Жюль Верн - Необыкновенные приключения экспедиции Барсака Страница 10

За шестьдесят лет до описываемых событий лорд Бакстон прямо со скамьи военной школы вошел в общество, получив от предков богатство, знатное имя и славу.

История Бакстонов действительно сливается с историей самой Англии, за которую они так часто и великодушно проливали кровь. В эпоху, когда слово «родина» еще не приобрело той цены, которую ей придало впоследствии долгое существование нации, мысль об этом уже глубоко укоренилась в сердцах мужчин этой фамилии. Восходя к норманнским завоевателям[17], они жили для войны и войной и служили своей стране. В продолжение многих веков ни один проступок не запятнал их честного имени.

Эдуард Алан Бакстон был достойным преемником этой когорты храбрецов. По примеру предков, он не мыслил себе другой цели в жизни, кроме сохранения своей чести и преданного служения родине. Если бы атавизм[18] или наследственность (как ни называй тот таинственный закон, который делает сыновей похожими на отцов) не передали ему этих принципов, то это сделало бы воспитание. Английская история, тесно связанная со славными именами его предков, несомненно вдохновила бы юношу на благородные дела, достойные его фамилии.

Двадцати двух лет Эдуард Алан Бакстон женился на молодой девушке из знатнейшей английской семьи; через год после свадьбы у них родилась дочь. Это было разочарованием для Эдуарда Бакстона, и он стал нетерпеливо ждать второго ребенка.

Только через двадцать лет леди Бакстон, здоровье которой сильно пострадало от первого материнства, подарила ему желанного сына, получившего имя Джордж; почти в это же время его дочь, вышедшая замуж за француза де Сен-Берена, родила сына Аженора, того самого Аженора, который сорок лет спустя представился депутату Барсаку.

Прошло еще пять лет, и у лорда Гленора родился второй сын, Льюис Роберт, которому тридцать пять лет спустя судьба назначила сыграть такую прискорбную роль в драме Центрального банка.

Счастье иметь второго сына, так сказать, второго продолжателя рода, было омрачено самым ужасным несчастьем. Рождение этого ребенка стоило жизни матери, и лорд Бакстон навсегда потерял ту, которая в продолжение четверти века была его подругой.

Пораженный так неожиданно, лорд Бакстон заколебался под ударом судьбы. Разочарованный, отчаявшийся, он отказался от честолюбивых замыслов и, хотя был еще сравнительно молод, покинул флот, где служил после окончания школы и где его ожидали самые блестящие перспективы.

Долгие годы после ужасного несчастья он жил замкнуто, но время смягчило горе. После девяти лет одиночества лорд Бакстон попытался восстановить разрушенный семейный очаг: он женился на вдове товарища по военной службе Маргарите Ферней, принесшей ему вместо приданого шестнадцатилетнего сына Уильяма.

Но судьбе было угодно, чтобы лорд Гленор подошел одиноким к концу жизненного пути: несколько лет спустя у него родился четвертый ребенок, дочь, названная Жанной, и он вторично стал вдовцом.

Лорду Гленору было в то время шестьдесят лет. В этом возрасте он уже не помышлял о воссоздании семейного очага и целиком отдался выполнению отцовского долга. Если не считать первой дочери, госпожи де Сен-Берен, давно уже вышедшей из-под его опеки, у него еще оставалось четверо детей после двух скончавшихся жен. Из них старшему едва минуло двадцать лет — это был Уильям Ферней, которого он не отделял от двух своих кровных сыновей и дочери.

Но жестокая судьба по-прежнему не обходила его своим вниманием, и лорду Гленору было суждено пережить еще одно страдание, перед которым померкло его прежнее горе.

Первые огорчения причинил ему Уильям Ферней, сын второй жены. Лорд любил его, как собственного сына, но молодой человек, скрытный, чванливый, лицемерный, не отвечал на нежность, которую ему расточали, и оставался одиноким в семье, так сердечно распахнувшей перед ним свой дом и свои сердца. Он был безразличен ко всем доказательствам привязанности. Напротив, чем больше к нему проявляли участия, тем решительнее он искал уединения; чем больше ему выказывали дружеских чувств, тем сильнее он ненавидел окружавших. Отчаянная, всепоглощающая зависть сжигала сердце Уильяма Фернея. Это отвратительное чувство он испытал в первый же день, как только они с матерью переступили порог замка Гленор. Он тотчас сравнил судьбу, которая ждала двух сыновей лорда и его, Уильяма Фернея. С тех пор он затаил лютую ненависть к Джорджу и Льюису, наследникам лорда Бакстона, которые когда-нибудь станут богаты, тогда как он так и останется бедным, лишенным наследства сыном Маргариты Ферней.

Эта ненависть удвоилась, когда родилась Жанна, его кровная сестра: ведь она также разделит богатство, от которого ему лишь из милости достанется скромная часть. Ненависть Уильяма достигла крайних пределов, когда умерла мать и когда исчезло единственное существо, умевшее находить дорогу к этому уязвленному сердцу.

Ничто не могло погасить его ненависть — ни братская дружба сыновей лорда Бакстона, ни отцовские заботы последнего. День ото дня завистник все больше отдалялся от семьи и вел обособленную жизнь, тайну которой позволяли разгадать только постоянные скандалы. Стало известно, что Уильям Ферней сошелся с самыми испорченными молодыми людьми, каких только смог найти среди лондонского населения.

Слухи о его бесчинствах дошли до лорда Бакстона, который напрасно тратил время в бесполезных увещеваниях. Скоро появились долги, которые лорд вначале платил в память умершей, но которым затем был вынужден положить предел.

Стесненный в средствах, Уильям Ферней не изменил образа жизни. Долго не могли понять, откуда он добывал деньги, но однажды в замок Гленор был представлен вексель на крупную сумму с ловко подделанной подписью лорда Бакстона. Лорд уплатил, не сказав ни слова, но, не желая жить под одной крышей с аферистом, он приказал виновному явиться и изгнал его из замка, назначив ему все же приличное содержание.

Уильям Ферней выслушал упреки и советы все с тем же лицемерным видом, а затем, не сказав ни слова и даже не получив содержание за первый месяц, покинул замок Гленор и исчез.

Что с ним случилось, лорд Бакстон не знал до того самого момента, с которого начинается наш рассказ. Он никогда ничего о нем не слышал, и мало-помалу годы изгладили тяжелые воспоминания.

К счастью, собственные дети давали ему столько же радости, сколько горя причинил чужой ребенок. В то время как Уильям исчез, чтобы больше не возвращаться, старший, Джордж, продолжая семейные традиции, первым окончил школу в Аскотте и в поисках приключений поступил в колониальную армию. К большому сожалению лорда Бакстона, второй сын, Льюис, выказал менее воинственные наклонности, но во всех остальных отношениях был достоин его любви. Это был мальчик положительный, рассудительный, серьезный, словом, один из тех, на кого можно положиться.