Анатолий Онегов - Буян Страница 7

Рассказывали затем, что мой Буян, оставленный на зиму на Вологодчине, вполне преуспел здесь в охоте за лосями. Особенно хорош был он в самой браконьерской охоте за лосем — в охоте по весенним настам, когда лось ломает наст, режет ноги и не так быстро уходит от преследования. Ходили с моей собакой по настам и за медведем, только что вышедшим из берлоги. И здесь охотники в Буяне вроде бы не разочаровались.

За зиму я все-таки подыскал под Москвой охотника, который был готов принять на жительство мою собаку. И по весне за Буяном в Вологду отправился мой друг Боцман.

Буян благополучно прибыл в столицу, а там и согласно принял свой новый дом. С ним под Москвой удачно охотились все за тем же лосем, а дальше мой пес обнаружил в себе охоту разыскивать барсуков.

Это тоже была своеобразная зверовая охота. За барсуком с лайкой обычно ходили в начале осени, перед тем как барсуки уйдут на зиму в норы.

Барсук отправлялся на свой промысел по ночам. Тут-то, выяснив по следам, что зверь недавно покинул нору, и пускали в поиск собаку. Собака находила барсука на его охотничьей тропе и либо задерживала его на месте до подхода охотника, либо сама давила найденного зверя.

Словом, во всех, не совсем законных для Подмосковья охотах мой пес весьма преуспел и за это пользовался особым уважением со стороны своего нового хозяина. И уважали Буяна-разбойника так сильно, что простили ему и его склонность к охоте за домашними животными. Так же, как когда-то «на даче», где Буян особо заинтересовался гусями, а следом и притащил домой задушенного гусака, «находчивая» собачка остановила в этот раз свой пристальный взгляд на кроликах, которые жили здесь же, при том же доме, где обустроился теперь и мой бывший пес. И однажды, открыв кроличьи клетки, Буян преспокойно, со знанием дела передавил всех кроликов, снес их на крыльцо дома и сложил здесь внушительной горкой.

Конечно, хозяин кроликов расстроился, но провинившуюся собаку особенно не наказал, надеясь и дальше на ее незаменимую помощь в более важных делах.

Фото Владимира Киселева