Луи Буссенар - Ледяной ад Страница 10

Но старик с почти белой бородой и расслабленной походкой подвергся чудесному превращению. Теперь это был молодой человек отважного вида с очень бледным лицом. Одет он был в клетчатый костюм с узким воротником, заколотым булавкой в виде подковы, и очень походил манерой держаться на жокея. На вид ему можно было дать двадцать два, двадцать три года. Быстрым взглядом юноша-старик окинул шоссе, увидел свою карету и быстро двинулся к станции Монтолон. Здесь он выбрал кучера, заплатил ему, открыл дверцу кареты, проскользнул между сиденьями, вышел через вторую дверцу и спокойно зашагал за вереницей экипажей в то время, как карета мчалась вперед. Наконец, эта странная личность, нуждавшаяся в таких предосторожностях, села в третью карету, сказав кучеру:

— На Северный вокзал.

Спустя несколько минут неизвестный подошел к кассе. Взяв билет первого класса до Шантильи, он занял место в купе, где оставалось еще одно свободное место, забрался в угол и казался заснувшим, между тем как проницательный взгляд его следил внимательно за всем.

В Шантильи трое пассажиров сошли, но наш молодой человек продолжал спать. В Лонжо вышли еще трое, а он, добавив контролеру двадцать шесть франков сорок пять сантимов, продолжал путь в Кале, где, по-видимому, намеревался выйти. В Кале-приморском очутился он в двенадцать часов пятьдесят минут. У пристани уже разводил пары пакетбот.

Наш молодой человек, не колеблясь, поднялся на судно. Прошло пять минут, раздались свистки, и «Вперед» тронулся в Англию. Морской ветер, обороты винта, немножко боковой и килевой качки — и переезд совершен. Ровно через восемьдесят минут судно вошло в Дуврскую гавань.

Поезд на Лондон готовился уже отойти…

Таинственный незнакомец, проехавший через сушу и море без всякого багажа, съел два сандвича, выпил стакан вина и вскочил в лондонский поезд. Через час и три четверти поезд остановился на станции Чаринг-Кросс. Было четыре пополудни. Незнакомец взял кеб, дал кучеру адрес и помчался по улицам Лондона, как недавно мчался по улицам Парижа. Кеб остановился перед старым домом на Боу-стрит, и путешественник смелыми шагами перешел аллею, пересек двор, поднялся на второй этаж, три раза постучался в дверь, вошел и, увидев служителя, спросил, принимает ли мистер Мельвиль.

Служитель встал, открыл дверь и привычным жестом пригласил посетителя войти. Тот вошел и увидел высокого, плотного господина, сложенного подобно Геркулесу, с умным и симпатичным лицом, на котором особенно выделялись серые блестящие глаза. Это был знаменитый Мельвиль, один из самых опытных сыщиков английской полиции. Несколько выдающихся процессов принесли ему известность и уважение во Франции. Обладая удивительной памятью, он знал всех мошенников Лондона, на которых наводил настоящий ужас. Два раза пытались его убить, но колоссальная сила и ловкость предохраняли его от смерти. Относительно его мужества и хладнокровия рассказывали вещи, бросавшие в дрожь любителей душераздирающих криминальных драм.

Метр поднялся навстречу гостю, молча протянул ему руку и крепко, по-английски, пожал ее так, что тот не мог удержаться от легкого вскрика.

— Больно? — спросил он на чистом французском языке, без всякого акцента.

— Легче!.. Ну, и рука же у вас, мой дорогой Мельвиль!

— Вы устали?

— Не так, чтобы слишком, но достаточно!

— Поспите два часа на моем диване!

— Когда мы будем беседовать?

— Сейчас же. Вы голодны?

— Как волк!

— Так поедим… Ленч особенный. Я вас ждал и позаботился обо всем!

— Дорогой Мельвиль, вы настоящий друг!

— Равно как и вы! И еще вы — настоящая ищейка, как говорят у нас!

— Ба! Маленькая работа любителя! Но ваши слова особенно льстят мне, и я чувствую себя счастливым, имея возможность брать уроки у такого учителя!

— Вы прекрасно пользуетесь ими! Получили мое письмо?

— Третьего дня!

— Как думаете, удалось вам вырваться незамеченным?

— Думаю, что да, я очень постарался запутать свой след!

Хозяин встал с места, свистнул в слуховую трубку, отдал через нее несколько приказаний и, снова садясь на место, прибавил:

— Дом охраняется. Теперь будем говорить за столом, который уже накрыт.

Незнакомец сел за стол, сделал несколько больших глотков вина и без обиняков сказал:

— Известен вам некий Френсис Бернетт, лет…

— Сорока!

— …Сильный, коренастый… с длинной бородой… одевается у…

— Барроу, портного на Оксфорд-стрит.

— Именно! Но вам цены нет, Мельвиль. Откуда вы это знаете?

— Пустяки, мой друг!

— Поразительно!

— Вы в таком доме, где ничему не удивляются.

— Итак, вам известен Френсис Бернетт?

— Да, еще бы! Это один из самых ужасных бандитов Англии. Злодей, всегда ускользавший из моих рук. Я уже месяц не имел о нем известий. Правда, по моей милости пребывание его в Англии сделалось довольно опасным.

— В течение последнего месяца он жил во Франции. Дело в Мезон-Лафит…

— Я не сомневался в этом, читая о преступлении в ваших журналах… Красная звезда — его эмблема или, лучше, эмблема ассоциации…

— А, так это шайка?

— …Называемая шайкой двух тысяч…

— Их две тысячи?..

— Нет, название произошло от того, что они не берутся за дело, обещающее меньше двух тысяч фунтов стерлингов. Еще их называют, то есть они сами себя называют, «Рыцари красной звезды» или «Красная звезда»!

— О, как напыщенно, словно заглавие бульварного романа! А хорошо организованы эти «рыцари»?

— Увы, да! — отвечал полицейский сыщик более серьезным голосом. — Это сборище самых ужасных и ловких негодяев. Там встречаются инженеры, химики, врачи, клоуны, механики, ученые — отвергнутые обществом, объявившие ему ожесточенную войну. Это цвет шайки; есть и бандиты второго сорта, исполняющие всю черную работу. Им досталось от нас серьезно. А вот главари ускользнули, некоторые из них переправились через пролив и работают на материке!

— Интересно! Как захватывающий роман!

— Да, — подтвердил полицейский сыщик, — уголовные дела и доставляют, главным образом, сюжеты для подобных романов!

— Я должен записать то, что вы мне расскажете!

— Не беспокойтесь! Уже приказано одному из моих людей переписать для вас часть дела о «Красной звезде»! Вам остается только перевести ее, что нетрудно, — вы владеете английским языком, как своим!

— Поразительно!.. Успеваете подумать обо всем!

— О, немного порядка в мыслях и поступках — сущие пустяки! К тому же я рад сделать приятное джентльмену, которого глубоко уважаю!