Птица-пересмешник - Даррелл Джеральд Страница 40

– Как это… поторгуемся? — в ужасе спросил Брюстер.— Но ведь… исключительное право должно принадлежать «Би-би-си»! Что бы там ни было, вы же все-таки английская колония!

– Через несколько недель мы официально получим статус самоуправляющейся территории,— подчеркнул Ганнибал.-— Но и в этом случае следует ожидать, что ваше предложение будет встречено с пониманием и сочувствием.

Наконец пишущая братия, маракая последние слова Ганнибала в своих блокнотах и расточая благодарности, покинула гостеприимного хозяина.

– Фу! — сказал Ганнибал, усаживаясь в свое знаменитое кресло-качалку.— Подай-ка мне выпить, дружочек. Я так страдаю от жажды! А что делать? Не успел вернуться — глядь, они уже сидят у меня на пороге! Вот и пришлось сказать пару слов, чтобы отвязались. Я старался разложить все по полочкам, чтобы они потом не выдали за мои слова плод собственного воображения.

– Спасибо вам, Ганнибал,— сказал Питер.— Теперь я от этой обязанности избавился. Но мне по-прежнему необходимо добыть официальное заявление для прессы, «Голоса Зенкали» и сэра Ланселота.

– Ну, так приступай,— сказал Ганнибал и, запрокинув голову, выпил стакан.— Какие новости от Друма?

– Он где-то в лесу. Я оставил ему записку, чтобы он немедленно, как вернется, скакал к вам.

– Прекрасно. Вы обедали?

– Нет,— сказал Питер, неожиданно сообразив, что чертовски голоден.

– Ну, прошу в дом, перекусим — и за работу: пресс-релиз должен быть готов к сроку. Да, кстати, передай сэру Ланселоту и досточтимому Альфреду, что я сегодня жду их на ужин. Ну, разумеется, и вас с Одри тоже.

– Благодарю,— сказал Питер.— Я всем передам. Они будут в восторге. Боюсь, они уже чувствуют себя заброшенными.

По дороге домой Питер почувствовал, что не видел Одри уже целые сутки — с того знаменательного разговора с Лужей, и внезапно понял, как недостает ему ее присутствия, но тут же взял себя в руки. Собственно говоря, Одри — славная девчонка, с ней приятно провести время, но не более того. Так он себя уверял. Нет, он твердо решил, что останется холостяком! Жениться на такой капризуле?! Груды детских пеленок? Нет, увольте, эти игрушки не для него! Или вот еще картинка: он бьется как рыба об лед, стараясь свести концы с концами, а ей, видите ли, приспичило покупать шиншилловую шубку! Потом ломай себе голову, как расплатиться с долгами! (Правда, было неясно, с чего это ему взбрело в голову, что она бросится покупать именно шиншилловую шубку,— просто он утвердился во мнении, что это самый тяжкий грех благоверной после измены.) И все же, думал он, как ему не хватало мисс Одри! Ему было так весело с ней! Он решил, что позвонит ей сразу, как только переступит порог дома.

К своему облегчению, он обнаружил, что сэр Ланселот и досточтимый Альфред наслаждаются жизнью, ныряя у рифа. Значит, можно спокойно сесть за запоздалый обед, а затем и за пресс-релиз. Он как раз собирался позвонить Одри, когда ввалились его постояльцы, мокрые как мыши. Он передал им приглашение Ганнибала, чему они были несказанно рады.

– Ну наконец-то мы встретимся с Силой, стоящей позади Трона,—с удовлетворением сказал сэр Ланселот.

– Не думаю, чтобы ему польстило такое определение,— сказал Питер.— Он только вносит предложения, но принимать или отвергать их — решает король.

– Понятно, понятно,— сказал сэр Ланселот.— Ну а до чего договорились на особом совещании? Приняли там какие-нибудь решения?

– Приняли, но это все полумеры,— сказал Питер.

Он начал объяснять, как все было. Сэр Ланселот нахмурился и надул губы.

– Не уверен, что ВОПЕС это устроит,— скорбно сказал он.

– Точно, не устроит,— изрек досточтимый Альфред, вращая глазами за стеклами очков.— Равно как и мою организацию.

– А почему так, сэр? — раздраженно спросил Питер.

– Задача ВОПЕС заключается в том, чтобы бороться не просто за сохранение видов животных, но и за сохранение их естественной среды обитания,— разъяснил сэр Ланселот.— Идея особого совещания пересадить все деревья омбу и переселить всех пересмешников противоречит нашим принципам. Как председатель заявляю с уверенностью, что ВОПЕС эта схема не устроит. Надо придумать что-то иное.

