Томас Рид - Собрание сочинений, том 6. Мароны. Всадник без головы. Страница 43

Прохожий может заметить лежащее возле ствола ружье. Но разве это поможет ему сообразить, где находится хозяин ружья? Но если его, Смизи, нельзя увидеть, то можно услышать!

Едва это соображение мелькнуло у него в голове, как Смизи тут же принялся вопить во всю силу легких. Он горько пожалел, что не додумался до этого раньше. Может быть, за это время кто-нибудь уже успел пройти мимо...

Смизи испускал непрерывные громкие вопли, чередуя отрывистые, резкие выкрики с протяжным завываньем. Добрый час тянул он свою унылую арию, но единственным ответом было лишь эхо его собственных стенаний, гулко разносившееся в пустом дупле. Печальное соло из стонов и воплей изредка прерывалось паузами: страдалец прислушивался, не откликнется ли кто-нибудь на его зов. Но никто не откликался.

Новое обстоятельство сделало его положение еще более плачевным. Небо над его головой затянулось тяжелыми свинцовыми тучами, и вдруг хлынул дождь.

Это был тропический ливень, когда вода падает не отдельными каплями, а сплошным, непрестанным потоком, словно выплеснутая из ушата. От ветра Смизи был вполне защищен, но крыши над ним не было, и дождь лил прямо на его голову. Казалось, в дупло направлена струя насоса. Вверху дупло несколько расширялось и поэтому, как воронка, собирало воду. Если бы она не уходила сквозь труху дальше, в землю, то жизнь мистера Смизи окончилась бы раньше, чем он успел бы умереть с голоду.

Утонуть он не утонул, но выкупался изрядно. На нем не осталось ни одной сухой нитки. Бархатная охотничья куртка, пурпуровый жилет и то, что осталось от лосин, - все намокло, пропиталось влагой, как губка. Даже бачки и закрученные кверху усики промокли и грустно повисли. По ним ручьями стекала вода. Надо было обладать сильным воображением, чтобы в этом унылом, насквозь промокшем, дрожащем существе узнать элегантного мистера Монтегю Смизи, которого мы видели утром.

Сколь ни мрачен был его вид, мысли его были еще мрачнее, еще трагичнее. Его разбирала злость - он бесился на судьбу, на Квеши, на мистера Вогана, давшего ему такого нерадивого проводника. Он изрыгал самые яростные проклятия. Да, в этот критический момент владелец замка Монтегю, щеголь Смизи, бранился самым непристойным образом, понося на чем свет стоит и Квеши и его хозяина. Досталось и голубям, и цесарке, и деревьям, и диким индюкам, и самой Ямайке!

- Треклятый островишко! - кричал он в исступлении. - Какого дьявола меня на него понесло!

Ах, чего бы он только не дал сейчас, чтобы снова очутиться в любезной его сердцу столице! С каким восторгом променял бы он свое теперешнее место заключения на самую худшую камеру лондонской тюрьмы! Бедняга Смизи! Он не знал, что впереди его ждут новые испытания, по сравнению с которыми теперешние его горести - ничто. Только когда что-то скользкое проползло у него по ногам и начало обвиваться вокруг лодыжек, когда Смизи почувствовал сквозь тонкие шелковые носки холодное прикосновение, - только тогда он испытал подлинный ужас. В мгновение ока он вскочил и подпрыгнул так стремительно, словно наступил на горячие угли. Но прыжок мало помог, ибо в следующий момент Смизи снова очутился на прежнем месте и почувствовал под ногами скользкое извивающееся тело змеи.

Глава XLI. ОПАСНЫЙ ТАНЕЦ

 Не оставалось никаких сомнений - он стоял на змее; вернее - танцевал на ней. Чувствовать, что под ногами у тебя извивается сильное, мускулистое туловище чешуйчатой рептилии, и оставаться спокойно на таком пьедестале было бы противно человеческой природе. Смизи отчаянно подскакивал, каждое мгновение ожидая, что в ногу ему вопьются острые ядовитые зубы. Если бы кто-нибудь видел его в эту минуту - его побелевшее от ужаса лицо, вылезающие из орбит глаза!..

