Морис Эрцог - Аннапурна

Морис Эрцог

Аннапурна

Предисловие

Восхождение на Аннапурну произвело огромное впечатление на весь мир, с течением времени еще более усилившееся. Эта победа, без сомнения, – одно из наиболее выдающихся и волнующих событий наших дней.

После многих усилий и постепенного накопления больших и малых успехов Морис Эрцог и его товарищи покорили не только наиболее высокую из всех вершин, взятых до тех пор человеком, но и первую вершину, превосходящую 8000 метров, одну из высочайших в мире.

Добившись с первого раза успеха в совершенно неисследованной местности, французские альпинисты совершили подвиг, который лучшие знатоки Гималаев до тех пор считали невозможным. Покойный ныне знаменитый английский альпинист Френк Смит, принимавший участие в пяти гималайских экспедициях, взошедший на Камет и достигший на склонах Эвереста высоты 8500 метров, писал: "Восхождения в Гималаях сопряжены с такими трудностями, что, по всей вероятности, никакой экспедиции не удастся с первого раза победить одну из двенадцати 1 величайших вершин мира"[1].

И все же на Аннапурне экспедиция 1950 года сумела этого добиться.

В условиях Гималаев успешное восхождение является победой всей команды. Все участники экспедиции, каждый на своем посту, в более или менее трудных условиях показали себя достойными оказанного им доверия; честно выполняя свой долг, они сделали все возможное для спасения двух пострадавших товарищей. Однако, отдавая должное заслугам всех участников экспедиции, можно утверждать, что победа команды была также и прежде всего победой ее руководителя.

Правильность нашего выбора в первую очередь подтверждается тем чувством любви, граничащей с благоговением, которое питают к Эрцогу его товарищи.

Гималаи не открыли нам ничего нового в личности Мориса Эрцога: все его прошлое являлось порукой тому, что руководство экспедицией доверено действительно наиболее достойному. Однако эта экспедиция дала ему возможность в самых тяжелых условиях проявить себя блестящим образом, показать, что он действительно является душой этого выдающегося предприятия и что ему присущи лучшие человеческие черты.

Его характер и ум открыли ему дорогу ко многим областям жизни. Хорошо разбираясь в практических вопросах, он мог в то же время наслаждаться поэзией Малларме или «Размышлениями» Паскаля. Он так же свободно чувствовал себя в конторе какой-нибудь фирмы, как и на итальянском гребне Монблана.

Исключительная сердечность и доброта, завоевавшие ему всеобщие симпатии, сочетались в нем с умением принимать в случае необходимости твердые решения и со способностью правильно оценивать людей. Здравый рассудок сдерживал порывы его поразительной энергии.

Факты говорят сами за себя.

В продолжение всей экспедиции он находился в исключительной спортивной форме, превосходя по силе и выносливости даже таких, казалось, ни с кем не сравнимых мастеров, как Лионель Террай и Луи Ляшеналь. В его поведении отразились и воля к победе, и вера в успех, которые он сумел передать не только всем участникам экспедиции, но даже нам, находящимся за тысячи километров.

Не жалея себя, выбирая самую трудную работу, укрепляя свой авторитет личным примером, находясь всегда впереди, он обеспечил победу.

В течение длительного завершающего этапа восхождения в полной мере проявились здравый смысл и решительность Эрцога. В обычных условиях следовало бы организовать еще один, шестой лагерь. Однако Морис понял, что один день промедления может стоить вершины, и не колеблясь вышел на штурм.

Известно, какой дорогой ценой пришлось заплатить за победу. Морис проявил при этом еще больше твердости и мужества, чем во время штурма. Ни одной минуты он не думал о себе. Так, характерно для него, что, когда группа выбралась из трещины, служившей ей местом ночевки, первой мыслью Эрцога была мысль о товарищах, его первыми словами – просьба оставить его, чтобы увеличить шансы на спасение остальных.

Нескончаемый обратный путь под муссонными ливнями, многочисленные операции, долгие месяцы страданий, когда Эрцог, прикованный к постели, лежал в госпитале, – все осталось позади. Как никогда, он покоряет нас своей простотой и трогательной душевной чуткостью. Мы с восхищением наблюдаем, как он возрождается для жизни, в которой он видит теперь больше хорошего, потому что он сам стал лучше.

И вот у нас в руках эта книга, ни с чем не сравнимый успех которой является победой сердцам творческого разума.

Она не похожа ни на какую другую книгу. Задуманная как роман, она в действительности является самой правдой, той правдой, которую так трудно бывает запечатлеть и выразить словами. Простой, дружеский тон повествования, искреннее и объективное изложение событий и характеристика действующих лиц придают этому произведению волнующую достоверность.

Впервые в жизни мы все участвуем в гималайской экспедиции бок о бок с ее руководителем и его товарищами. Вы ведете нас за собой, дорогой Морис, вплоть до самого конца, конца сурового опыта и несказанно тяжелых испытаний.

Читать спокойно эти страницы невозможно. Душа потрясена этой трепещущей, проникнутой гуманизмом чуткостью, сочетающейся с поразительным мужеством и несгибаемой волей.

Мы благодарим вас за то, что вы поняли, как можно быть откровенным, не изменяя скромности. Без такой искренности все ухищрения разума были бы тщетными. Нужна была смелость, чтобы правдиво передать эти волнующие минуты, когда личное сливается с общим.

Сверкающий скалами и льдом чарующий мир вершин является своего рода катализатором: не будучи бесконечностью, он заставляет ее чувствовать. Высоты дают нам лишь то, что мы сами в них вкладываем.

Альпинизм – это средство выражения человеческих чувств. Он находит свое оправдание в людях, которых он создает, в своих героях.

Именно это основное почувствовал вместе с нами весь народ, окруживший победителей Аннапурны славой и восхищением.

В борьбе с вершиной, в стремлении к необъятному человек побеждает, обретает и утверждает прежде всего самого себя.

В крайнем напряжении борьбы, на грани смерти Вселенная исчезает, оканчиваясь рядом с нами. Пространство, время, страх, страдания более не существуют. И тогда все может оказаться доступным. Как на гребне волны, как во время яростного шторма, внезапно воцаряется в нас странное, великое спокойствие. Это не душевная опустошенность, наоборот – это жар души, ее порыв и стремление. И тогда мы с уверенностью осознаем, что в нас есть нечто несокрушимое, сила, перед которой ничто не может устоять.