Юрий Цеханович - О маленьких рыбаках и больших рыбах Страница 4

Но зато волноваться стал меньше. Более терпеливо ждал, чтобы рыба забрала насадку получше, не так азартно из воды леску дергал, и руки перестали дрожать, И вот, наконец, какому-то несчастному пескарю, покрупнее других, удалось, по-видимому, справиться с моим большим крючком.

Я позволил ему глубоко утащить поплавок под воду, затем подсек удачным движением, и хотя при вытаскивании он все же с крючка сорвался, но упал не в воду, а на берег и запрыгал на песке.

Что тут со мной сделалось! Свету, что называется, невзвидел. Не только руки, весь я задрожал и колени подогнулись. Упал я на песок всем телом, прямо на пескаря, и дрожащими руками стараюсь схватить его под собой.

Ребятишки кругом засмеялись. Кричат:

— Гляди, ребята, он пескаря-то брюхом ловит!

— Хватай его! Держи! А то уйдет, уйдет!

— Брюхом-то жми его крепче!

— За хвост, за хвост его хватай!

Но я и внимания на них не обратил. Не до них было. Схватил, наконец, пескаря, забрал его в горсть и держу крепко. Пескарь побился, побился у меня в руке и затих. Куда же, думаю, я его дену? Я ничего с собой не взял — ни корзиночки, ни ведерка, куда бы можно было садить пойманную рыбу. Положил в баночку с червяками, а пескарь вдруг ожил и выскочил оттуда. Тогда сунул я его просто в карман и опять удить принялся.

Началась прежняя история — клюют пескари, а не попадаются. И снова стал я терять надежду, и снова успокоился постепенно. И когда второго пескаря выкинул на берег, то хоть и волновался, но уж на него не падал, а просто руками поймал. Скоро я и третьего пескаря вытащил.

А дальше, как говорится, заколодило. Клюет, а не могу поймать. Должно быть, устал я от всех этих волнений и внимание притупилось. А солнышко уж спускаться стало. Вспомнил я, что мама мне строго-настрого велела к обеду возвратиться. И решил домой пойти.

Замотал удочку. А как же рыбу я понесу? — думаю. У нас, бывало, если мальчик идет с реки с удочкой, а рыбы не видно, то каждый встретившийся другой мальчик обязательно крикнет ему: — А рыба-то где? — или: — А рыба-то в реке осталась? — И мне случалось так кричать незадачливым рыбакам.

Вытащил я своих пескарей из кармана. Они порядочно поизмялись, и вид у них был довольно жалкий. Сполоснул я их в воде, разгладил рукой. Потом отмотал с удочки конец лески с крючком так, чтоб он свободно висел, и на крючок повесил всех трех пескарей моих за губу, благо крючок большой, все три на него убрались. И пошел.

Шел с гордостью — никто меня не попрекнет, что я с реки без рыбы иду. Да только никто меня по пути домой не встретил — городок-то наш маленький, улицы в нем часто совсем безлюдными были. Две старушки, правда, у ворот сидя, видели, как я шел, но внимания на меня не обратили.

Мама уже давно была дома, когда я возвратился со своей первой рыбной ловли. Ждала она меня с великим беспокойством и очень обрадовалась, что я вернулся целым и невредимым.

Конечно, я первым делом свой улов ей показал. Мама похвалила моих рыбок и, кажется, искренне им удивилась. Марьюшка пришла, я ей своими рыбками похвастал. Марьюшка поахала над ними, а потом говорит маме:

— Так как же, Вера Александровна, с рыбой-то что будем делать? Уху варить из нее будем или жарить, или заливное сделаем? — а сама улыбается лукаво.

Столько у меня за день было волнений, столько я над собой насмешек вытерпел, что эта невинная шутка добродушной Марьюшки показалась мне вдруг нестерпимой. Слезы брызнули у меня из глаз. Уткнулся я маме в колени и разревелся, и сам не знаю отчего.

Мама удивилась.

— О чем ты? Ведь Марьюшка шутит.

Марьюшка наклонилась надо мной и запричитала:

— Ах ты, мой милый! Обидела я тебя! Экая я, право, нехорошая!

Ну, совсем как над малым ребенком. Мне смешно даже стало.

И засмеялся я над Марьюшкой и над собой.

А мама покачала головой и говорит серьезно:

— Вот до чего ты дошел, с твоими увлечениями безудержными! Успокойся, помойся холодной водой да обедать садись. Ведь ты с утра ничего не ел, а уж шестой час!

Во время обеда я рассказал маме о своем знакомстве с Федей, о том, как он помог мне наладить ужение и как он мне понравился.

Мама спросила, кто он такой. Я сказал. Тогда мама говорит:

— А, так я его отца знаю! Это сапожник Матвей Иванович! Он твоему папе сапоги шил и книги у него брал читать. Очень серьезный человек! И большая у него тяга к знанию. Он, бывало, с папой длинные разговоры вел. А Федю этого ты к нам как-нибудь приведи, я с ним познакомиться хочу.

Пообедал я и готов был сейчас же за Федей бежать. Но только мама мне не позволила:

— Отдохни сначала. В себя приди, а то ты совсем шалый какой-то. Завтра сходишь!

Как я леща ловил

С Федей мы, действительно, подружились.

На другой же день я пошел к нему, встретил его на улице у ворот и к себе затащил. Почти целый день он пробыл у нас. И целый день мы с ним, что называется, не покладая языка, проговорили — столько у нас общих интересов нашлось. Но, конечно, больше всего говорили о рыбе и об ужении. Федя по этой части оказался человеком знающим, и я много нового узнал от него. Показал я ему свои рыболовные богатства, и он мне объяснил употребление некоторых не известных мне рыболовных принадлежностей.

Но главное — узнал я от него самую простую и самую важную вещь: чтобы рыбу ловить, надо знать ее. Знать, в каких местах какая рыба живет, чем и когда она кормится и когда и где, следовательно, надо ловить ее. Пескарь, например, живет на неглубоких местах, где дно покрыто крупным зернистым песком с галечником и где течение есть. Уклейка на поверхности воды ходит, и ловить ее надо «на верховую», то есть без грузила, чтобы насадка, червяк или муха, неглубоко в воде плавала. Ерш живет в глубокой тихой воде и кормится вечером. Много еще нового рассказал мне Федя. Спросил я у него, откуда он все это знает, а Федя говорит:

— Отец у меня рыбак, так от него. Он меня иногда берет с собой рыбу удить.

Когда Федя ушел, я почувствовал, что он мне на этот раз еще больше понравился. И маме он понравился.

— Хороший мальчик! — говорит. — Глаза у него честные, чистые. И спокойный такой, благоразумный. На него положиться можно — в беде не покинет. Я очень рада, что ты с ним познакомился, и вы вместе будете на реку ходить. Мне за тебя будет гораздо спокойнее.

Стали мы с Федей удить вместе. И так усердно этим занялись, что почти каждый день ходили на реку.

Скоро я приобрел кое-какой опыт в ужении. Бывало, мы с Федей науживали за день довольно порядочно рыбы. Да только мелочь все — окуньки, сорожки, пескари. А я свою мечту поймать большую рыбу не только не оставил, а, наоборот, все больше и больше она казалась мне заманчивой.