– Мы разделяем это мнение,— решительно заявил досточтимый Альфред.

– Боюсь, что вам придется разъяснить все это королю,— сказал Питер.— Это его идея. Но в действительности он высказал ее лишь затем, чтобы добиться для себя и Ганнибала отсрочки. А за это время можно будет придумать что-нибудь новое, хотя что — один Бог ведает.

– Не хотите ли вы сказать, что на самом деле не имеете намерения воплощать в жизнь эту бредовую схему? — спросил сэр Ланселот.

– Боюсь, как бы не пришлось, если не найдут альтернативы,— сказал Питер.— Но это влетит в копеечку.

– По-моему, следует серьезно и без обиняков поговорить обо всем с королем с глазу на глаз,— сказал сэр Ланселот, хмурясь и надувая губы.— В такие кошки-мышки с природой не играют. Это предосудительно.

– Что верно, то верно,— проблеял досточтимый Альфред,— с матерью-природой в кошки-мышки не играют.

– Сегодня вечером поговорю обо всем с Ганнибалом,—сказал Питер.— А теперь я позвоню мисс Дэмиэн.

В радостном предвкушении Питер бросился к аппарату. При посредстве конторы Наполеона Ватерлоо он связался сначала с местной меняльной конторой, затем с Домом правительства и рыбным рынком. Наконец в трубке раздалось торжественное шипение, будто одновременно казнили на электрических стульях трех знаменитых гангстеров, и ответила контора «Голоса Зенкали».

– Привет, Симон,— сказал Питер.— На проводе Флокс. Можно Одри?

– А, привет, Питер,— ответил папаша Дэмиэн.— Только… разве она не у тебя?

– Да нет…— слабым голосом сказал Питер.— А почему вы решили, что она у меня?

– Вчера вечером она сказала, что едет к тебе, и ее до сих пор нет. Я и подумал, что она провела ночь у тебя.

Питера бросило в холод.

– Вы имеете в виду,— сказал он,— что не видели ее со вчерашнего вечера?

– Именно так,— сказал папаша Дэмиэн.— Ее и след простыл. Если она не у тебя, то где же ее черти носят?

– Я не представляю,— ответил Питер.

– Это подозрительно,— с тревогой сказал Дэмиэн.— А вдруг с ней что-нибудь случилось?

– Да не волнуйтесь вы так,— ободряюще сказал Питер.— Я позвоню кое-кому и, если что выведаю, сразу сообщу вам.

– Спасибо,— сказал Дэмиэн,— но если отыщешь эту чертову подзаборницу, не забудь передать, что я выскажу ей все, что о ней думаю.

Битый час при содействии и поддержке Наполеона Ватерлоо Питер обзванивал все места, где могла находиться девушка: Дом правительства, Ботанический сад, заведение Мамаши Кэри, одного за другим всех английских колонистов; единственным человеком, кому он не мог дозвониться, была Джу. Ее телефон упорно молчал. В конце концов Питер, у которого душа была не на месте, позвонил Ганнибалу и объяснил ситуацию.

– Ну и как ты думаешь, что могло случиться? — спросил тот.

– Не знаю,— взволнованно ответил Питер.— Но мне все это не нравится. Я не могу дозвониться Джу, но если ее и там нет, прямо не знаю, что и думать. Впрочем… А если Лужа…

Ганнибал присвистнул, и на секунду воцарилась тишина.

– Не возьму в толк — неужели он такой идиот, что решился на похищение? Здесь ему не Чикаго, в конце концов!

– Но вы забыли, как он безуспешно пытался подкупить меня,— сказал Питер,— и в каком прискорбном настроении он от меня уходил.

– Слушай,— сказал Ганнибал,— только не горячись.

Позволь мне кое-что разведать, а затем встретимся и соберем военный совет. А за это время попытайся дозвониться Джу.

– О'кей,— сказал Питер.— Но если это действительно дело рук Лужи, имейте в виду, Ганнибал, я ему сверну шею.

– Я помогу,— сказал Ганнибал.

Питер снова попытался дозвониться до Джу, но напрасно. В трубке раздавались лишь долгие редкие гудки. В раздражении он швырнул трубку и стал вышагивать по комнате. Затем налил себе стакан. У него в голове не укладывалось, что Лужа, каким бы мерзким и отчаянным он ни был, окажется настолько туп, что будет угрожать Одри. Но если он тут ни при чем, то где же она? Заплыла далеко в