Приключения техасского натуралиста - Рой Бедичек Страница 48

Совершенно противоположное значение обрело слово «мексиканский»: никогда «мексиканским» не назовут растение привлекательное или полезное. Этот эпитет, как правило, означает малые размеры: так, мексиканская хурма — это небольшой шаровидный фрукт; мексиканский орех — карликовое дерево с маленькими, жесткими орехами; мексиканский чай — это кротон, покрывающий истощенные пустынные поля, сорняк, сопровождающий бедность. Ни один вид из семейства роскошных мальв не называют «мексиканским», за исключением мексиканской яблони, которая дает фрукты, похожие на яблоки величиной с лесной орех. В этом случае обозначение явно носит уничижительный характер. Но существует цветок, и довольно невзрачный, который называют мексиканской мальвой, хотя он вовсе не принадлежит к семейству мальв. Из двух диких слив, распространенных в Центральном Техасе, Prunus tarda и Prunus minutiflora, первая названа мексиканской сливой, а вторая карликовой, или свиной сливой. И есть еще растение из рода Astragalus, конечно, вовсе не слива, которое названо мексиканской земляной сливой.

В народных названиях птиц и растений отражается мнение о других народах, об их национальных чертах. Мы называем сорокопута французским пересмешником. Почему? Потому что сорокопут похож на принарядившегося пересмешника. Скромное серое оперенье пересмешника становится у сорокопута красивым перламутрово-серым, довольно ярким, резко контрастирующим с черным цветом. Пересмешник летает словно лениво, сорокопут же быстро бьет крыльями; пересмешник перемещается с одного уровня на другой, сорокопут с высокого дерева сначала бросается вниз, почти до земли, чтобы вновь подняться на ту же высоту, и так перелетает, например, с одного телеграфного столба на другой, описывая дугу почти до земли и обратно. Все в этой птице кажется показным в сравнении с пересмешником — отсюда и название. Стало быть, именно так народ склонен воспринимать французов, как бы ученые ни опровергали какую-либо связь.

Калликарпа — куст, выглядящий будто нарочито правильно. Его симметричные ветви подчиняются общему строению. Листья большие и однородные, размещенные строго по порядку. Осенью на нем появляются плоды, расположенные необычно — не на концах плодовых веточек и не виноградными гроздьями на отдельном отростке, а в пазухах листьев в виде плотных гроздьев красного цвета. Поскольку эти пазухи расположены равномерно, на равном расстоянии друг от друга, так же равномерно располагаются и яркие гроздья — такое не встретишь больше нигде, ни на суше, ни на море. Так что и здесь возникает впечатление показной яркости. И что же? Народ назвал этот куст французской шелковицей!

Мы воспринимаем испанцев как особенно изящный народ, а потому самый прекрасный мох в стране — длинный, мягко качающийся на ветерке, украшающий древние дубы — называем испанским мхом. Острые, копьеподобные листья одного из видов юкки дали ей имя — испанский кинжал, или копье Дон-Кихота.

Любое растение с неприятным запахом скорее всего назовут кустом скунса или скунсовой травой; существует даже — подумать только! — скунсовая маргаритка, растущая соответственно на бросовых местах, в проходах между изгородями да на задворках. Слова-приставки «медвежий» и «бизоний» закреплены за названиями больших, сильных и грубых растений, но и за всеобщими любимцами. Любая крепкая, жесткая трава, растущая где бы то ни было в Техасе, может быть названа местным населением медвежьей травой. Ложный плод обязательно свяжут с опоссумом, потому что считается, что опоссум прикидывается мертвым либо драчливым, когда хочет убежать, и вообще он слабоумный притворщик. Маленькая рвотная ягода, похожая на боярышник, но вовсе не обладающая его вкусом, названа боярышником опоссума; а черную хурму с плодами, похожими на сливы, называют сливой опоссума.

Итак, если черный — то «негритянский»; если чахлый — то «мексиканский»; яркий — «индейский»; изящный — «испанский»; вычурный, нарочитый — «французский»; вонючий — «скунсовый»; мощный — «медвежий» или «бизоний»; ложный — «опоссумий».

Немногие птицы получают ярлыки ангельских, дьявольских или змеиных, но среди растений таких много. Названия техасской флоры пестрят эпитетом «дьявольский», особенно он закрепился за кактусами. Сравнение «ангельской» флоры с «дьявольской», как и следовало ожидать, выражает более нежное отношение народа к первой.

Существуют десятки растений, называемых змеиными, причем отнюдь не в дурном смысле. Просто они чем-то напоминают змею. Забавно, что змеиный корень, считавшийся лечебным при укусе змеи, в случае если он имеет странную форму, называется дьявольским укусом: по народным поверьям, дьявол, всегда вредящий человеку и принимающий сторону змеи, в ярости укусил этот благотворный корень.

Глава шестнадцатая

Пересмешник (характер и склонности)

При первом знакомстве, особенно осенью и зимой, пересмешник может разочаровать: в это время года знаменитый певец либо совсем молчит, либо напевает что-то тихо, вполсилы, — видимо, в память о какой-нибудь весенней звонкой песне. Его оперенье не бросается в глаза, разве что белые вспышки в серых крылышках, да и то лишь в полете. Однако скромность внешнего вида с лихвой компенсируется характером.

И драчлив же он! Может бесстрашно схватить насекомое, пролетающее где-то между ваших ног; вновь и вновь пикирует на кота, пока тот не уступит территорию; донимает собаку, заставляя ее убраться восвояси. У него есть свои разногласия с кардиналом, но, кажется, они проявляют определенное терпение друг к другу. А вот шумной голубой сойке не позволено располагаться на дубе пересмешника, как и малиновке, которую он ненавидит больше всех, не позволяя ей приближаться к себе ближе, чем на двадцать метров.

Некоторые птицы обладают столь яркой наружностью, голосом или повадками, что их невозможно забыть.

Цветовую окраску овсянки, горихвостки или иволги запоминаешь на всю жизнь. У сороки и сорокопута, не столь ярких по цвету, свои неповторимые признаки. Огромный клюв пеликана, забавная форма клюва колпицы, поза пингвина или шея фламинго не позволяют спутать их ни с какими другими птицами в мире. А приятный свист куропатки навсегда запечатлевает ее в памяти. Легко различимы самые маленькие и самые большие пернатые — синички и орлы. Заметим на полях, что некоторые птицы — превосходная на вкус дичь, они тоже хорошо известны.

Однако большинство людей почти не различает их. Спросите первого встречного, сколько птиц он знает. Ну, десяток, редко двадцать пять, самое большее — сорок. И это среди сотни или более видов, живущих в его округе в течение года! Будто и выбрать нечего из всего этого пышного изобилия цвета, из чудесных песенок, загадочных повадок, не говоря уж о вкусовых качествах!