Тайная жизнь кошки. Как понять истинную природу питомца и стать для него лучшим другом - Джон Брэдшоу Страница 63

том, что каждый самец пытается произвести на свет как можно больше потомства, каждая самка стремится, чтобы то ограниченное количество котят, которое она способна родить за свою жизнь, наследовали максимально качественные гены. Поэтому она использует период ухаживания, чтобы выбрать самого подходящего кандидата среди тех самцов, которых она привлекла. Вероятно, она уже что-то узнает о них по оставленным ими на её территории запаховым меткам (см. фрагмент «Этот коварный запах» на с. 232). Но более взвешенную оценку она сделает, наблюдая за тем, как они общаются друг с другом и с другими самками. И тогда она может решить — или её заставят — выбрать более одного партнёра для спаривания.

В фазе эструса у кошки резко меняется гормональный фон и, соответственно, поведение. В паузах между катанием по земле она припадает к земле, нагибая низко голову, ходит, слегка раздвинув задние лапы, и отводит хвост в сторону, приглашая самцов к совокуплению. Тогда самый смелый из присутствующих самцов забирается на неё, хватая её зубами за загривок. Несколько секунд спустя, явно противореча своим недавним желаниям, самка кричит от боли, набрасывается на самца и прогоняет его, шипя и царапаясь. Такая резкая перемена настроения вызвана болью, которую кошка, несомненно, испытывает во время соития: пенис самца снабжён острыми колючими наростами (от 120 до 150 штук), которые вызывают у самки овуляцию (у кошек, в отличие от людей, овуляция не происходит спонтанно, для её запуска требуется этот стимул). К счастью, она, похоже, быстро забывает об этом дискомфорте. Несколько минут спустя она снова начинает выставлять себя напоказ — цикл, который продолжается с постепенно убывающей скоростью в течение одного-двух дней. Когда период спаривания заканчивается, самка уходит с этой территории, а самцы разбегаются. Если кошка не забеременеет после этого, то она будет входить в сезон каждые пару недель, пока не произойдёт зачатие.

Большая часть этого сложного ритуала эволюционировала задолго до начала процесса одомашнивания, когда каждая самка жила на своей собственной территории, возможно, в нескольких милях от ближайшего к ней самца. Учёные считают, что отложенная овуляция развилась с целью дать ей достаточно времени, чтобы найти партнёра, так как дикие кошки, в отличие от большинства плотоядных, обычно не образуют пар. Этого затянутого ухаживания не требовалось бы, если бы для спаривания нужен был только один самец. Но природа так удобно подстроилась под самок, что сначала самка привлекает несколько самцов (она, вероятно, рассчитывает на самых лучших кандидатов в округе), а затем наблюдает за ними несколько часов или даже дней. Так у неё есть возможность просчитать, какой из них обеспечит её котят лучшими генами. И это всё, что она может получить от их отца, так как самцам незнакома родительская забота.

Оптимальная стратегия самцов изменилась, вероятно, как только люди начали подкармливать кошек. Это было начало долгого процесса одомашнивания. Территории, которые занимали самки, стали меньше, и обычно они располагались поближе к основным местам охоты вблизи амбаров и любых других мест, где люди намеренно оставляли пищу. Затем самцам стало удобнее соперничать за те территории, которые окружали территории самок, и монополизировать этих самок, когда они входили в сезон. Те самцы, которые выбирали «старомодную» тактику бродить по всей округе в надежде, что им удастся почуять запах готовых к спариванию самок, скорее всего, были менее успешны. Несколько исследований, посвящённых моделям поведения самцов, показывают, что самыми успешными часто становятся те, которые сочетают обе тактики, оставаясь «дома», когда их собственные самки должны войти в сезон, а также совершая краткие набеги на другие группы и одиночных самок, обитающих поблизости, надеясь на успешное спаривание и там[143]. Тем не менее такой захватнический образ жизни берёт своё: только к трем годам самцы становятся достаточно сильными и опытными, чтобы эффективно соперничать с другими самцами, и многие из них живут не больше 6—7 лет, становясь жертвами дорожных аварий или инфекций, передаваемых через раны во время драки.

Когда много кошек обоих полов живут на одной маленькой территории, самцы вынуждены менять свою тактику. Присвоение даже одной самки уже не выгодно, так как пока самец будет разбираться с другим претендентом на эту самку, ещё один может незаметно прошмыгнуть и успешно спариться с «его» самкой. В таких условиях самцы вынуждены смириться с тем, что каждая самка будет неизбежно спариваться с несколькими самцами. И вместо того, чтобы пытаться привязаться к одной или двум самкам, они стараются спариваться с как можно большим количеством самок.

Вероятно, данная стратегия развилась не для того, чтобы позволить кошкам жить такими густонаселенными группами. В действительности такие густонаселенные кошачьи колонии редко встречаются в природе, хотя они вызывают повышенный интерес у специалистов, учитывая, насколько они удобны для наблюдений. Самцы, которые растут в таких крупных группах, наверняка учатся тому, какая тактика наиболее эффективна, или (скорее всего) какой следует избегать, чтобы не травмироваться — на основе личного опыта и наблюдения за тем, как ведут себя старшие самцы в колонии. Возможно, они также пользуются этими знаниями, когда старшие самцы становятся слишком слабыми, чтобы соперничать с кем-то. В нескольких крупных колониях, которые изучали специалисты, молодые самцы редко мигрировали — в противоположность тому, что обычно происходит в маленьких колониях. Подобная ситуация может привести к инбридингу, учитывая увеличившийся риск того, что оставшийся в своей семейной группе самец может спариться со своей близкой родственницей. И всё же вливание в группу посторонних самцов и самок, привлеченных изобильными ресурсами (обычно это целая «банда» бродячих котов, занимающихся поисками пищи), препятствует тому, чтобы инбридинг имел серьёзные последствия.

Когда-то учёные объясняли появление разного окраса у котят из одного помёта только тем, что у одних был один отец, а у других — другой. Иногда, когда самка привлекает к себе несколько самцов, в итоге она может выбрать одного. Но чаще всего она спаривается с двумя и более самцами. Таким образом, разные отцы у котят одного помёта — не такое уж редкое явление. Но достоверно определить это только по окрасу шерсти невозможно, особенно в крупных колониях, где все самцы могут быть очень похожи. Анализ ДНК позволил намного более точно оценить, как возможности выбора партнеров, имеющиеся у самок, преобразуются в реальный выбор отцов для её котят.

В маленьких колониях с одним самцом-резидентом у самок, похоже, нет особого выбора к моменту спаривания: только примерно один из пяти помётов имеет ДНК какого-то другого самца. Правда, самки могли сделать