Михаил Самарский - Остров везения Страница 40

И в этот момент произошло ужасное. Испугавшись такого оборота, разбойники вдвоем схватили клетку и выбросили ее в воду. Какой ужас! Там же наша Чанга! Что же вы натворили, негодяи? Мы все втроем не раздумывая нырнули в воду. Видимо, на это и был расчет бандитов, что мы бросимся спасать свою подругу, а о них на какое-то время забудем. Но воры жестоко просчитались, над нами неожиданно завис полицейский вертолет. Как выяснилось потом, подлетая, они видели все произошедшее и даже сняли действия всех участников на видео. Я нырнул до самого дна и обнаружил, что глубина в этом месте не очень большая, но почему-то никак не мог найти клетку.

«Господи, помоги, – взмолился я и на человеческий манер добавил: – невинное ведь существо погибает!»

Через мгновение я все же увидел лежащую на дне клетку и мечущуюся в ней такую жалкую и беззащитную Чангу. Я стрелой рванул кверху, схватил воздуха, рявкнул и снова ушел вниз. И тут же рядом со мной появились Юрий и Гриша. Они подхватили клетку и стали подниматься. Вертолет спустился ниже, на тросе висел полицейский, он зацепил карабином клетку, и вертолет рванул с грузом к берегу. Я заметил, что Чанга в клетке сникла. К тому моменту, когда мы доплыли до берега, там уже стояла карета скорой ветеринарной помощи, и врач делал обезьяне искусственное дыхание. Полицейские нам запретили подходить, приказали ожидать поодаль. Как же мне было страшно! Я даже боялся подумать, что может произойти дальше. Чанга лежала и не шевелилась.

«Ну, Чашечка ты моя с золотой каемочкой, вставай, родная. Вставай, милая! Хватит лежать! Чанга, сестренка моя! Ну! Вставай!»

Но Чанга не подавала никаких признаков жизни. Юра отвернулся к океану и, обхватив голову, сидел молча. Мы с Гришей замерли от предчувствия чего-то слишком уж студеного, такого, что и душа может не выдержать. Над нами галдели чайки и еще какие-то диковинные птицы, время от времени ныряя в воду за добычей. Солнце собралось за горизонт, еще золотое, но уже с окровавленными боками.

Чанга-Чанга, родная, ну не уходи от нас. Только не умирай, милая. Ты же для меня как для Григория Вечная Звезда. Принцесса моя. Вставай, обезьянка. Вставай.

И вдруг, услышав хрип, я увидел вырвавшийся изо рта нашей пленницы фонтан. Обезьяний доктор радостно закричал и, вскочив, стал прыгать и хлопать в ладоши! Юра сорвался с места и ринулся к своей подопечной. В тот момент его не остановил бы и взвод полицейских, хотя они уже и не пытались никого останавливать. Все улыбались и аплодировали! Мы с Гришей тоже подбежали к нашей подруге. Она уже пришла в себя и, лежа на песке, испуганно хлопала глазами. Юра сидел рядом и гладил ее. Это надо было видеть. Друзья, да, это нужно видеть собственными глазами. Настоящее единение человека и природы, человека разумного и животного мира. Здесь и обезьяна, и бизнесмен-миллионер, и врач, и полицейский, и собака-поводырь, и спасатель вечных звезд. Все это так символично и красиво, что об этом можно, наверное, отдельную книгу написать.

Появилась мысль: «Это же надо, как у них все серьезно! Что человека, что собаку, что черепаху, что обезьяну – спасают всех…»

– Ну, и долго ты тут будешь валяться? – авкнул я Чанге-Чашке, вспомнив, как она меня приветствовала в ветлечебнице после моей битвы с гадюкой.

– Да погоди ты, – улыбнулась моя звезда. – Сейчас встану. Голова что-то кружится.

– Лежи-лежи, – говорю я ей. – Шучу ведь.

– Ага, ты такой шутник, что еще и за ногу цапнешь.

– Бессовестная ты обезьяна, – авкнул я тихонько, – и когда же это я тебя за ногу-то цапал?

– Подойди, Царь, – неожиданно переименовала меня «утопленница», – дай я тебя обниму.

Я подошел к ней вплотную, Чанга протянула ко мне руки и, обняв за шею (в это мгновенье у меня перед глазами промелькнула зеленая дверь), шепнула:

– Спасибо, друг! Теперь я знаю, что у вас в России живут не только достойные люди, но и собаки. Мне будет тебя здесь не хватать. Я очень рада, что у меня есть настоящий друг лабрадор Трисон!

– А у меня теперь есть своя собственная Этернал Эстрелла! – гордо произнес я и покосился на стоявшего рядом Григория.

– Чего? – удивленно спросила Чанга. – Это еще кто такая?

– Лежи-лежи, моя Звезда, – лизнул я ее руку, – потом расскажу.

Глава 33

Юрий, наверное (впрочем, не наверное, а именно так), в знак благодарности принял решение ускорить процесс моего возвращения на Родину. После вызволения Чанги из плена он позвонил в Россию и пригласил Тамару Исаевну с Василием Михайловичем к себе в гости. Знали бы вы, как я был горд в тот момент, когда услышал, что Юрий говорил обо мне по телефону:

– Все хорошо, Тамара Исаевна, лучше и быть не может. Ваш Трисон тут настоящий подвиг совершил. Нет-нет! Не шучу нисколько. Он спас моего самого близкого друга на всем острове. Так что вы не волнуйтесь, я ваш должник. И дорогу, и путевку – все оплачу. Приезжайте с мужем на месяцок, поживете у нас, отдохнете. У нас тут тепло, воздух свежий. Ну, чего еще нужно для счастья?

В общем, Юрий нашел нужные слова, и Тамара Исаевна согласилась. Правда, Василий Михайлович не рискнул во второй раз отправиться в путешествие. Надо было лететь самолетом, а он их не переносил. Да и врачи не рекомендовали. Со слов Тамары Исаевны, супруг перед ее вылетом шутил:

– Прости, дорогая, но никуда я не полечу. А то ты еще и меня там на острове потеряешь.

Сошлись на пяти днях – Тамара Исаевна не пожелала оставлять мужа на более длительный срок, хотя тот и настаивал:

– Тома, ну что ты выдумываешь? Здесь дети за мной присмотрят, поезжай ты, раз товарищ приглашает, отдохни, позагорай там. Ну, когда бы ты еще в новогодние праздники на пляже повалялась. В наше время это было неслыханной роскошью. Не беспокойся обо мне, родная. Все будет хорошо!

Нет, не уговорил Василий Михайлович жену. Но и пять дней тоже неплохо!

Мне казалось, что я не видел Тамару Исаевну целую вечность. Когда стояли в зале ожидания аэропорта, сердце мое колотилось в груди, словно двигатель той рыбацкой лодки во время нашей последней спасательной операции. Я стоял и мысленно подсчитывал: сколько я успел здесь на острове сотворить добрых дел. Вот не ради хвастовства говорю об этом, просто чувствую, что скоро буду покидать этот чудо-остров, вот и подвожу итоги. А что в этом плохого? Меня иногда упрекают, мол, хвастунишка. Это плохих дел и поступков нужно стесняться, а лучше вообще их не совершать, а хорошими делами не грех и похвастать немного. Наверное, это можно назвать скорее даже и не хвастовством, а просто самоотчетом, если хотите самоконтролем. Это всегда только на пользу.