Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды Страница 36

– Какая ж проблема колокольного дела наиболее актуальна, о чем говорили?

– Главное: нету продолжателей дела! Некому передавать опыт. Не хочет молодежь при нынешнем быстротекущем времени возиться с делом, требующим терпенья, любви и, чего уж там говорить, мастерства. Из троих сыновей у меня только Миклош держится под рукой. Два других сказали: «Нет, отец, слишком тягучее это дело». Один работает слесарем, другой собирается стать ученым… Но есть потребность в колоколах. Миклош, чувствую, мастером будет, и, может, из внуков кого приспособлю. Вон он держится за веревку. Я ведь тоже с этого начинал.

«На своем дворишке лью колоколишки, дивятся людишки» – писал в XVII веке из Ростова Великого своим друзьям Иона Сысоевич. Писал, явно поигрывая словами, явно гордясь, что дело движется ладно и складно. Целы те колокола на звоннице Ростова. Цела и оплывшая, похожая на воронку от бомбы большая колокольная яма… И вот такую же яму, но «живую», я вижу тут, в селе Эрботтян.

– С чего начинается отливка колокола?

Мастер протирает очки, кладет руку на стопку зеленых папок.

– С заказа. Получив заказ, я еду на место. Лезу на колокольню или на башню. Смотрю: крепка ли? Оглядываю окрестности. На равнине звук от хорошего колокола слышен километров на двадцать. Если холмы – другое распространение звука…

При одном колоколе этого и довольно, чтобы вычислить силу нужного звука. Но бывает, что один или даже несколько колоколов уже есть. Требуется колокол особого тона, способного вписаться в оркестр. Тут расчет должен быть особенно точным. На колокольню мастер подымается, имея при себе большой набор камертонов. Пробует, примеряется.

Приехав домой, он делает «проект колокола». Не улыбайтесь, именно так: проект. На плотной бумаге в определенном масштабе вычерчивается поперечный разрез будущего звукового снаряда. Высота, диаметр, толщина стенок, кривизна боковых спусков – верное сочетание всего этого даст колокол нужного тона.

– Ни разу не промахнулись?

– Был случай – до сих пор не могу разобраться, в чем дело. Поднес, помню, звучащий камертон, а колокол молчит, не отзывается. Должно же всегда получаться в согласии с замыслом.

Ну хорошо, это чертеж, а далее?..

Далее мы опускаемся с мастером вниз из конторки и видим такую картину. Помощник его шаблоном из очень широкой доски обвел, обточил контуры глиняной болванки, в точности повторяющей внутреннюю пустоту будущего колокола. Внутри болванка из глины – полая, и туда заложен древесный уголь. Когда глина провялится до состояния кирпича-сырца, уголь зажгут и будут эту «печку» топить, понемногу, по чуть-чуть повышая температуру. Отполированная шаблоном до блеска глина превращается в большой с обвислой шляпкой грибок без ножки.

Рождение колокола.

После этого наступает второй этап. Болванку мажут горячим жиром с графитом. И затем масляно-черный гриб начинают слой за слоем покрывать сырой глиной. И уже по другому шаблону формуют ее. Получилась «рубашка», одетая на болванку. Ее опять же медленно по строгому тепловому графику (секрет мастера) сушат. Эта «рубашка» по очертаниям, толщине, по орнаменту и буквам из воска, на ней укрепленным, в точности соответствует форме и маске будущего колокола. Теперь сооружение надо одеть в глиняную «шинель». «Рубашку» тоже промасливают и вровень с высотою восковых выпуклостей щеткой набивают на нее особую огнеупорную смесь из молока, яиц, волос (чего-то еще – секрет мастера). Эта сантиметровой толщины норка, естественным образом высохшая и спрятавшая в себя восковые накладки, должна будет прилипнуть к «шинели», стать подкладкой ее. Глиняную «шинель» набрасывают слой за слоем, уже не заботясь о внешней форме. Получившийся трехслойный кокон сушат все той же «печкой», спрятанной в изначальной болванке. Соблюдение технологии и терпенье необходимы. Если что-нибудь треснет при сушке – начинай сначала.

Но мастер дело хорошо знает. Брака в этом процессе, длящемся много дней, почти не бывает.

– Итак, трехслойный кокон…

– Ну, вы догадались, наверное, что будет дальше. Краном высохшую «шинель» осторожно мы подымаем, снимаем с «рубашки»…

– А «рубашку» осторожно раскалываете, убираете и потом болванку накрываете «шинелью»…

– Абсолютно верно. Пустое пространство, которое занимала «рубашка», – это и есть будущий колокол. Надо только пустоту залить расплавленной бронзой.

