Станислав Старикович - Самые обычные животные Страница 9

Кто не гонялся за порхающей молью, стараясь ее прихлопнуть! Даже зная, что это бесполезно, всё равно не выдерживаешь и следишь за неровным полётом комнатного вредителя, чтобы раздавать тщедушное тельце. Если невзрачная бабочка упорхнула — не отчаивайтесь. Вреда она не причинит. Она уже сделала всё, что могла. Во-первых, крылатая моль по весьма уважительной причине не только не пьёт, но и не ест — у нее нет рта. Она быстро умирает истощённой: иссохшее тельце весит в несколько раз меньше, чем поначалу. Во-вторых, страсть к полёту обуревает самцов (их обычно в два раза больше, чем самок). Самки же ленивы потому, что их фюзеляж заполнен яйцами и на такую же, как у самцов, поверхность крыльев приходится удвоенная нагрузка. Выходит, что, раздавив жирненькую ползущую моль, вы тем самым прикончите сто будущих молей, а прихлопнув летуна, который уже побывал на свидании с грузной супругой, не убьёте ничего: самец вскорости сам околеет с голоду. Какая нелепость — ел, ел, а умер от голода.

С нашей точки зрения, моль питается несъедобными и невкусными вещами. Впрочем, близкие родственники молей, порхающих в комнате, живут не только в копытах буйволов, но и в кустах роз, и внутри яблок. Рыжеватый червь, гложущий яблоко, не что иное, как гусеница моли, только не тех видов, что живет в комнате. Поэтому небесполезно знать, что на отороченных нежной бахромой крыльях платяной и мебельной моли нет пятнышек, а золотистые крылья шубной моли украшают три-четыре коричневые точки.

И вот что удивительно: шубная моль разбойничает только с мая по сентябрь. То есть пока шуба лежит в сундуке. Голодную зимнюю пору эта моль проводит на потолке или карнизе. Хитрая гусеница спит, когда шубой пользуется человек.

Едва вылупившись на свет и немного закусив, гусеницы шубной и прочих молей строят индивидуальный домик — трубочку. Жильё сооружается из быстро твердеющей шёлковой нити (вот чудо: из шерсти — шёлк). Шёлковая ниточка тянется изо рта, из специальных прядильных желёз. Снаружи же шёлковый домик умело маскируется шерстинками, выкусываемыми гусеницей из шубы или пиджака, на котором она поселилась. Соорудив жильё, моль принимается за массированное уничтожение шерсти. За девяносто дней своей жизни гусеница «тяжелеет» в 400 раз! Далеко отлучаться от дома она побаивается, и когда вокруг всё съедено, просто удлиняет трубочку. Если же ткань гусенице не по нутру, она скрепя сердце перебирается в более благодатное место. Странствует осторожно, не быстрее сорока сантиметров в час. Чтобы спуститься или забраться повыше, гусеница прикрепляет шелковую нить то справа, то слева и перекрещивает её. Получается довольно сносная лестница.

Даже в самом вкусном шерстяном костюме моль рьяно набрасывается лишь на места, где есть приправа, где запачкано. Это объясняют тем, что гусеницам нужен витамин В. Поэтому они и рыскают в поисках пятен, оставленных пищей. Вероятно, костюм, побывавший в химчистке, с точки зрения моли, еда не первосортная.

А можно ли сделать шерсть вообще несъедобной? Можно, только это дорого и хлопотно. Химически разрушив в кератине серные мостики, их надо заменить другими мостиками, например из глиоксалдиаль-дегида. Такая шерсть не меняет свойств, выглядит такой же красивой. Есть и краска, начисто отбивающая у моли аппетит, — марциус жёлтый. Плохо лишь то, что краска эта блеклая, невыразительная. Да и не захотят поголовно все ходить в жёлтых свитерах, жёлтых варежках, жёлтых костюмах...

Моль — неженка. Она не терпит ни жары, ни холода, ни света. И шубе или костюму, пока их носят, моль не угрожает. Но не оденешь же шубу в июле. Летом зимние доспехи лежат или висят в укромном уголке, пересыпанные нафталином. Моли-то как раз и нужно укромное местечко, а нафталин страшен, лишь если его пары не рассеиваются. То есть шуба, загерметизированная хотя бы в полиэтиленовом пакете, моли не по зубам. Шуба уцелеет и без нафталина, если ее обернуть газетами, но так, чтобы щелей не осталось, — проесть бумагу моль не в состоянии.

В старину в сундуки клали высушенные хвосты выхухоли — моль боится мускусного запаха, выделяемого железой, расположенной с нижней стороны выхухолевого хвоста. Ныне раздобыть такой хвост — это все равно что достать звезду с неба. И поэтому пользуются более доступными средствами. Кое-кто считает, что махорка, листья эвкалипта или корни лаванды дают сто очков вперед нафталину и такому отличному препарату, как «Антимоль». Неверно это. «Антимоль» сильнее махорки, сильнее нафталина, однако принцип ее действия тот же: успех придет лишь при достаточной концентрации испаряющегося химиката. Поэтому «Антимоль» смертельна для моли там, где нет движения воздуха. Есть надежда, что «Антимоль» и нафталин уступят свое место вирусам: появилось сообщение, что в Англии выделены вирусы, смертельные для моли. Не помогут ли они избавиться от въедливых гусениц?

Но не случится ли так, что, избавившись от одной беды, мы накличем большую? Свято место пусто не бывает: не придут ли в комнаты более выносливые и прожорливые моли? Лишь в одном из выпусков «Энтомологического обозрения» было дано описание четырёх новых видов моли. По одному виду нашли в Италии и Марокко, а два новых вида — в лесах западного Закавказья. Слава богу, пока они держатся вдали от сундуков и шкафов! Одну из отечественных новинок, обитающих в лесах Аджарии, нашли возле колонии летучих мышей; другую моль поймали на поляне на свет кварцевой лампы. Рядом в старинной деревянной церкви было множество воробьиных гнёзд, где моль, вероятно, закусывала перьями. А в Туркмении из-под коры отмершей айвы достали гусеницу редкостной моли, которая ни шерсти, ни перьев не ест. Её меню состоит из грибов-трутовиков и лишайника. Вот бы платяной моли взять пример с родственника-вегетарианца!

Ничего, что дом сгорел, зато клопы подохли.

Корейская пословица

Увы, клопы могут объявиться и в новом доме: не раз видели, как кровопийцы ползут по наружным стенам и проводам. Был бы дом, а клопы найдутся — голодные паразиты пробегают около метра в минуту.

Если измученный клопами человек, чтобы выспаться, ставит ножки кровати в тазы с водой, все равно шестиногие пираты заберутся в постель. Не говорит ли такой трюк о гениальности мучителей? Нет, не говорит. Вот как клопиную акробатику объяснил профессор Н. Н. Плавильщиков. «Клопы ползут на запах добычи, их движение направлено в сторону усиливающегося запаха. Для клопов, ютившихся по стенам у самого потолка, запах будет усиливаться по мере приближения к стоящей внизу кровати. Над кроватью запах наиболее силён, и клоп задерживается именно здесь — его удерживает запах. Разыскивая добычу, ползая туда и сюда по потолку над кроватью, клоп в конце концов срывается с потолка и падает».