Павел Мариковский - Неожиданные встречи Страница 9

И видимо, волчица, когда наступило время свадьбы, обегала вокруг по горам много километров, надеясь найти «почтовые ящики», в которых бы оставили пометки и подтверждали свое существование волки-кавалеры. Но, не найдя никого, стала бедняжка искать жениха среди заклятых своих врагов — домашних собак. Да еще и пришлось воспитывать без супруга, одной, появившееся потомство. Не та ли обездоленная чабанами, отнявшими у нее щенят, волчица, как нам рассказывали, ныне нападает на отары овец, будто мстит за одинокое материнство и «режет» сразу несколько овец? Не красным ли волком была она?

Трудная жизнь у этого хищника!

СГУСТОК ЭНЕРГИИ

В заповеднике Аксуджебаглы, высоко в горах, вблизи снегов, находится урочище Каскабулак. Здесь среди пологих увалов, поросших невысокой травой, образовалось большое скопление порфиритовых камней, отполированных ветрами и покрытых черной пленкой так называемого пустынного загара. Урочище это необыкновенно богато наскальными рисунками. К нему и направились мы с раннего утра, намереваясь добраться туда засветло.

Подъем оказался очень трудным и долгим. Но вот он закончен, и мы, обессиленные, в укромном местечке на ровной полянке, рядом с горкой черных камней, с облегчением сбрасываем с себя рюкзаки и ложимся на траву. Но пора думать о еде. Из сухих ветвей арчи разжигаем костер.

Потом я бегло осмотрел груду черных камней, нашел несколько интересных рисунков, уселся за записи и вдруг у самых ног увидел выглядывающую из-под камня чудесную мордочку небольшого зверька. На светло-коричневой головке его виднелись коротенькие ушки, черные глаза блестели, как бусинки, таким же черным был и нос, а четкие щетинки усов торчали в стороны. Головка исчезла так же внезапно, как и появилась, но через несколько секунд в другом месте я увидел стройную фигурку горностая.

Вот ты какой чудесный красавец, столь активно истреблявшийся человеком ради своего красивого белоснежного в зимнем одеянии меха!

Юношей я серьезно увлекался изучением следов животных, перевидал немало и следов горностая, отпечатанных на снегу и на прибрежном иле, и вот теперь привелось с ним встретиться впервые в жизни.

Но он не дал себя рассматривать. Едва взглянув на меня, быстро и коротко проскакал поверху и, снова нырнув в расщелину, исчез. Но потом появился на секунду и замер, как будто разглядывал меня как незнакомый предмет, оказавшийся в его владениях, и опять будто провалился под камни.

Меня поразила окраска горностая: охристого цвета, она обладала каким-то удивительно четким зеленоватым оттенком. Брюшко его было белоснежное, а кончик хвоста, как и полагалось, заканчивался черной кисточкой.

Нет, он вовсе не собирался прятаться в многочисленных подземных ходах среди камней, где он, наверное, ловил мышей, а продолжал постоянно выскакивать наверх и снова скрываться.

Скоро он явно осмелел и стал бегать близко, почти рядом и даже у самых ног, но только когда я замирал; показываясь наверху, он доверял мне, пока я был неподвижен. Поэтому я следил за ним краешком глаза, боясь шевельнуться, и он, такой чуткий, стрелой исчезал под камнями от неосторожного поворота моей головы.

И так много раз продолжалась наша своеобразная игра в прятки. Со мной не было фоторужья, и я пытался сфотографировать горностая обычным фотоаппаратом. Но вскоре бросил эту затею: навести на фокус было невозможно. Зверек подвижен как ртуть и ни секунды не спокоен.

Я зачарован чудесным горностаем, смотреть на его гибкое тело, ловкие и быстрые движения — громадное удовольствие, не видел я в своей жизни такой необыкновенной непоседливости, такой ловкости и быстроты движений. А зверек, достаточно познакомившись со мною, уже не обращает на меня внимания, понял, что не нужен он мне, занялся обследованием нагромождения камней с наскальными рисунками. Откуда у него такой запас неистощимой энергии! И видимо, он так быстр, находя себе пропитание, и потребляет его в большом количестве, чтобы вновь быстро заняться его поисками. Кроме того, ему, малышке, конечно, надо много еды, отношение массы тела к поверхности — громадное, и зимою, когда холодно, он вынужден постоянно охотиться. Но ведь мыши тоже маленькие, но никогда не видал среди них особей с таким упорным характером. Правда, мыши растительноядны, им добывать пищу проще, нежели хищнику.

Еще много раз горностай выскакивал из-под камней и нырял под них обратно. Но вот, по-видимому, он все обследовал, все узнал, быть может, и удачно поохотился, так как долго не показывался. Потом выскочил вблизи, взглянул на меня в последний раз и исчез. Видно, перебрался на другое нагромождение камней.

Сколько же лет может прожить горностай в таком быстром темпе? Наверное, немного!

ДОВЕРЧИВАЯ

Рано утром я и Николай бодро вышагиваем по похожим друг на друга барханам глухой пустыни Сарыесикотырау. На небе ни облачка, ярко светит солнце. Вскоре исчез из виду бивак. Поглядывая то на компас, то на солнце, мы направляемся сперва на запад и неожиданно натыкаемся на едва заметную, занесенную песками дорогу. Она приводит нас к колодцу. Возле него — давние следы человека.

В стенках колодца, в щелях между бетонными трубами, воробьи ухитрились устроить свои гнезда. Сейчас голосистые птенчики орут во всю глотку, требуя пищи, а колодец, как резонирующая труба, усиливает звуки этого своеобразного концерта.

Бредем дальше. Вокруг все та же равнина, редкий саксаул, барханы. И вдруг впереди — легкое облачко от галопирующих животных. Склонив книзу горбоносые головы, деловито, размеренными скачками мимо промчались сайгаки, пересекли наш путь и скрылись. Забираемся на вершины барханов, осматриваем в бинокль местность. Вокруг все те же однообразные пески да понижения между ними.

Иногда на пути встречаются глубокие чашеобразные выдувы песка, подобные кратеру вулкана. На их склонах обнажаются погребенные такыры: под толстым слоем белой глины такыра виден песок и ниже его — опять слой глины. На дне одного большого котлована я замечаю округлый черный камень. Он поблескивает светлыми включениями, тяжел, необычен. Откуда здесь, на громадном пространстве пустыни, где только один песок да светлая глина, такой камень? Не метеорит ли это? Возьмем с собою!

На такырах, когда они были еще влажными, оставили следы джейраны, сайгаки и одичавшие лошади. Кое-где видны отпечатки волчьих и лисьих лап. Теперь, когда такыры высохли и отвердели, следы сохранятся до самых осенних дождей, если только они будут.

Пора возвращаться обратно. Примерно я знаю направление, но достаточно нам, даже пользуясь компасом, хотя бы немного отклониться в сторону, чтобы миновать бивак, не заметив его. Придется воспользоваться помощью собаки.