В стране ваи-ваи - Николас Гэппи Страница 5

Местность быстро менялась. Сначала мы увидели пойму Рупунуни, густо поросшую лесом, с крохотными зеркалами озер-стариц, на которых простерла свои исполинские листья виктория амазонская (Victoria regia). Затем появилась желтые пятна — луга. Они разрастались, сливались между собой, оттесняя лес; в конце концов от безбрежного леса остались лишь островки, усеянные лимонно-желтыми пуховками цветущих деревьев.

Еще не кончился паводок, вызванный сезоном дождей. Кое-где над водой торчали лишь макушки деревьев.

Затем потянулся сплошной желтый ковер — Северная Рупунунийская саванна. В Каранамбо, у реки Рупунуни, мы приземлились, чтобы забрать Эндрью Макдональда.

Возле хижины с камышовой крышей, окружив красный джип, стояла группа угрюмых мужчин в широкополых соломенных шляпах, с ружьями и ножами. Двое из них отделились от остальных и направились к нам. Впереди шел высокий плечистый человек с острым взглядом и повадками охотника, подкрадывающегося к дичи. Это был Тини Мактэрк, заядлый рыбак и охотник, любитель привольной жизни, известный в этих краях бродяга и скотовод. За ним, неся два огромных мешка, вышагивал могучий, медвежьего сложения детина с воспаленными глазами — мой переводчик Эндрью Макдональд.

— В этих мешках — все, что вы заказывали, — сообщил он с неожиданно добродушной улыбкой. — Восемнадцать килограммов фариньи и двадцать два килограмма тассо[6]. Я, как получил ваше сообщение, тут же зарезал корову. — Он протянул мне свою ручищу, затем полез в самолет.

И вот мы уже опять в воздухе, над ранчо Эндрью, над просторами саванны с островками цветущих деревьев, над извилинами Рупунуни.

На западе сверкнул водоем — озеро Амуку, возле которого легенда поместила город золота Маноа, столицу Эльдорадо. На нашем пути взгромоздились тучи, в кабину пилота проникли мелкие брызги дождя.

Внезапно справа и слева выросли синие вершины гор Кануку. Мы летели между ними вдоль реки прямо на юг. Тут и там на склонах мелькали покрытые алыми цветами деревья; потом показались лоскутки индейских полей — точно моль изгрызла ковер джунглей! А когда кончилось ущелье, нам открылся один из самых изумительных видов на свете — Южно-Рупунунийская саванна, золотистая равнина с вздымающимися к облакам цепочками голубых гор. Здесь лежала страна ваписианов, которые почитали эти горы святыней, считая их колыбелью своего народа. Вот впереди гора Ширири; там, по преданию, остановился «ковчег», на ней же легенда поместила рощи диких бананов. А вон та возвышенность у горизонта — не что иное, как пень самого дерева жизни.

Внизу, оплетенная паутиной троп, раскинулась деревня Сэнд Крик, наиболее северное поселение племени. Дальше следовали фермы Вичабаи-Пау и Даданава («Холм чудовища»); мы летели над крупнейшим в мире ранчо — 716 800 гектаров пастбища!

Началась Южная саванна — край «сатаны». Черные камни рассекали цепочками склоны красноватых холмов, громоздились на вершинах. В долине и падях пальмы возвышались над зеленой травой болот. Большие участки низин были еще затоплены, но уже через месяц солнце иссушит и сожжет здесь всю растительность… Во всем этом пустынном крае я увидел лишь одну индейскую хижину, два небольших загона да несколько коров — остальные, вероятно, прятались от палящих лучей солнца.

Позади нас медленно таяли голубые громады гор. Внизу все зазеленело. Внезапно впереди показалась посадочная площадка Люмид-Пау, а затем, когда самолет пошел на снижение, и хижины деревни Карарданава, самого южного из поселений ваписиана.

Джордж ждал нас, пристроившись рядом с горой багажа. Вся деревня вышла посмотреть на людей, которые направлялись в таинственную страну на юге.

Улыбаясь, ко мне подошел невысокий, ладно сложенный мужчина. Он хотел работать с нами и вызвался привести еще пятерых.

Это был Безил Гриффитс, индеец-аравак, переселившийся в саванну; мне говорили о нем как о человеке надежном и хорошем организаторе. Похоже, что мне везет!

Я сказал Гриффитсу, что он и остальные носильщики должны быть в миссии через две недели, доставив туда все, чего мы не сможем захватить сегодня.

— Это значит триста с лишним килограммов, Безил! — крикнул летчик из-под крыла самолета, где он, укрывшись от солнца, подсчитывал количество израсходованного горючего и вес добавочного груза, который можно было взять с собой.

Не откладывая, мы приступили к сортировке багажа: триста шестьдесят килограммов необходимого нам в первую очередь продовольствия, канистр и товаров — и триста пятнадцать килограммов груза, который понесут Безил и его носильщики.

— О еде вам придется позаботиться самим, — объяснял я Безилу. — Вы можете не застать меня в миссии, когда придете туда: я сразу же отправлюсь к Нью-Ривер. Но я оставлю продовольствие и записку с указанием, что делать дальше. Можете взять один брезент.

— Имейте в виду, мистер Гэппи, — предостерег меня Безил, — в миссии вас ждут семеро ваписианов. Они хотят наняться на работу и, как только услышали, что вы прилетите, поспешили туда. Но трое из них скверные люди, их разыскивает полиция. Наймите Чарли, Джемса, Альберта и Гебриэла. Остальных не берите, от них вам будут только неприятности.

На этом наш разговор кончился; мы попрощались.

Входя в самолет, Уильямс взглянул на раскаленное голубое небо.

— Хороша погодка, а, Ник? — обернулся он ко мне. — Пожалуй, долетим благополучно. А вообще-то на погоду в тех краях полагаться нельзя…

Мы летели на юго-восток. Вскоре снова появились островки и мысочки леса, и вот уже под нами опять сплошные джунгли. Отсюда и до самой Амазонки непрерывно тянулся лес — белое пятно на карте; немногие исследователи проникали в этот край. Далеко впереди вздымались Серра Акараи.

Мрачные темно-зеленые джунгли, ни одного цветущего дерева, которое скрасило бы унылую картину… Крылья самолета ослепительно сверкали на солнце, мы летели словно в радужном шаре.

Море листьев

Море листьев

Уильямс был в отличном настроении. Он показывал второму пилоту наземные ориентиры. Слева — голубые громады трех гор — Бат Маунтин, Караваимен-Тау, Маруди Маунтин. А вот извилистая Куювини, «река Белоголовой маруди», зеленая от водорослей. Над лесом, точно исполинский зуб, высился на триста метров серый гранитный конус.

Еще несколько минут — и зелень внизу сменилась аметистовой мглой, а впереди открылось темное царство туч; с них свисали серые полотнища дождя. Справа цепочкой черных горбов вырисовывались Камо-Маунтинс — Солнечные горы, за ними легкой тенью угадывались Акараи.

Дождевой фронт находился прямо по курсу. На джунглях белыми подушками лежали зацепившиеся за кроны деревьев тучки — признак очень сильного ливня. Достаточно одного дня такого дождя, чтобы превратить Ганнс-Стрип в болото! Мы сидели как на иголках.

Темная холодная завеса подступила к нам вплотную,