Бернар Эйвельманс - В объятиях спрута Страница 64

Французские зоологи Кросс и Фишер предложили определять вид кальмара, встреченного “Алектоном”, методом исключения. Никто не сомневался в том, что его следует относить к десятиногим моллюскам. А среди них можно было сразу исключить род Sepia, Sepiola, Sepioloidea, Sepioteuthis и Cranchia, представители которых резко отличались по форме от описываемого экземпляра. Таким образом, Кросс и Фишер пришли к выводу:

“Кальмары рода Omnmstrephes, включающие несколько видов гигантских головоногих, отличаются от кальмара с Канарских островов зубчиками верхнего края присосок хватательных конечностей и подвижностью глаз. Головоног, встретившийся капитану Буйе, напротив, имел неподвижные глаза.

Мы склонны думать, что данный вид принадлежит к семейству Loligidae и к роду Loligo; мы предлагаем дать ему имя Loligo bouyeri, которое будет напоминать натуралистам об офицере, впервые детально описавшем гигантского головоногого моллюска с Канарских островов”.

Исключение из рода Ommastrephes по тому признаку, что у кальмара, встреченного “Алектоном”, “странно неподвижные” глаза, кажется достаточно сомнительным. Можно иметь застывший взгляд в буквальном смысле этого слова, но при этом глаз не обязательно будет неподвижным в своей орбите. Более того, никем не доказано, что глаза животного, находящегося на грани между жизнью и смертью, не могут потерять подвижность.

Можно не удивляться поэтому, что Кросс и Фишер определили 6-метрового моллюска в один род с кальмаром обыкновенным (Loligo vulgaris), в двадцать раз меньшим его в длину. Вот как они оправдывают подобное соседство:

“Исследование гигантских головоногих моллюсков, принадлежащих к хорошо известным видам средних размеров, очевидно доказывает, что их рост не ограничен четкими границами, как у высших позвоночных животных (млекопитающих, птиц и пр.), и продолжается в течение всей жизни”.

Таким образом, при попытке классификации гигантского кальмара были выдвинуты две гипотезы. Или это “переросший” экземпляр уже известного, широко распространенного вида, или он образует отдельный, еще неизвестный род.

За неимением достаточного количества фактов Кросс и Фишер воздержались от четких выводов; тем не менее заметно, что они склонялись в пользу первой гипотезы. Будущее покажет, что они ошибались: сверхгигантские кальмары образуют совершенно самостоятельный род Architeuthis, название которому впервые было дано Стенструпом.

Проделки журналистов

Сенсационный случай с кальмаром “Алектона” вызвал возбуждение не только в научных кругах, но, как межно догадаться, и во всех остальных слоях общества, и в первую очередь среди журналистов. Они поспешили представить свою версию.

Таким образом появился “достоверный рассказ” о разыгравшейся драме, приписываемый самому капитану Буйе, некоторые несоответствия и очевидные неточности которого видны невооруженным глазом. В рассказе, состряпанном каким-то ловким журналистом, можно без труда узнать не только выражения из официального рапорта капитана Буйе и выдержки из письма господина Сабина Вертело, но даже наивную версию Кросса и Фишера о возможности неограниченного увеличения роста головоногих моллюсков:

“Почему это существо не может достигать гигантских размеров? Ничто не сдерживает его рост — ни позвоночник, ни панцирь; a priori не видно пределов его развития”.

Нельзя отказать себе в удовольствии воспроизвести здесь заключительную часть пресловутого “документа”, в которой с первой строки угадывается редакторская рука:

“Этот ужасный беглец из зверинца старика Протея долго еще будет преследовать меня в моих ночных кошмарах. Долго я буду ощущать на себе этот взгляд, неподвижный и тусклый, и эти восемь рук, обвивающих меня своими змеиными кольцами. Надолго я сохраню воспоминания об этом чудовище, повстречавшемся “Алектону” 30 ноября 1861 года, в два часа пополудни, в сорока лье от Тенерифе.

С тех пор как я увидел своими глазами это странное животное, я не могу не верить всей душой сказочным рассказам мореплавателей. Подозреваю, что море не сказало еще свое последнее слово и хранит в запасе чудовищных отпрысков вымерших видов, каких-нибудь выродившихся потомков трилобитов, и выплавляет в своем всегда активном, горниле необыкновенные формы, наводящие ужас на матросов и дающие сюжеты таинственным легендам океана”.

Неприятность подобного рода действий журналистов, осуществляемых чаще всего невежественными писаками без малейшей заботы о соблюдении точности, состоит в том, что они питают веру в уже готовых поверить умах. Пресловутый “достоверный рассказ” командира корабля Буйе был использован замечательным писателем-популяризатором Арманом Ландреном в качестве фактического материала для книги “Морские монстры”, опубликованной в 1867 году. Нельзя сказать, что его выбор был удачным.

В своем письме министру военно-морского флота капитан “Алектона” так описывал гигантского кальмара: “Его длина кажется равной от 15 до 18 футов вместе с головой, напоминающей по форме клюв попугая и окруженной восемью руками, длиной от 5 до 6 футов”. Если он выразился не очень изящно, то по крайней мере точно. Описание, данное господином Вертело, отличается единицей измерения, но также не искажает смысла. Вот оно: “Длина этого животного составляет от 5 до 6 метров, не считая восьми замечательных рук, покрытых присосками, которыми увенчивается голова”.

Смешав эти две равнозначные версии, но запутавшись в единицах измерения, автор пресловутого “рассказа очевидца” опрометчиво написал: “Его тело имеет длину от 5 до 6 футов, восемь его щупалец имеют ту же длину”. Несомненно, он предположил, что двенадцати футов вполне достаточно, чтобы поразить воображение читателя, и не стоит слишком преувеличивать… Подобное поведение вполне характерно для журналистов: они раздувают до крайности самые обычные происшествия, а столкнувшись с явлением действительно неординарным, не отдают ему должного внимания и склонны преуменьшать его значимость.

Как бы там ни было, прочитав этот текст неумелого плагиатора, господин Ландрен не удержался от восклицания: “Двенадцатифутовый кальмар! Разве это не блистательное подтверждение басни о кракене? Разве не достаточно этого, чтобы наводить ужас на рыбаков, выходящих в море на обычных лодках, и чтобы оправдать их преувеличения”.

Какими словами выразил бы автор “Морских монстров” свое изумление, узнав, что 12-футовый (по опрометчивому утверждению журналиста) кальмар на самом деле имел длину от 20 до 24 футов, то есть примерно от 6 до 7 метров? И стал бы он обвинять в “преувеличении” басню о кракене, если бы отдавал себе отчет в том, что даже этот огромный экземпляр в действительности имеет достаточно скромные размеры по сравнению с 12-метровым кальмаром, выброшенным на берег в Исландии в 1790 году, и с теми, которые будут обнаружены в течение последующих нескольких лет?