Кокон с пустотой в середине тщательно пеленают железными обручами, свинчивают железо. И ставят краном в обширную яму.

– Обычно для каждой разливки готовим сразу три-четыре таких кокона. В яме они засыпаются землей. Собравшись все вместе (наш маленький кооператив состоит из шести человек), тщательно топчем, утрамбовываем землю. Из нее торчат теперь только горлышки, в которые будет залит металл. Бронзу получаем либо из колокольного лома, либо смешиваем в нужной пропорции чистые медь и олово с добавлением «специй» (секрет мастера), предохраняющих колокол от зеленого окисления.

Момент отливки, самый короткий (одна-две минуты) во всем долгом процессе изготовления колокола. Но момент этот – самый ответственный. Чутье, интуиция, опыт мастера в эти минуты собраны воедино, обострены. Бронзу начинают плавить в полночь, чтобы была готова к 8 утра, когда температура, чистота, давление и движение воздуха благоприятствуют делу.

– Открывают леток, и жидкая, как вода, бело-розовая сверкающая серебром бронза по желобкам устремляется в нужное место. Температуру я чувствую по цвету расплава и регулирую скорость литья. За две минуты выпускается более тонны металла…

Затем 72 часа отливка затвердевает. Жидкая бронза, заполнив место «рубашки», в подкладке «шинели» растопила гнездышки воска. Пустоты от букв и орнаментов четко заполнил металл. Так хитро рождают узоры и надписи на колоколах.

– Вы думаете, древние пользовались такой же технологией?

– Думаю, что да. У каждого мастера были свои секреты. Но в принципе все происходит, как и тысячу лет назад.

Сидя в конторке, заваленной чертежами и фотографиями колоколов, вспоминаем самую интересную часть из фильма «Андрей Рублев» – отливку колокола.

– Да, да, именно так, я думаю, в старые времена все протекало. Кранов не было – помосты, веревки, блоки. Ну и, конечно, масса людей, молитвы, напряженное ожиданье – получилось, не получилось?

– Вы тоже волнуетесь, когда разрываете яму?

– А как же! Всегда волнуюсь.

Колокол, освобожденный от глиняной формы, еще неказист. Вот он лежит во дворе, как новорожденный, еще не издавший ни звука. Сбивают окалину, полируют песком. И наступит день, когда колокол подвесят на перекладине, укрепят внутри его зева язык. Еще не потемневшая бронза в это время сияет, колокол кажется золотым. Кто-нибудь самый нетерпеливый хватает веревку – бом! бом! бом!.. По этим звукам жители Эрботтяна знают: у Лайоша Гомбоша праздник.

– Сколько же длится изготовление?

– От поездки на место до первых ударов – в среднем четыре месяца. Меньше нельзя. Беременность тоже ведь, знаете, девять месяцев – не поторопишь…

В процессе изготовления у Лайоша сразу несколько колоколов. В год получается двадцать пять – тридцать. Высока ли цена работы?

– Да. Стоимость колокола такого, как этот, равняется примерно стоимости трех «Жигулей». Металл не в счет. Металл либо дает заказчик, либо платит за него примерно столько же, сколько и за работу.

– Вы свои колокола можете по звуку узнать?

– Некоторые узнаю…

На карте, висящей в конторке, флажками отмечены села и города – места, где ждут заказанные у Гомбоша колокола.

Пять часов интересной беседы с мастером пролетели, как пять минут.

– Можно мне на прощанье попробовать звук?

– Конечно.

Подходим к перекладине, где играют на солнце боками пять разных колоколов.

– Минутку… – говорит мастер и неторопливо раскладывает на траве длинный матерчатый футляр с камертонами. Их много. Каждый – в отдельном кармашке. Лайош выбирает нужный, показывает продолговатую дужку металла, и я становлюсь свидетелем чуда. Положив на дерево лоскуток ткани, Лайош ударяет в этом месте дужкою камертона и быстро подносит ее к колоколу. Невероятно… Колокол загудел! Масса металла весом более тонны отозвалась на звучание пластинок весом в сто граммов.

– Две струны, одинаково настроенные, зазвучат в лад, если тронуть одну. То же самое здесь.

Потом Лайош показывает мне, как надо звонить. Большой колокол… малые… оркестровое сочетание звуков.

– Селяне не против такого концерта?

– Не стесняйтесь. К этим звукам в Эрботтяне привыкли. Иногда даже просят позвонить специально, в день чьей-нибудь свадьбы, к примеру. Сейчас они думают: это заказчик приехал забирать колокол. Вон уже, видите, идут любопытные.