Приключения техасского натуралиста - Рой Бедичек Страница 61

Глава двадцатая

Где устроить гнездо?

Выполняя программу по пастбищам, федеральное правительство платит землевладельцам за каждый акр, расчищенный от можжевельника (Juniperus mexicana) на их фермах и ранчо на плато Эдуардс. В результате за десять лет ландшафт претерпел радикальные изменения: оголились обширные пространства, отдаленные холмы, когда-то являвшие взору море темной можжевеловой зелени, теперь зияют огромными голыми склонами, усеянными меловыми пятнами почвы. Словно проказа разъедает зелень покатых холмов, еще уцелевшую от вырубки. Все это придает когда-то живописной местности неухоженный, если не сказать — больной, вид. Я уверен, в будущем ученые поймут, как глубоко эта расчистка земли от можжевельника подействовала на природную жизнь целого региона.

Уже не раз указывалось, что жизнь птиц сосредоточивается по краям лесистых мест, по опушкам и редеет по мере углубления в чащу. Английские орнитологи считают, что множество живых изгородей в сельской местности Англии — настоящее благо для птиц, ищущих защиту в непосредственной близости от мест их кормления. Полосы отчуждения вдоль железных дорог, проходящих через лес, создают сразу две опушки там, где раньше не было ни одной. То же самое происходит вдоль автомобильных дорог, линий электропередач и т. п. Здесь вы увидите множество птиц, особенно питающихся семенами растений, которые теперь не давит можжевельник. Кроме того, им обеспечено укрытие леса, куда может нырнуть вьюрок, преследуемый соколом, или любая мелкая птица, которой угрожают враги.

Лишь одному виду птиц эти блага не впрок. Я имею в виду золотощекую славку, которая столь сильно зависит от можжевельника, что трудно представить, как она сможет уцелеть без него. Она гнездится среди разбросанных деревьев, на кедре, ильме или дубе серповидном, в развилке между стволом и суком, отходящим от ствола под углом около тридцати градусов. Славка использует длинные полосы коры можжевельника для строительства массивного гнезда. Поскольку ареал ее гнездования ограничен, а можжевельник, очевидно, весь будет вырублен, этому прекрасному виду угрожает исчезновение. Вряд ли он сможет приспособиться к другим условиям. Природа подписала еще один смертельный приговор виду, требующему специальных условий жизни.

Удивительные перемещения ареалов гнездования происходят среди видов птиц, требующих особых условий для создания гнезда. Это ласточки, дятлы, вообще все птицы, у которых вход в гнездо представляет собой отверстие на вертикальной поверхности. Важность особых условий гнездования некоторых птиц порой недооценивается. Если птицы гнездуются на деревьях, то им, естественно, нужны деревья. Жители лесистых районов не задумываются об этом, пока не попадают в безлесную зону, где почему-то не слышат привычных птичьих голосов. Вдоль многих шоссе, пересекающих безлесные равнины Техаса, управление автомобильных дорог высаживает природные деревья. Едва они приобретают раскидистость, как их начинают заселять птицы. В прибрежных прериях между Хемпстедом и Хьюстоном я взялся сосчитать вдоль дороги количество молодых деревьев, уже занятых птицами. Я обнаружил, что на протяжении десяти миль гнездо имеется уже в среднем на каждом втором деревце.

Жизнь птиц в прибрежных прериях Техаса стала наблюдаться лишь после того, как в 70-е годы прошлого века туда завезли розу Чероки. Вне сомнения, пышное растение стало эффективным укрытием, безопасным местом для гнезд и произвело здесь революционные перемены.

Если вы захотите переманить птиц со двора вашего соседа, просто обеспечьте им лучшие условия гнездования. Какой бы уголок вы ни создали — он сразу же окажется занятым, что указывает на хроническую нехватку мест для гнездовья.

Несколько лет назад я выставил на двор коробку-дуплянку для ласточек с шестнадцатью отверстиями. Сразу же началась борьба за владение этим жилищем между тремя различными видами: домовыми воробьями, ласточками и маленькой совкой Хазбрука. В конце концов совка оказалась вытесненной, и воробьи с ласточками поделили коробку-дуплянку поровну.

Одновременно я выставил дуплянку для привлечения золотогрудого дятла, и он жил там, пока ласточки не изгнали совку, а совка, в свою очередь, не изгнала дятла, заняв его дуплянку. Тогда золотогрудый повел наступление на дуплянку крапивника Бевика, начав старательно долбить ее дюймовое отверстие. Постепенно он расширил его, хотя дуплянка была сделана из твердого дерева. После нескольких дней работы дятлу наконец удалось втиснуться в нее и выкинуть крапивника, к несчастью уже завершившего создание гнезда. Однако оккупант, недовольный размером дуплянки, не стал устраивать здесь гнезда, а сидел в ней, высунув голову наружу и с философским видом обозревая мир. Но битва за жилище не закончилась. В отсутствие дятла проныры-воробьи, обнаружив, что отверстие теперь достаточно велико, начали набивать дуплянку жесткой бермудской травой и всяким мусором. Таким образом, золотогрудый дятел, возвращаясь из своих путешествий, каждый раз находил в дуплянке все меньше и меньше места. После нескольких дней вялых попыток очистить ее от воробьиной помойки, он отступил, признав нахалов неоспоримыми владельцами жилья.

Тропический шлем, оставленный висеть на стене гаража прошлой весной, оказался занятым каролинским крапивником, не позволившим потревожить свое гнездышко, пока не вывелось потомство. Тем временем самец крапивника Бевика приспособил под свою спальню мои плавки, висевшие на веревке. Его самка высиживала потомство в валявшейся рядом пустой тыкве. Не выходя за пределы собственного двора, я мог бы привести много других примеров того, как нужны птицам удобные места гнездования.

Во время моего короткого пребывания в этом уединенном месте я был свидетелем двух примеров нехватки места для расположения гнезд. В начале февраля, когда начинает петь крапивник Бевика, я укрепил в подходящем месте пустую тыкву. Входное отверстие сделал чуть больше, чем требуется для крапивника Бевика, поскольку домовых воробьев (они больше размером), способных занять это жилище, вокруг не было. Каково же было мое удивление, когда однажды утром я заметил, что в тыкву забрался каньонный крапивник! Ведь в этой части страны он обитает в самых диких каньонах — под нависшими валунами, в темных гротах обрывистых берегов.

Этот крапивник — пещерный эльф, чья песнь начинается на высоких тонах, спускается вниз, подобно водопадам — падая с уступа на уступ, сверкая отраженным светом солнца, пока не стихнет, в самых низких регистрах, как уходящая вода. Я был в восторге от того, что приманил чисто лесную птицу.

Второй пример тоже связан с тыквой. На этот раз я проделал отверстие, соответствующее требованиям славки. Но тыкву сразу заняла маленькая птичка, которую я не смог определить. Однажды утром я обнаружил, что кто-то расширил отверстие в этой тыкве до размеров птицы значительной величины. Гнездо маленькой птички оказалось разрушенным; значит, маленькая птичка стала добычей совы, сойки, белки или еще какого-нибудь грабителя.

Мой любимый красноголовый дятел теперь редок на улицах Остина, где раньше было много его гнезд. Наблюдатели птиц по всей стране отмечают сокращение ареала