Павел Мариковский - Неожиданные встречи Страница 36

У этих пеганок такое сейчас важное событие! Где-то вдали от озера, в покинутой норе лисицы, утки вывели свое потомство, и вот теперь происходит первый выход в свет молодежи, переселение в родную стихию.

С фоторужьем тихо крадусь вслед за трогательной процессией, а бедные утки от волнения раскрывают красные клювы, одни из них приседают на ходу, подают какой-то сигнал опасности, и восемь пар крошечных глаз на пестрых головках, поблескивая, с тревогой смотрят на меня.

Сюжет для фотографии очень интересный, такое встречается раз в жизни, и мне бы подойти поближе, да снимать и снимать. Но, право, совестно и жаль тревожить беззащитных крошек и их родителей, откуда им знать, что у меня самые добрые намерения. Столько опасностей угрожает бедным птенцам, прежде чем они станут взрослыми. Вот и сейчас может объявиться в небе коршун, или из-за куста выскочит лисица. Подожду лучше на бугре, пока трогательная компания доберется до воды. Бог с ней, с фотографией, видимо, неважный из меня фотоохотник!

ЗАБЫТЫЕ ОСТРОВА

Здравствуй, Балхаш! Шоссе вьется по каменистой пустыне, пересекает пологие горки с кое-где выглядывающими скалами, спускается в понижения между холмами, занятыми солончаками[3]. Мой «газик» перегружен до предела: кроме экспедиционного имущества, запаса пресной воды и бензина, с нами резиновая лодка и моторчик к ней. Иногда нашему путешествию по воде мешает сильный ветер и шторм. Вот и сейчас наконец дождались, когда прекратился ветер и вода, которую он нагнал на западный берег озера, ушла, обнажив песчаные отмели. Возле маленького острова, к которому мы пристали, выглянули из-под воды камни, и я удивляюсь, что они такие ярко-зеленые. Оказывается, у берега разрослись зеленые водоросли. Даже мир водорослей каждого острова живет по-своему в зависимости от сложившейся обстановки.

Нет на этом острове ни птиц, ни зверюшек — очень он маленький. Островок зарос густой травой. Пересекаю его поперек, и вдруг из травы, из-под ног, громко хлопая крыльями и задев мою руку, вылетела кряковая утка. Описала круг над островком, села поблизости на воду. На земле, под травой я вижу большое круглое, покрытое пухом гнездо и в нем девять яиц. Чуть не наступил на них! Бедная кряква. Не посчастливилось ей вовремя вывести свое потомство. Видно, кто-то помешал, может быть, вороны, угнездившиеся на этом островке. Теперь с таким запозданием она стремится наверстать упущенное. Скорее надо выбираться с островка и плыть к берегу!

На нем обосновалась только одна пара ворон и устроила гнездо на самом густом деревце. На земле под ним валяется скорлупа крупных яиц: вороны основательно по-разбойничали. Красть яйца и разорять гнезда они большие мастера…

Вот перед нами другой небольшой, но высокий и скалистый островок. При нашем приближении с островка поднялась многочисленная стая чаек. Их два вида: один — знакомые и обыденные крачки, второй показался необычным: с яркими красными и большими клювами и маленькими черными шапочками. Красноклювые чайки кричали громко, пронзительными и неприятными голосами. Я не узнал их, так как впервые увидел в природе. Это были чегравы.

С громкими воплями чегравы принялись за своеобразную «психическую атаку»: стремительно летели на нас, нарушителей покоя, резко меняя свой обманный маневр и поднимаясь кверху почти над самой головой.

Остров весь покрыт птичьим пометом и довольно густо заселен птицами. Но жизнь на нем не казалась безоблачной. Всюду валялись убитые птенцы и пуховички чеграв, крачек, а также и взрослые птицы. Еще встречались расклеванные и насиженные яйца.

Старшие пуховички, осознав родительскую тревогу, собрались компанией и спустились в воду, а маленькие пуховички, не понимая происходящего вокруг, не собирались расставаться со своим гнездом. Один пуховичок громко и надрывно вопил во всю глотку, широко раскрывая рот, в то время как его братец (или сестричка) безмятежно спал. Но потом он проснулся и с неожиданной яростью набросился на кричащего, ударил его пару раз по головке и, схватив за клюв, заставил замолчать, проявив тем самым весьма сварливый и воинственный характер.

Не желая больше беспокоить птиц и намереваясь как можно скорее избавиться от чегравьей симфонии, мы поспешно оттолкнули лодку, но завести наш барахлящий мотор уже не смогли. Несколько долгих часов до глубокой темноты, шлепая по воде веслами-коротышками, плыли к берегу, изнемогая от усталости и злости. Хорошо, что Балхаш, на наше счастье, был тих и безмятежен. Внезапно налетевшим штормом нас бы унесло на далекие пустынные берега озера, откуда выбраться было бы очень и очень трудно. Потом оказалось, что отказало в моторе новшество — электронное зажигание…

Сегодня утром Балхаш необыкновенен: тих и спокоен, сверкает торжественной голубизной. Редко таким бывает озеро. Тучи ушли на рассвете, сейчас же солнце начинает прогревать острова. По гладкой поверхности воды наша лодка «Пеликан» плывет покойно, оставляя позади широко расходящийся в стороны след. Наш путь лежит к острову, расположенному недалеко.

Высоко в небе появляется тезка нашей лодки и, планируя, облетает ее. Потом лодку обгоняет большая голубая стрекоза-анакс. Она превосходная летунья, тоже путешественница, и держит путь к тому же берегу, что и мы. Еще нас настигает большой слепень-табанус, облетает вокруг, но не садится, не пытается полакомиться кровью, а летит, как и стрекоза, тоже к острову. По пути еще встречаем несколько плывущих в воде кобылок-атбасарок. Они отправились в полет, да не рассчитали силы.

Из воды торчит небольшой каменный островок. На его мыске, выдающемся в озеро, сидит баклан и возле него две сороки. Что им здесь понадобилось, на голой косе? Уж не ожидают ли они от искусного рыболова подачки? Многие птицы досаждают бакланам, отнимая у них рыбу. Впрочем, утверждают, будто баклан, отличнейший рыболов, едва ли не добровольно отдает свою добычу вымогателям.

С другой стороны каменного островка в напряженной позе застыла серая цапля. Обеспокоенная нашим появлением, она не выдерживает, взлетает. Поднимается и баклан, сороки от него не отстают, следуют за ним.

Вот и остров, и глубокая бухточка, удобная для нашей лодки. Мы еще не успели пристать, как с берега поднимается большая стая чаек с истеричными криками. Чтобы обследовать островок, следует запастись терпением. А он очень своеобразен — низкий, с пологими берегами из нежно-розовых гладких скал. На самой середине острова — кусочек каменистой пустыни и небольшой солончак в понижении, зеленая полоска кустарника у галечникового прибойного вала. Удивительно разнообразие пустыни на этом кусочке земли: высокий и колючий чингил, светло-сизый терескен, курчавка с красноватыми семенами, покрытый розовыми цветами тамариск, очень много самых разных солянок и сухих коротеньких злаков. Всюду лежат сгоревшие от солнца, совершенно сухие коричнево-красные большие листья ранневесеннего ревеня Максимовича. Его стебли с семенами давно обломились и, подобно перекати-полю, ускакали по ветру, упали в озеро, уплыли.