Игорь Голубев - Собачья площадка Страница 53

Ольга Максимовна зашла к соседке, и они, взяв эрделя, покинули подъезд.

— Как думаете, выйдет у нас что-нибудь? — спросила хозяйка эрделя.

Ольга Максимовна пожала плечами:

— Если бы у руля встал Погер, возможно.

— Но это же полковник!

— Подполковник. Боюсь, слишком прямолинеен. Как бы чего не вышло. Впрочем, наш народ соскучился по твердой руке. Лишь бы не начал про своих Бокоруков теории воздвигать.

Из подъездов потянулись люди. Где сработал телефон, а кто предупрежден непосредственно — они стекались к доминошному столу. За ним восседал Бубнов и записывал в толстую тетрадь краткие сведения о породах, владельцах и прочее и прочее.

— Давайте, Ольга Максимовна, помогайте, ведите протокол, у меня уже пальцы свело. Народ прибывал.

— Никого не испугал, — радостно потирая руки, освободился от писарской работы Бубнов.

— Кто? — не поняла Ольга Максимовна.

— Дождь, кто…

А народ все прибывал и прибывал. Все, кого обошел Погер, пришли точно, но появились и новые лица. Сардор явился в сопровождении супруги. Все или почти все вывели сюда своих питомцев. И сейчас среди животных и людей шло обоюдное знакомство. Раньше держались до определенной степени обособленно. Некоторые вообще не знали друг друга даже в лицо, ибо работали в разное время. Проще домохозяйкам. Но таких в доме оказалось мало — не престижный, без консьержки, блочный.

И все-таки незримый барьер разделял владельцев крупных собак от прочей декоративно-комнатной мелюзги. Известно же, маленькая собачка и в старости щенок. Хозяева тяжеловесов типа московской сторожевой, кавказцев и восточноевропейцев, догов и ньюфаундлендов создали собственную коалицию. Несколько в сторонке стояли бойцовые. Короткошерстные хранили степенное молчание. Многие, особенно из породистых и клубных, восприняли столпотворение как должное. Удивлялись, правда, что нет разметки, а доминошный стол мало напоминал стол жюри. И не было музыки…

Зато мелочи — раздолье.

Что-то не поделили между собой две дворянки.

— Пришло почти столько, сколько мы и предполагали, — сообщил, радостно потирая руки, Бубнов Ольге Максимовне.

Он обвел взором полководца окружающих. Заметил сбоку Валерия и помахал ему призывно, но тот вяло отмахнулся. Переживает, понял Бубнов, а кто бы не переживал? Студент даже явился, ни хрена себе. Пришла из-за кольцевой Маша с Рутой — виновники и главный повод собрания. Где-то на заднем плане замаячило знакомое лицо подростка и скрылось за спинами взрослых.

Это был Хорек.

В толпе стали раздаваться выкрики, что пора начинать. А как начинать, когда главного инициатора среди собравшихся нет. Да и откуда ему тут взяться, если он в это время стоит у окна и размышляет, следит за происходящим. Как бы не припаяли мне, — мелькнуло у адвоката. Время-то какое.

За окном гудела и лаяла толпа, а ею надо уметь управлять. История просто нашпигована случаями погромов магазинов, складов и тому подобным. Массы, они тоже не лыком шиты, понимали, где лучше пахнет. Соломон видел, что в данный момент толпа никем не управлялась. Это вселяло опасения, так как инициатором сбора был он сам. Пугало ещё и то, что этот солдафон, да ещё после недавнего купания, никогда не сможет направить события в мирное русло. А если так, то надо было идти, раз уж засветился.

— Раша, подъем, — скомандовал Погер и пошел одеваться.

Собравшиеся хозяева собак уважительно расступились, чего нельзя было сказать об их питомцах. И Раша получила даже небольшую трепку за опоздание от старой суки непонятной породы, но на голову выше.

Смирно, едва не заорал подполковник, подсознательно вытянув руки по швам. Чуть было не взял под козырек, но вовремя опомнился и поздоровался за руку.

— Присутствуют девяносто восемь человек, с вами девяносто девять. В наличии сто семь собак. Из них: сторожевые…

Такой расклад смутил скромного адвоката, и хотя он привык работать с людьми, но на демонстрации давно не ходил и боялся совокупности большого пространства и такого количества людей. Их больше, чем лимоновцев, мелькнуло в голове еврея. Льстило, что встречали, как римского консула, а до победы над врагами предстояло ещё начать и кончить. Тем не менее чувство самосохранения молчало, задавленное триумфом.

— Начинайте, Семен Семенович, — разрешил Погер и спрятался за широкую спину какой-то женщины.

Бубнов сделал шаг вперед и снял с головы вязаную шапочку.

— Скажем прямо, сегодня собраться нас заставила не любовь к животным, а недавно произошедшие события…

Председатель раскрыл тетрадь и перечислил все известные безобразия, подробно изложив их суть и последствия. С мест послышались дополнения. Картина вырисовывалась мрачная…

— Ольга Максимовна, фиксируйте. У кого рассказ длинный, прошу после собрания запротоколировать у секретаря.

Что же такое делается, даже тут выше секретаря не могу подняться, подумала Ольга Максимовна с досадой, между тем как должность в этом коллективе ей совершенно была не нужна, просто привычка сработала.

Если бы Бубнов знал азы ораторского искусства, может, речь его выстроилась совершенно по-иному, но он не знал элементарных вещей. Не знал, что в толпе необходимо выбрать одного человека и обращаться и доказывать свои постулаты именно ему, а не всем сразу. Не знал, что в зависимости от содержания и остроты темы необходимо подобрать соответствующие жесты, не знал, что, даже находясь в толпе, каждый болеет лично за себя и интересуется только собственными проблемами. Но бывший подполковник выступал только перед подчиненными, а те просто вынуждены слушать высокое начальство. Не читал Бубнов и Карнеги.

— Многие великие говорили, что сплотить массы должна одна цель, одни интересы, — продолжал Бубнов. — У нас есть такая общая цель — это покой и безопасность, есть и общие интересы — это наши четвероногие друзья.

Оратор оглядел собравшихся. Они его слушали не то чтобы внимательно, но пока не перебивали.

— Вместе мы сила. Вместе с собаками мы непобедимы. Вспомним Гая Юлия Цезаря, пока охраняла собака, враги не могли его убить. И только когда пришел в сенат без нее, Марк Брут смог нанести смертельный удар кинжалом. Подлец… Давайте вспомним, что именно собаки составляли первую шеренгу непобедимого римского войска. Оснащенные специальными кольчугами и защитными ошейниками с обоюдоострыми лезвиями наружу, они стремительно врубались в боевые порядки противника, рассекая сухожилия ног воинов и вспарывая животы лошадей. А мы чем хуже?

— Во шпарит, — вслух изумился Хорек, — животы будут вспарывать.