться — или их заставляют превращаться силой — в некое подобие суррогатных европейцев, они перестали рассказывать своим собственным детям об этих существах. Современные индейцы уже не столь невозмутимые, как их предки, они более эмоциональные. (Однако никогда и ни при каких условиях индейцы не впадают в истерику.) Когда белые люди впервые увидели эти огромные следы "снежных людей", они неизменно испытывали шок. Это, очевидно, является характерной чертой всех европейцев и представителей всех других народов, имеющих европейские корни, но только до тех пор, пока готовый ответ — а именно: "саскуотчи", "дикари" и другие подобные существа — не станет повсеместно распространенным, после чего формируется подходящая реакция. Как это просто сказать: "Ах, эти! Не беспокойтесь, эти следы оставлены беглыми индейцами. Знаете ли, у них большие ноги, и иногда они обрастают шерстью, которая защищает их от холода". (Должен заметить, что индейцы полностью или, по крайней мере, частично имеют черты монголоидной расы, а представители этой расы характеризуются почти полным отсутствием волосяного покрова на теле и особенно маленьким размером ступни.)

Люди же африканского происхождения совершенно иные. Их предки всегда воспринимали нематериальный мир точно так же, как и наш обычный, причем оба мира для них были материальными. Вероятно, именно поэтому все они такие большие прагматики. Более того, они считают, что объекты в обоих мирах переходят из одного в другой. Души людей, их воплощения в нашем мире — то, что мы по собственному незнанию называем привидениями, полтергейстом и духами, — могут оставлять отпечатки и следы. Поэтому африканцы негроидной расы и все их потомки являются величайшими скептиками, их никогда на самом деле не интересовала и даже не удивляла проблема "снежного человека", потому что у них всегда был готов ответ, который они знали от рождения. Африканцы негроидной расы всегда считали европейцев глупцами из-за того, что они не любят нематериальные создания, а индейцев — слабоумными, поскольку тем для объяснения появления этих необычных следов требовался обязательно какой-то материальный объект. Более того, те немногие люди, имеющие африканские корни, с которыми мне довелось встречаться в связи с проблемой "снежного человека" в Северной Америке, а также в Африке, кажется, воспринимали физическую сущность "снежных людей", которых видели сами воочию, с полнейшей невозмутимостью и просто как счастливую или опасную случайность.

Я выношу все эти вопросы на обсуждение, потому что к проблеме "снежного человека" непосредственное отношение имеют представители всех трех основных рас человечества. Их реакции и в самом деле совершенно различны, если рассматривать их в самом общем виде. Представители всех этих трех рас проживают на территории США, куда теперь перемещает нас наше исследование проблемы, и так как мы собираемся продолжить исследование следов, оставленных "снежными людьми" на территории этой страны и дальше на юге, вплоть до тропиков, то нам обязательно следует подготовиться к нескольким настоящим сюрпризам. Очень скоро вы увидите, что я имею в виду.

Посмотрите на карты перед тем, как продолжить читать эту и следующую главы. Нередко встречаются псевдопутешественники, которые рассказывают о заморских странах всякие небылицы, зная, что их слушатели или читатели, не бывавшие в тех местах, не смогут уличить их во лжи. Такие "путешественники" просто мошенники, даже если они лишь слегка и безобидно исказили действительность. Но когда автор пишет о той стране, в которой его труд будет предан гласности, и обращается к жителям именно этой страны, а не какой-то другой, даже самые безобидные факты, лишь самую малость выходящие за привычные представления, сулят ему незавидную участь: ему не поверят, вероятно, поднимут его на смех, и в результате он получит массу неприятностей. Причем это верно даже для таких безобидных утверждений, как, например, такое: "Вы знаете, бедняки там не носят обувь".

Попробуйте как-нибудь написать это там, только не советую вам дожидаться, что из этого выйдет, потому что за вас вскоре возьмется местное отделение государственного департамента, если ваше высказывание будет опубликовано в печати.

Так вот, я собираюсь рассказывать как раз о той стране, в которой нахожусь. Я репортер, и мне глубоко наплевать на то, носит ли кто-нибудь обувь или нет, и каково отношение общества к этому и другим вопросам, мне интересны только факты, и я постоянно сообщаю сведения, которые раздражают многих. То, о чем я собираюсь говорить сейчас, вызовет особенно сильное раздражение у людей определенного типа. Более того, если вы еще не ознакомились с теми картами, о которых я сообщал выше, вам, возможно, тоже не понравится мой рассказ, причем настолько сильно, что вы можете даже вообще отложить книгу. Я не хотел бы, чтобы вы так поступили, но по чисто альтруистическим причинам — уж очень забавны те факты, с которыми я хочу вас познакомить. Если вы продолжите чтение, вы от души посмеетесь, причем на этот раз над теми людьми, которых всегда и при любых обстоятельствах считали круглыми дураками. (Общепризнанно, что таковыми являются практически все люди, кроме вас самих, и от этого все покажется еще приятнее.)