Станислав Старикович - Самые обычные животные Страница 68

Каждому ясно, что на душе скребут не те кошки, в которых альпинисты карабкаются в гору, и не те, которыми достают из колодца потонувшее ведро. На душе скребут обыкновенные домашние зверьки. Да что там душа — кошки столь могучи, что добрались и до облаков, куда душа, как известно, попадает лишь изредка. Во время грозы, например, надо обязательно выкинуть черного кота из дому, а то он притянет к себе молнию. А уж если черный котище дорогу перебежит, может стрястись такое, что страшно и подумать. Ни в коем случае нельзя возить кошку на лошади, потому что лошадь вскоре околеет. Ужасен и кошачий чих — он вызывает зубную боль у присутствующих. Правда, от зубной боли можно избавиться, если вовремя вежливо сказать кошке «здравствуй». Кошачий чих способен и на благие дела: если его услышит невеста в день свадьбы, ей обеспечена безоблачная семейная жизнь.

Стоит перевезти кота из страны в страну, как его свойства изменятся. Если в России встреча с черной кошкой предвещала недоброе, то в Англии, наоборот, это сулило удачу. Там черных кошек даже остерегались пускать во двор — вдруг украдут этакое счастье? Способностью осчастливливать наделены и скромные кошачьи хвосты. Например, хвост черного кота вылечивает ячмень на глазу, стоит приложить его к веку. Помните: хвост хвосту — рознь. И для лечения бородавок черный хвост непригоден, от бородавок спасает хвост трехцветной кошки. Впрочем, есть и другие мнения. Например, столь бывалая личность, как Гекельберри Финн (в просторечье Гек Финн), сын пьяницы из захолустного американского Санкт-Петербурга, был уверен, что победа над бородавками возможна только с помощью дохлой кошки и особого ритуала, Как? «А вот как. Возьми кошку и ступай с ней на кладбище незадолго до полуночи — к свежей могиле, где похоронен какой-нибудь плохой человек, и вот в полночь явится черт, а может, два или три, но ты их не увидишь, только услышишь ихний разговор. И когда они потащат покойника, ты брось им вслед кошку и скажи: "Черт за мертвецом, кот за чертом, бородавка за котом, — тут и дело с концом, все трое долой от меня!" От этого всякая бородавка сойдет».

В прошлом о чудодейственных качествах кошек рассуждали всерьез. Мяукающие создания участвовали в магических обрядах, их мясом привораживали любовь и прогоняли чахотку. Но результаты были недостаточно воспроизводимы. Во всяком случае, в наше просвещенное время ячмень лечат желтой ртутной мазью, ихтиолкой и компрессами, а в загсах что-то не видно простуженных котов.

Это у нас. А за океаном некоторые энергичные американцы объединились в клуб борьбы с предрассудками. Организационное собрание состоялось 13-го числа в комнате номер 13 на 13-м этаже. Заседание шло под звон разбиваемых зеркал, докладчики во время своей речи рассыпали соль, а хозяйка помещения была окружена 13 черными кошками. Но давайте ближе к делу.

Как это ни странно, Европа с кошкой познакомилась недавно: древние греки и римляне будто и понятия о ней не имели. В Америку она попала с испанскими каравеллами. (Еще одна примета — кошка на корабле, значит, и бури не страшны.)

Родоначальники нынешнего 500-миллионного поголовья домашних мурлык (дикие кошки и сейчас отнюдь не экзотика) жили в Нубии, на территории теперешнего Судана. Полагают, что отсюда кошки и начали завоевание наших домов. Правда, в Армении при раскопках жилищ VII—VI веков до нашей эры были найдены останки кошек. Еще неожиданней другая находка — коренной зуб домашней кошки, пролежавший в земле больше восьми тысяч лет неподалеку от Иерихона. Кошачьи кости такого же возраста, найденные в Греции, еще сильнее смутили археологов. Неужели и здесь кошка тоже была одомашнена?

Так это или иначе, но все же считают, будто в древности домашняя кошка была привилегией Египта. Ей там жилось припеваючи. Египтяне обращались с ней как с божеством. Они верили, будто душа домохозяйки после смерти прячется в теле кошки. И как же иначе — кошка животное чистоплотное, любящее порядок: она не терпит, чтобы мыши бегали по столам и стульям. Египтяне уступали дорогу пушистым созданиям, при пожаре выносили сначала кошек, а потом скарб. Даже за случайное лишение жизни этого четвероногого полагалась смертная казнь. И естественная смерть кошек была великим горем. Все семейство погружалось в траур, люди в знак величайшей печали подстригали себе брови. Кошку мумифицировали и с почетом хоронили на особом кладбище.

Из-за преклонения перед кошками древние египтяне терпели даже военные поражения. «Персидский царь Камбиз пошел войной на фараона Псаманнита. Войска встретились в 525 г. до Р. X. ... Египтяне бились геройски. Персам оставалось только прибегнуть к хитрости. Передние ряды персидского войска добыли себе кошек и выставили их, каждый солдат перед своей грудью, в виде щита. Из боязни, как бы случайно не убить кошку, египтяне не решались более посылать свои меткие стрелы в ряды персов; сражение кончилось полнейшим поражением египтян» (Мартин Ф. Три царства природы.)

Римляне и греки, внедрившие кошку в Европу, подшучивали над благоговейным отношением к ней египтян, хотя сами относились к кошкам неплохо. Но вот наступил средневековый мрак. И в Европе для кошек, и не только для черных, настали черные дни. Инквизиция объявила их орудием дьявола. А так как они в грехе не сознавались, их сжигали, топили, сбрасывали с высоких башен. Например, во Фландрии сотни лет действовал закон о кошачьей среде: раз в год, в эту злосчастную среду, городских кошек следовало изловить и сбросить с башни.

Средневековье оставило нам в наследство страх перед светящимся в темноте кошачьим глазом. (Кстати, почему инквизиция выбрала своим гербовым цветом зеленый?) Именно средневековье наделило кошек сверхъестественной силой и заставило их скрести у нас на душе.

Ну а откуда взялось само слово «кошка»? Здесь нужно обратиться к рассуждениям филолога А. Долгопольского. Он пишет, будто египетское кошачье имя переводится на русский весьма недвусмысленно — «мяу». Так что египтяне к европейскому наименованию домашнего зверька отношения вроде бы не имеют. А вот древние берберы, проживавшие на севере Африки, словом «кат» называли дикого кота. Это имя закрепилось за домашней кошкой и вошло в лексикон римлян. Римляне и греки передали название и самих котов другим народам Европы.

Но вот какая закавыка: «кот» и «кошка» — слова мало похожие. Почему именно «кошка», а не «котиха» или как-нибудь еще? Думают, будто уменьшительно-ласкательное слово «кошка» (древние славяне говорили «котька») родилось в детских разговорах. И еще одна подробность: происхождение слова «котенок» не очень-то крепко связано со словом «окотиться». Ибо окотиться может и львица, и коза, и крольчиха.