Уильям Голдинг - Повелитель мух Страница 10

— Вот вам ваш маленький костер!

Вздрогнув, Ральф вдруг заметил, что все притихли, начиная испытывать ужас перед стихией, вырвавшейся на волю. Ральф, чувствуя, как его охватывает страх, рассвирепел.

— Да заткнись же ты!

— Рог у меня, — с обидой в голосе сказал Хрюшка. — Я имею право говорить.

Ребята посмотрели на Хрюшку отсутствующими взглядами, тревожно прислушиваясь к барабанному гулу пожара. Хрюшка нервно взглянул вниз, на ад, и покачал рогом.

— Теперь все так и сгорит. А ведь мы собирались из этого леса брать сушняк. — Он облизнул губы. — Тут уж ничего не поделаешь. Нужно быть осторожнее. Боюсь, как бы…

Джек с трудом отвел взгляд от пожара.

— Ты всегда боишься, Жирняга!

— Рог у меня, — пролепетал Хрюшка. Он повернулся к Ральфу. — Рог у меня, верно, Ральф?

Ральф неохотно оторвался от восхитительного и жуткого зрелища.

— Что ты там?

— Рог у меня. Я имею право говорить.

Близнецы разом захихикали.

— Нужен был дым?..

— Вот вам и дым!

Шлейф дыма тянулся на много миль от острова. Все, кроме Хрюшки, засмеялись, и через секунду они уже визжали от хохота. Хрюшка взорвался.

— Рог у меня. И слушайте, вот! Прежде всего нужно было построить хижины — там, внизу. На берегу и ночью не холодно. Но не успел Ральф сказать «костер», как вы все взвыли и сломя голову понеслись на гору. Стыдно! — Теперь мальчики слушали его тираду. — Кто же нас спасет, если мы будем делать все шиворот-навыворот?

Он было снял очки и хотел положить рог, но увидел, как со всех сторон потянулись руки, и передумал.

— Вместо этого вы устроили здесь бессмысленный костер. Потом подожгли остров. Весело нам будет, когда он весь сгорит! Печеные фрукты — вот и вся еда, какая у нас останется, да еще жареная свинина. И нечему здесь смеяться! Вы хотели, чтобы Ральф был вождем, а сами даже не даете ему подумать. Он только рот откроет, а вы уже несетесь как угорелые… — Хрюшка перевел дыхание, и им показалось, будто огонь зарычал на них. — И это еще не все. А малыши? Кто о них позаботился? Кто знает, сколько их?

Ральф резко подался вперед.

— Я же велел тебе… Я сказал, чтобы ты составил список!

— Разве один может это сделать! — негодующе закричал Хрюшка. — Пару минут они подождали и полезли в воду, пошли в лес, разбрелись во все стороны. Поди узнай, кто из них кто?

Ральф облизнул побелевшие губы.

— Значит, ты даже не знаешь, сколько нас?

— Поди узнай, когда эти малыши так и ползают вокруг, как муравьи! Потом, когда вы трое вернулись, я хотел сосчитать, а ты сказал «костер», и все как побежали…

— Хватит! — оборвал его Ральф и отнял рог. — Нет — значит, нет.

— …пришли сюда — сорвали с меня очки…

Джек обернулся.

— Заткнись ты!

— …а малыши разбрелись по лесу — там, где сейчас пожар. Откуда вы знаете, что они и сейчас не там?

Хрюшка встал и указал рукой на горящий лес. Ребята зашептались и притихли. С Хрюшкой творилось что-то странное, он судорожно открывал и закрывал рот.

— Тот малыш… — Хрюшка задыхался. — Тот самый, с пятном во всю щеку… я не вижу его. Где он?

Толпа была немой, как сама смерть.

— …тот самый… он еще болтал про змею…

Как бомба, в огне взорвалось дерево. Длинные ленты лиан на мгновение поднялись из огня, забились в агонии и рухнули вниз.