На мгновение в его душе мелькнул легкий луч надежды. Смизи вспомнил, что ему говорили, будто на Ямайке не водятся ядовитые змеи. Но это было слабое утешение. Пусть змея не ужалит, но она все же может укусить! Только представить себе, каков будет укус чудовища, покрывающего своими кольцами все дно дупла!

А что, если это не одна, а несколько, целое семейство змей свивается под его ногами в кольца и восьмерки? Тогда они искусают его всего, разорвут на клочки и сожрут. Какая разница, ядовиты они или нет? Не все ли равно, умереть от змеиного яда или от змеиного укуса?

Смизи не ошибся: под ногами у него шевелился целый клубок змей. К его счастью, змеи были сонные, а то не миновать бы ему их зубов. Отвратительные пресмыкающиеся были погружены в спячку, от которой их только что пробудил дождь, проникший в их разрушенное логово. Они были еще совсем вялы после сна и не разбирали, где друг и где недруг. Вот почему шелковые чулки и ноги мистера Смизи пока оставались в целости. Но охвативший его ужас от этого не становился меньше.

Было только одно средство спастись от змей: вскарабкаться как можно выше по стенке дупла. Смизи высоко подпрыгнул, стряхнув с себя змеиные кольца. Несколько секунд царапанья и карабканья - и ему удалось подняться футов на десять. Присев на небольшой выступ и упершись обеими руками и ногами в противоположную стенку, Смизи делал отчаянные усилия удержаться...

Это было мучительно трудно и не могло долго продолжаться, что он, к своему ужасу, и понимал. Силы его быстро иссякнут, ноги затекут и онемеют, и тогда он сорвется и неизбежно упадет на чудовищ внизу. На этот раз они, возможно, не так миролюбиво примут его появление и, не мешкая, пустят в ход зубы.

Такая страшная перспектива заставила Смизи напрячь все силы, чтобы удержаться. Почувствовав, что они тают и что он сейчас сорвется, Смизи испустил душераздирающий вопль.

Этот крик спас ему жизнь, ибо в тот же миг над отверстием дупла показалось нечто, что дало нашему герою силы продержаться еще секунду, хотя пальцы ног его, казалось, вот-вот вывернутся из суставов... Сперва Смизи различил только невероятно широкую, черную, как уголь, физиономию и на ней пару блестящих глаз с желтоватыми белками. Потом он увидел осклабившиеся лиловые губы и два ряда необыкновенно крупных зубов. В затуманившемся сознании Смизи пронеслась мысль, что его окружили демоны: внизу - в образе змей, а наверху какое-то иное устрашающее исчадие ада. Но он все же предпочел это последнее. Как-никак, черное страшилище по образу и подобию походило на него больше, чем извивающиеся рептилии. И, когда в дупло просунулась огромная, мускулистая черная ручища, Смизи не отверг ее, но, жадно схватившись за эту гигантскую лапу, стремительно взлетел наверх, словно на качелях. И вот Смизи снова на свободе!

Ослепленный ярким солнечным светом, он не смог разглядеть, кто стоит с ним рядом, но зато тут же почувствовал, что неведомое чудовище вновь хватает его одной рукой и легко, словно перышко, опускает к подножию дерева. Оказавшись на земле, Смизи постепенно освоился с ярким светом и разглядел своего спасителя. Перед ним стоял черный как смоль негр, настоящий колосс, почти совершенно нагой. На голой груди его и плечах перекрещивались ремни и ремешки с охотничьим рогом, сумкой с дробью и еще какими-то непонятными предметами. На голове у негра был довольно странный головной убор, состоящий из тульи старой касторовой шляпы, надвинутой до ушей, что придавало его физиономии комичный вид. Негр выглядел весьма внушительно, и Смизи показалось, что перед ним человек не совсем обыкновенный. Так это и было на самом деле, ибо спасителем благородного Монтегю Смизи оказался не кто иной, как наш старый знакомый Квэко. Но Смизи никогда и не слыхал о маронах. Его начало тревожить опасение: уж не попался ли он в лапы разбойника? Впрочем, пусть даже так - Смизи истратил весь свой страх на змей. Увидев, что негр благодушно осклабился и не проявляет никаких враждебных намерений, Смизи поведал ему обо всех своих злоключениях. Едва он окончил рассказ, Квэко, не говоря ни слова, полез обратно на дерево.