Марина Хамицевич - Уроки кариоки

Уроки кариоки

Марина Хамицевич

Зачем во всём чуждаться иноземцев?

Есть и у них здоровое зерно.

Французы не компания для немцев,

Но можно пить французское вино

Фотограф Евгения Дубовская

Корректор Юрий Кудряшов

Иллюстратор обложки Лиза Шупенко

Иллюстратор книги Анна Тархова

© Марина Хамицевич, 2017

© Евгения Дубовская, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-7344-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

«Момент упущен…» – рассуждала я, листая свои бразильские заметки двухлетней давности. Замечательная могла бы получиться книжка, пока свежи воспоминания и интерес к Рио-де-Жанейро как к первой в истории Латинской Америки олимпийской столице. Сетовала, продолжая читать и не в силах остановиться: снова переживала восторг и ужас переезда за океан, с пристрастием следила за тем, как менялись взгляды, с благодарностью вспоминала всех и каждого, у кого незаметно для себя училась хитрой науке праздновать жизнь.

«Книжке быть!» – решила, прослезившись над последней заметкой. После Бразилии случилось уже два новых больших переезда, а уроки, подаренные кариоками за два года жизни в Чудесном Городе, до сих пор в ходу. Не поделиться ими было бы расточительством, в конце концов.

Многочисленные заметки, разбросанные по файлам, дневникам и салфеткам – в основном весёлые и ироничные, но нередко и полные извечной русской тоски – собрала воедино, связала между собой, сохранив, насколько возможно, хронологию событий. Теперь по этим заметкам можно проследить трансформацию мыслей и эмоций человека, оказавшегося по ту сторону планеты и постепенно преодолевающего все стадии культурного шока. А между строк найти ответы на вопросы, которые мне многие задавали: ну и как там, в Бразилии? Правда опасно? Что в Рио посмотреть? Не успеют же к Олимпиаде? Навсегда осталась бы жить у океана?..

Заметки эти здорово помогали справиться с переживаниями всех мастей, пока сравнивала вопиюще новое с привычным старым и по полкам раскладывала в сомнениях рождённые выводы. Со временем стало казаться, что это я придумала красивую теорию о том, что любой встреченный на пути человек – учитель и чем сильнее он отличается, тем большему может научить. Как только я приняла эту идею как свою собственную, муки перемен закончились – настало время увлекательных открытий.

У каждого свои большие перемены и свои «другие». Эта бразильская история во многом о том, что мы сами выбираем, под каким углом на них смотреть. И на что влияет этот выбор.

Про панику и сборы

Сегодня всерьёз запаниковали. Стало ясно, что бразильской авантюре в нашей жизни быть – рабочий контракт подписан, билеты в Рио куплены, вот-вот улетать. Я думала, что в этот момент должно стать как-то легко: сомнения и терзания позади, а впереди весёлые прощальные вечеринки с друзьями и обновление летнего гардероба. Но нет. В тот самый момент, когда можно бы и порадоваться, на меня нашёл ступор: что делать-то? Переезжать на два года с ребёнком на другой континент – не в Европу там, а в малопонятную Бразилию – это надо как-то по-особенному собираться? Зачем я согласилась на это вообще?!

На этом фоне с Вовкой стали на ровном месте спорить так упоённо, дома атмосфера эта нервная. А ведь одной командой сейчас должны быть. И ещё родители звонили и задавали каверзные вопросы – понятно, волнуются – и так многозначительно молчали в ответ на наши не очень внятные ответы, что совсем тоска.

Вовка тогда первым взял себя в руки, вовремя сориентировался, вышел и вернулся с бутылкой «Шардоне». Усадил меня, наблюдая внимательно, как я ем булку – нервничаю же – аккуратно так булку отобрал и говорит:

– Давай знаешь за что выпьем? За успех. Потому что должны же мы с тобой всю эту историю превратить в успех! И вообще, Маринка, мы с тобой в понедельник летим в Рио-де-Жанейро!

И я подумала, что действительно, должны же. И что хорошо всё. И пошла собирать вещи.

—

Как ни странно, самым волнительным было снимать магнитики с холодильника, освобождая и обезличивая московскую квартиру. Я тогда надолго зависла в процессе. Тульский самовар, бергенские домики, швейцарские Альпы, алтайские наскальные рисунки, фигурка «Оскара» с надписью «Best Family», странные символы Сочинской олимпиады, собака, выглядывающая из окна автомобиля, и надпись под ней: «Желаю тебе новых приключений, а друзья пусть останутся старыми»… Мы много где бывали, но чтобы так далеко и надолго… Упаковав всё в коробку, задумалась: может, всё-таки с собой надо брать? Разум восторжествовал: решила, что обзаведёмся новыми, и унесла пару кило магнитов в машину – складировать вместе с остальным добром. Вовка, увидев непривычно серую дверь холодильника, расценил иначе: «С собой надо брать. Будет уютнее». Вернулась в машину, выковыряла пару кило магнитов обратно.

