Владимир Свинцов - Мой друг Сенька Страница 9

Лайки тем временем, чуть не сбив грудью моего друга, затормозили в полуметре от него. Я явно не успевал. А свирепые пасти были так близки, что Сенька закрыл глаза, перевернулся на спину и позорно задрал лапы кверху. У меня пересохло в горле! Вот сейчас!.. Но сначала одна лайка, затем другая, с шумом втягивая воздух, стали обнюхивать моего любимца. Видимо, сам Сенька как противник был для них так ничтожен, а запахи, исходящие от него, так непривычны и интересны, что потребовали тщательного изучения.

Почувствовав, что опасность быть растерзанным на клочки миновала, Сенька перевернулся на живот, встал на лапы и приветливо завилял хвостом. Теперь моя помощь ему уже не требовалась. И Сенька посмотрел на меня торжествующе: «Ну, и как я их? Видал!»

— Молодец! — похвалил я его вслух, но не удержался от ехидства: — Держался ты крепко.

Заслышав мой голос, лайки вновь приняли боевые позы и разинули пасти, теперь уже на меня. Я почувствовал себя не очень уютно. Рослые, серой волчьей масти, на крепких ногах, с мощными челюстями, эти зверюги спокойно держат медведя, загоняют лося… А у меня в руках нет даже палки. Потом, уже после, я сообразил, что палка их бы, конечно, не остановила. Наоборот, она только бы раздразнила собак и побудила к нападению. Они сделали бы это и сейчас, если бы не Сенька. Он отважно встал между мною и лайками и, ощетинившись, залаял:

— Гав! Гав! Только посмейте! Я вам…

Лайки удивленно скосили глаза на него, и Сенька понял, что переборщил, поэтому сразу же припал на передние лапы грудью, вильнул перед их мордами споим пушистым хвостом, подпрыгнул, стараясь лизнуть в оскаленные пасти, и взвизгнул:

— Ребята, вы что?! Это же мой хозяин. Не связывайтесь. То ли нам нечего больше делать?! Айда играть, — и метнулся в сторону.

И лайки, еще настороженно оглядываясь на меня, бросились за ним. Через несколько секунд эти свирепые звери носились за Сенькой, словно щенки, дурашливо взлаивая и озорно блестя глазами. Обо мне они забыли.

— Ох, Сенька, ты и прохвост, — выдохнул я облегченно. — Ну, спасибо, выручил.

Страх

Много интересного было на дальнем кордоне, но эта встреча запомнилась особо.

Закончив исследования прилегающего ко двору лесника пространства, Сенька, естественно, захотел ознакомиться и с самим двором. Он не последовал за лайками в дыру забора, а толкнул носом скрипучую калитку и бесцеремонно, на правах важного гостя, ступил во двор. Для начала, отдавая дань моему, хотя и несколько посрамленному во встрече первой, старшинству, он подошел, позволил себя потрепать по лохматому загривку и тут же заспешил продолжить знакомство с окружающим миром в почетном сопровождении лаек, которые теперь не отходили от него ни на шаг.

Я особенно внимательно наблюдал за Сенькой, и вот почему. Посредине двора под деревом стояла вместительная клетка, обитая железной сеткой. А в ней, безразличная ко всему, лежала волчица. Настоящая. Живая. Ее поймал в капкан лесник, и теперь она дожидалась оказии, чтобы ехать в зверинец. Наши разговоры, хождения по двору, даже присутствие лаек, к которым она уже привыкла, не трогали волчицу. Она лежала неподвижно, вытянув вперед лапы и положив на них крупную, остроносую голову. В глаза ее, дремотно прикрытые, невозможно было заглянуть. Ни один волосок, ни один мускул не отреагировал и на скрип калитки, когда Сенька вошел во двор. Но когда он, деловито елозя носом, заспешил по тропинке, волчица приоткрыла глаза, и они вспыхнули страшным зеленоватым светом. Волчица неслышно поднялась и также неслышно улеглась уже у самой сетки.

Сенька, маленький, лохматый, ничего не подозревая, бежал близко от клетки, семеня своими короткими лапами. И вместе с ним, рядом, рывками, но совершенно бесшумно передвигалась волчица. Вся ее напряженная фигура, взгляд, неотрывно устремленный на щенка, слаженная работа мышц, которые не выдавались из-под шкуры, как у наших охотничьих и сторожевых собак, а только угадывались, кошачья бесшумность движений — все обличало настоящего хищника, свирепого и безжалостного.

Волчицу от Сеньки отделяло расстояние всего в полпрыжка, в четверть прыжка… Но она не бросилась, потому что видела перед собой железную преграду. А когда Сенька, так ничего и не заметив, стал удаляться от клетки, волчица села и вдруг, широко разевая пасть, зевнула. Зевнула громко и застыла, глядя куда-то вверх. Сенька, услышав зевок, оглянулся и, заинтересовавшись, повернул назад. Он никогда не отличался хорошим чутьем, видеть же волков ему не приходилось ни разу. Поэтому смело подошел к клетке и уже поднял лапу, чтобы поставить метку, как вдруг…

Я даже не смог проследить рывок взглядом, только почувствовал дрожь маленького тела у моей ноги. Лайки стояли, недоуменно оглядываясь, — кого так испугался их новый знакомый? Сенька же дрожал все сильнее и, чего никогда не было, вскарабкался мне на колени.

Волчица не сдвинулась с места, глядя куда-то вверх, в синеющую даль алтайских гор. И мне стало жаль ее.

Приехали

Только мы подъезжаем к дому из своего очередного путешествия, как Сенька шариком выкатывается из машины, обегает вокруг и звонко лает:

— Гав! Гав! Приехали! — и отходит в сторону, мол, свои обязанности я выполнял исправно, теперь твоя очередь, хозяин, — разгружай машину, таскай палатки, лодки, удочки, а мне некогда. У меня тоже дел по горло. И тут же начинает проверять свои метки.

Но на его лай уже выскочил из соседней подворотни черный, как жук, щенок — Шарик. Выскочил и мчится к Сеньке, усиленно виляя хвостом. Сенька, свысока поглядывая на Шарика, дает ему возможность как следует себя поприветствовать и трусит дальше. Шарик следом, вытягиваясь в струнку, старается носом достать хоть кончик Сенькиного хвоста.

Из калитки напротив выходит кокетливая болонка — Барселона. Потягивается, жеманно щурит глаза под нависающими кудряшками и вдруг, заметив Сеньку, взвизгивает и бросается к нему. Навстречу даме Сенька галантно делает несколько шагов, вежливо виляет хвостом и дает себя обнюхать. Потом поворачивается и продолжает свой путь. А вот и Мушка, помесь дворняжки со спаниелем, мчится, заискивающе повизгивая. За ней пристраивается огромный добродушный пес с редкой кличкой Лай. Из-за угла выворачивает лохматый Боб, за ним еще, еще… Наконец Сенька, окруженный целой свитой поклонников, останавливается где-то в укромном уголке. Садится. Обожатели плотно окружают его и начинают обнюхивать.

Наверное, это так же, как и у нас, у людей. Когда встретишь знакомого, вернувшегося из интересного путешествия, хочется послушать его рассказы.