Веда Конг - Собачьи истории (выпуски 1-28) Страница 36

Старый мудрый четверолапый гигант, наконец, не выдержав натиска, присел, заткнул лапами уши, замотал головой, зажмурив глаза, и попытался вставить в этот нескончаемый поток вопросов хоть одно слово.

— Тише, ты всех перебудишь! — увещевал он настыру. — Для этого я и спустился с небес. Уже много дней я наблюдаю за тобой, не каждому на земле дано видеть тайны небесного бытия. Однако тебе открыто окно в наш мир, поэтому я и решил помочь. Держи эту волшебную косточку, она укажет тебе путь. Следуй за ней, и ты отыщешь гончих псов.

Вожак прочертил лапой в воздухе замысловатые знаки, и перед носом Бигля завертелась светящаяся косточка, на одном из концов которой была нарисована бегущая по следу собака.

— Но знай, тайна гончих открывается только упорному, бесстрашному и неутомимому сердцу. Ты будешь перебегать из своры в свору до тех пор, пока не узнаешь секрет или не прекратишь поиски. Готов ли ты немедленно отправиться в путь?

— Да-в, д-ав!

— Тогда с этого момента начинается твой гон, я буду следить за тобой. При свете солнца твой звонкий переливчатый лай укажет мне твоё местонахождение, тёмной ночью белый кончик твоего хвоста станет для меня ориентиром. Помни, высоко поднятый хвост или гон, как его теперь будут называть, символизирует у гончих готовность идти к намеченной цели, как только хвост твой поникнет, прекратится и сам гон, тогда ты никогда не станешь звёздным охотником. А теперь в путь! — и он тихонько подтолкнул Бигля.

Тот, осторожно ступая, подошёл к матери, на прощание лизнул её в нос, сверился по светящейся косточке с направлением, задорно поднял хвост и начал свой гон.

Мать, проснувшись, уже не застала своего беспокойного сына на месте, она укоризненно посмотрела на вожака, и тот поспешил вновь спрятаться за облаками.

Дни и ночи напролёт Бигль упорно шагал вперёд по незримому следу. Погода постепенно портилась, холодный пронизывающий ветер всё чаще окутывал собаку ледяным дыханием. На усах и бровях пилигрима образовался иней, уставшие лапы вязли в снегу, сил почти не осталась. Вокруг высились стволы вековых деревьев. Внезапно ноздри собаки защекотал призывный запах. Забыв обо всём, Бигль вильнул в сторону, налетев на торчащую из снега корягу. Из-под неё вынырнуло длинноухое существо, и резко оттолкнувшись задними ногами и совершив кульбит в воздухе, пропало из виду. Азарт овладел собакой и погнал за ловким акробатом. Бигль обиженно тявкал, но не останавливался, вскоре он нащупал след зверька, и в его голосе появились залихватские нотки. Погоня так захватила нашего путешественника, что через некоторое время он, не переставая, голосил от восторга.

Не знаю, как долго длилась бы эта погоня, и хватило бы у меня слов для её описания, только заяц, а это был именно он, внезапно остановился и, отдуваясь, произнёс:

— Хорошо, хорошо! Ты меня загнал, сдаюсь, где экзаменаторы? Ставлю тебе отлично.

Пёс недоуменно покрутил головой и заметил, что они вернулись к той самой коряге, под которой прятался косой. Рядом стояли рослые серьёзные псы:

— Ты кто такой? Зачем тебе понадобилось срывать экзамен? — сурово обратился к нему старший.

— Я Бигль, собака, которая ищет гончих, чтобы узнать у них секрет звёздной охоты. Большой Пёс дал мне светящуюся косточку, — он указал главе стае на свой путеводный компас и замер, его стрелка указывала прямо на стоящую перед ним собаку.

— Вы гончая? — замирая и не веря своему счастью, пролепетал Бигль.

— Да, мы русские гончие, и ты сорвал нам экзамен, но раз тебя послал сам Большой Пёс, то милости просим.

В тёплой уютной будке нашего странника обогрели, накормили вкусной похлёбкой и приготовились слушать. Когда маленький пёсик поведал гончим, зачем он искал их, они призадумались:

— Так ты хочешь узнать наш секрет? — собаки недоумённо переглянулись. Сердце Бигля затрепыхалось в груди: «Неужели они не откроют мне тайну? Как же мне уговорить этих гостеприимных хозяев».

— Что ж нам нечего скрывать от тебя, отдохни, отоспись, а при наступлении сумерек мы разбудим тебя и возьмём с собой, завтра как раз наступает время нашей звёздной охоты.

На том и порешили. Малыш был уверен, что не сможет уснуть, но усталость сморила его, тепло, идущее от печки, убаюкало, и вскоре он сладко посапывал, вытянувшись у камелька.

С наступлением темноты, как и было обещано, его разбудили.

— Малыш, — обратился к нему старший, — понимаешь, секрет гончих не объяснить словами, его можно только увидеть. Постарайся не отстать от нас, тогда, возможно, тебе и повезёт. И вот ещё, накинь на себя попонку, она сбережет тепло, и все вокруг будут знать, что ты сдал экзамен по преследованию зайца, кроме того сделает твою белоснежную шкурку более похожей на окрас гончей собаки.

С этими словами он набросил на Бигля покрывало, которое мягко опустилось на собаку, прикрыв заодно и его задорно торчащий гон, оставив при этом нетронутым белоснежный кончик.

Всё было готово, ночь неслышно расправила свои тёмные крылья и опустилась на землю.

Собаки радостно взвизгнув, устремились вперёд, их длинные сильные лапы несли их словно по воздуху. Куда там Биглю было за ними угнаться на коротеньких ножках, он успел только увидеть, как стая скрылась за косогором и показалась уже на небосводе недалеко от Волопаса, который приготовился доить Капеллу — звёздную козочку, чтобы получить волшебное молоко. «Ав-у-у-у! Ав-ав-гав!» — еле слышно доносилась до земли их песня…

От разочарования хвостик собачонка дрогнул, шевельнулся и… замер. Он, конечно, ничего не успел заметить, но и сдаваться Бигль не собирался, он знал, что на свете существуют ещё гончие, поэтому решил попытать счастья в других сворах. Волшебная косточка, словно почувствовав настроение своего хозяина, весело завертелась и указала ему новый путь.

Топ, топ-топ по тропинкам, чавк-чавк-чавк по болотам, плюх-плюх-плюх лапами по воде… Вперёд, только вперёд и не останавливаясь…

Много разных псов встречалось ему по дороге. Последнее время при разговоре они странно раскатисто рычали, но гончие среди них не попадались. Наш малыш совсем было пригорюнился, уши уныло повисли, когда порыв ветра донёс до него чарующие, ни с чем несравнимые звуки собачьего хора. Бигль замер, боясь упустить хоть одну нотку из этого необыкновенного концерта.

Над землей летела, билась и трепетала песня… На фоне тихого хорового бурчания, одна из собак внезапно вскрикивала высоким дисконтом: «Ах!» — затем замирала, словно набирая в грудь побольше воздуха, и заливалась страстным напевом полным темперамента и напора: «Ай, ай-ай-ай! Ай-и-и-и!» Ей вторили другие голоса, перетекая из мягких теноров через тягучие альты прямо в глухие, хрипловатые басы. Небольшие паузы, позволяли Биглю всхлипнуть от упоения, чтобы с рождением нового яркого вызывающего звука снова проваливаться в бездну восторга… Он и не заметил, как стал подтявкивать и подвывать в унисон. Лапы самостоятельно понесли его навстречу этому манящему феерическому песнопению…