Из прочих чудачеств – безусловное мужнино желание захватить с собой в Бразилию кофемашину и то упорство, с которым я отвоёвывала право везти в Рио мою подушку. Самым адекватным оказался пятилетний Стефан. Для него было принципиальным взять с собой только пластыри с динозавриками.

—

Когда за час до предполагаемого выезда в аэропорт к нам заглянули проститься друзья, мы уже без особенного разбора бросали случайные вещи в коробки, которые предстояло взять с собой. Переплатить за перевес оказалось дешевле и проще, чем отправить всё это транспортной компанией через океан. Вспоминая, как целых два дня назад я рассматривала магнитики с холодильника и аккуратно заворачивала каждый в отдельную бумажку, не уставала удивляться своей дури: на что я потратила драгоценное время сборов?!

Все чемоданы и коробки приглашённый для работы в Бразилию высококвалифицированный специалист Владимир вынес на своей спине и погрузил в микроавтобус. В мыле и в тревожной тишине мы двинулись в аэропорт.

Про первые впечатления

Пересадка во Франкфурте. Две маленькие бутылочки «Шардоне» и шоколадка «Тоблероне» из duty free – насущная необходимость после перенесённых треволнений. Так-то лучше, теперь ощущение дальнейшей неопределённости вызывает лёгкий смешок, а не панический страх.

Самолёт до Рио огромный, людей море. Наши бутылочки уже пустые, так что мы само спокойствие. Вдруг слышим убедительную просьбу: «Мистер такой-то, пройдите, куда следует». Вызывают нас, а так всё хорошо начиналось… Проходим метров тридцать длиннющей очереди до стойки, где нас строго спрашивают:

– Вы разве не слышали, как приглашали пассажиров с детьми?

– Да у нас вроде большой… – виновато переминаясь, отвечаем.

– Нет, – говорят, – вам положено в отдельном помещении и в спокойной обстановке.

Такой вот настойчиво качественный сервис. Фу, отлегло, всё-таки летим.

—

Ещё двенадцать часов полёта – и здравствуй, Рио, о хрустальная мечта Остапа Бендера!

Стефан бодро зашагал в сторону паспортного контроля, распевая песню про то, как казаки, казаки едут, едут по Берлину наши казаки… Мы с Вовкой, куда более напряжённые – действие «Шардоне», очевидно, закончилось – рассматривали надписи на загадочном португальском.

Когда вышли на улицу, обволокло влажным тёплым воздухом, таким с непривычки даже трудно дышать какое-то время. Удивилась и обрадовалась, что встретить нас в аэропорту среди ночи приехал Вовкин босс – типичный космополит австралийского происхождения, горячо полюбивший Рио. Решила, что это хороший знак – значит, нас тут кто-то ждёт!

Вскоре радость моя поутихла. Сорок минут пути из аэропорта до нашего нового дома я с трудом выдавливала из себя хотя бы улыбку вежливости: всю дорогу из окон автомобиля наблюдала многие километры трущоб – печально известных бразильских фавел. Какой там лоск, какой гламур! Только резкий запах серы, доносящийся со стороны корабельных доков. О том ли мечтал ты, Остап?..

Когда доехали до дома – а он оказался под охраной, с лифтом и даже с толстопузой вазой на полу – я была как тот кот из анекдота, который вопит «Вааау, гречка!» на третий день её нежелания. Подумать только, какую-то неделю назад я недовольно морщила нос, рассматривая изображения скромненькой, аскетичной такой квартиры, в которой нам предстояло жить в окружении невнятного вида строений. Теперь, получив лишь самое первое представление о том, в каких условиях живут миллионы обитателей «Города Бога», я поняла, что уже никогда не буду прежней… Да нам достались хоромы! В хоромах было квадратов пятьдесят, при этом зачем-то в кухню вела отдельная входная дверь, там же ютилась и вторая туалетная комната. Зачем же, ну, а? Ответ кроется в ощутимых культурных различиях между нашими дружественными странами: белые воротнички и прочие представители среднего класса привыкли иметь прислугу, для которой и отведена изолированная рабочая зона практически в любой бразильской квартире.