— Змеи! — визжали малыши. — Смотрите! Змеи!

На западе солнце незаметно подкралось к самому горизонту. Лица ребят снизу подсвечивались красноватым светом. Хрюшка привалился к скале.

— Тот малыш… с пятном во всю… щеку… где он… теперь? Говорю же вам, я его не вижу!

Мальчики испуганно и недоверчиво поглядывали друг на друга.

— …где он… где?

Словно оправдываясь, Ральф сбивчиво забормотал:

— Он… наверно… наверно, вернулся… на эту самую…

Под ними на склоне горы неистовствовал барабанный гул.

Глава 3. Хижины на берегу

Джек весь собрался в комок. Как спринтер на старте, он замер, чуть не касаясь носом сырой земли. Над головой в зеленом сумраке терялись стволы деревьев, увешанные гирляндами лиан, а вокруг были густые заросли кустов. Приметы кабаньей тропы были едва различимы: треснувшая наискосок ветка да крохотная лунка, которая могла оказаться отпечатком копыта. Прижав подбородок к груди, Джек глазел на эти следы так, словно пытался заставить их заговорить. Затем по-собачьи, на четвереньках он прокрался вперед на пять ярдов и остановился. Одна из лиан перевилась петлей, и с узла свисал ворсистый побег. Снизу побег был отполирован: свиньи, пролезая через петлю, натерли его жесткой щетиной до блеска.

Джек припал лицом к этому указателю, затем уставился вперед, в полутьму зарослей. Его рыжие волосы, заметно выросшие с тех пор, как он оказался на острове, выгорели; голая спина, сплошь покрытая темными веснушками, шелушилась от загара. В правой руке он держал наперевес заостренную палку футов пяти длиной; кроме шорт, перехваченных охотничьим ремнем, на нем ничего не было. Он закрыл глаза и, пытаясь хоть что-то учуять, втянул теплый воздух. Он замер, но и в лесу ничто не шевелилось.

Наконец он сделал затяжной выдох и открыл глаза. Ярко-голубые глаза эти от злобы, казалось, хотели выпрыгнуть из орбит. Он провел языком по сухим губам и стал тщательно разглядывать безучастный лес. Затем снова двинулся вперед, рыская глазами по земле.

Немота леса угнетала еще сильнее, чем жара; и в этот час не было слышно даже жужжания насекомых. И лишь когда Джек вспугнул пеструю птицу с ее нехитрого гнезда из одних прутиков, тишина разбилась вдребезги, и зазвенело эхо пронзительного крика, который, казалось, пришел из бездны веков. Джек вздрогнул, с присвистом глотнув воздух, и на мгновение из охотника превратился в испуганного зверя, в человекообразную обезьяну, схоронившуюся среди зарослей. Затем след снова позвал его, разъяренного неудачей, и он алчным взглядом обшарил землю. У ствола огромного дерева, серая кора которого поросла бледными цветами, он задержался, закрыл глаза и еще раз носом потянул воздух. У него перехватило дыхание, кровь на мгновение отхлынула от лица, затем прилила снова. Как тень, он скользнул под деревом и застыл, глядя вниз на прибитую землю у своих ног.

Помет был теплым. Он лежал кучей на взрытой земле. Гладкие оливково-зеленые лепешки еще чуть дымились. Джек поднял голову и уставился на непроглядную массу лиан, преградивших ему путь. Затем, взяв копье наизготовку, стал осторожно пробираться вперед. По другую сторону завесы лиан след выходил на довольно широкую кабанью тропу. Джек выпрямился во весь рост и в ту же секунду услышал легкий шум. Джек занес правую руку назад и изо всех сил метнул копье. Рассыпалась дробь копыт, словно защелкали кастаньеты, — соблазнительный, сводящий с ума звук… обещание мяса. Джек выскочил из кустов и подхватил копье. Стук копыт затерялся вдали.