Станислав Старикович - Самые обычные животные Страница 47

Лежит лось в снегу, ушами ворочает, но с боку на бок не переваливается. Да это и не нужно — снег под ним нисколечко не тает. Таким прекрасным теплоизолятором шкура становится зимой, когда исчезают потовые железы. И на бегу, лось не взмокнет, и из снега выйдет сухим. Но всякая палка о двух концах. Зимой от перегрева избавиться легко — пропустить побольше холодного воздуха в легкие, высунуть язык на мороз или схватить снег горячим ртом. А как летом?

Проще всего переодеться в летнее платье. Лоси так и поступают: после весенней линьки восстанавливаются потовые железы. Можно потеть себе на здоровье. Но потеют лоси плохо. В знойный день бежать галопом для них все равно, что решиться на самоубийство: температура тела подскочит до сорока и сохатого хватит тепловой удар. Виноват в этом плохо испаряющийся густой жиропот.

Казалось бы, добавить в пот воды и могучее животное перестанет изнывать от зноя. Эволюция рассудила иначе: от солнца можно укрыться в тени, а житейские дела можно приурочить к ночной прохладе. Важнее спастись от комаров и слепней, от которых в тени не отсидишься. Поэтому эволюция и поручила жиропоту оберегать лосей от кровопийц. Но природному репелленту далеко до знака качества: животные проливают немало крови. Вот что по этому поводу писал профессор Б. П. Мантейфель: «Насекомые-кровососы погибают от соприкосновения с жиропотом, так как при этом закупориваются их дыхательные поры. Уязвимыми местами у лосей остаются лишь запястные сочленения передних ног, коленки задних и уши. Ноги в этих местах часто разъедаются гнусом до кровавых язв. Чтобы спастись от укусов, лось вынужден подолгу стоять выше колен в воде и часто окунать в нее голову, хлопая длинными ушами».

Хлопать ушами — тяжелая работа, слепней и комаров бывает столько, что оторвешь уши, изойдешь жиропотом, а толку никакого. И тогда — смерть.

Летом 1971 года в Привасюганье за десять минут обычным сачком поймали 1603 слепня. Слепень готов высосать 300 мг крови, да и после красная ниточка долго тянется из раны — в слюне кровососов антисвертывающие вещества. В то лето здесь двукрылые кровопийцы отняли жизнь у пятисот лосей. Вскрытие показало полное обескровливание животных. Страшно быть заживо обескровленным!

Вот заметки очевидцев. «Изнуренные непрерывным нападением гнуса, лоси за несколько дней до смерти впадали в прострацию. Они... не обращали внимания на людей, собак, автомобили, мотолодки. Звери позволяли обливать себя водой, окуривать дымом и не притрагивались к предлагаемой пище. В Шегарском охотхозяйстве... такими приемами пытались спасти лосей, но усилия егерей оказались напрасными. По-видимому, в организме животных произошли какие-то необратимые нарушения, и вернуть к жизни их было нельзя». Вероятно, вместе с потерей крови лоси страдали от мощного вливания токсинов. Вспомните, сколько зудит бугорок от комариного укуса, и какой волдырь вспухает после трапезы слепня.

Пожалуй, самый гнусный мучитель сохатых все-таки не слепень, а лосиный овод. Объявится эта муха — и могучие животные в панике несутся куда попало. Опыт предков говорит им, как ужасна встреча нос к носу с оводом, который забирается в широкий лосиный нос и откладывает там личинки. Те, раскормившись на слизистой оболочке, разбухают до четырех сантиметров. Лось живет как бы в постоянном приступе астмы — в его дыхательных путях что-то вроде живой пробки, кляпа. Лось то и дело кашляет, стараясь освободиться от душегубов, худеет. Если он выдержал пытку, дозревшие личинки овода окукливаются и вываливаются наружу. Тут, напоследок, можно им отомстить: в воде куколки овода никогда не превратятся в мух, погибнут. Значит, привычку лосей торчать в воде следует считать экологическим рычагом для снижения численности носоглоточных оводов.

И как было бы славно, если бы в воде не подстерегала другая пакость — возбудитель парафасциолопсоза. Личинки этого паразита ничего не знают про лосиный нос и развиваются не в нем, а в студенистых тельцах пресноводных моллюсков, приклеивающихся к прибрежным растениям. Прожевав стебель, лось глотает и моллюсков, а вместе с ними и личинок. Тем того и надо. Слава богу, зловредные моллюски не могут жить в кислой воде торфяных болот. И уж тут-то лоси ушами не хлопают: когда у лесного водоема бульдозер сдвигает торфяную подушку, и вода подкисляется, в стерильный бассейн залезает по 20—30 сохатых. Наблюдения за общественными купальнями привели зоолога Б. Кузнецова к мысли о том, что лосей можно лечить на воле с помощью бульдозера.

Не знаю, много ли радости в лосиной жизни, но горя хватает. Вот очередная беда: сохатые часто тонут во время ледостава, когда их увесистое тело проламывает хрупкий лед. Они кидаются на лед, ломают ребра, зубами вцепляются в ледяную кромку. Но все зря. Правда, бывают и сверхъестественные случаи. Как-то в Подмосковье в полынью угодило несколько лосей. Матерые старые лоси, может ненароком, а может специально, спинами зажали лосенка, как мы сжимаем пальцами скользкую вишневую косточку. И детеныш оказался на льду. Далее события разворачивались еще более странно. Егерь В. Жирнов заметил, что огромный самец настойчиво подталкивал подругу к самой кромке льда. Та минут двадцать безуспешно выбрасывала передние копыта на лед. Наконец лосиха удачно оперлась задними ногами на спину великана и тоже выбралась на прочный лед. Случайность или самопожертвование?

Но это, как говорят, цветочки, ягодки впереди. Только ягодки несладкие. Вот почитайте. «Лось, раненный в живот или зад, если его не беспокоить, большей частью уходит за версту-две, ложится и истекает кровью... Если пуля ударит сохатого в ногу, то идет много красной крови; если же пуля попадает внутрь и заденет внутренности — кровь идет из раны в незначительном количестве, запекшаяся и темного цвета...»

Кровь, кровь и кровь. Веками, по всему следу лосиной жизни... Сейчас вычислено, что в богатых лосем Ленинградской и Псковской областях в одного добытого сохатого стреляют в среднем по семь раз. Подсчитано и количество человеко-дней, затраченных в Кировской области на убийство одного сохатого по лицензии: на жировке — 2,3, троплением — 7,0.

Охотники-любители человеко-дни не считают. Браконьеры же готовы бить все что угодно. Однако и кровавым спортсменам не мешает знать, что мясо переутомленных, загнанных животных и подранков не такое, как у животного, добытого одним выстрелом. Лось в страхе мечется под дулами ружей, в его мышцах расходуется гликоген и накапливаются продукты обмена веществ. В результате даже парное мясо будет жестким и при варке даст мутный невкусный бульон. Такое мясо сине-фиолетовое, с резким запахом.