Владимир Арсеньев - Сквозь тайгу Страница 11

Хотелось еще понаблюдать за колонком, но его, может быть, пришлось бы долго ждать. В это время подошел Геонка. Я сообщил ему о том, что видел, и указал на змею. Он сказал мне, что колонок ловит птиц, мышей, пищух, белок, бурундуков и других мелких животных. Самый сильный шаманский дух («севон») всегда является в образе колонка и называется «соле». По его мнению, я видел не обыкновенное животное, а именно севона, которого шаман послал убить злого духа, принявшего вид ядовитой змеи. Самое лучшее будет, закончил он, если мы уйдем поскорее отсюда. Сказав это, Геонка пошел вперед по медвежьей тропе, а я за ним следом. Чем дальше мы спускались вниз по реке, тем она становилась многоводнее. Больших притоков не было, но множество мелких ручьев впадало в нее справа и слева.

Интересной особенностью долины реки Иоли являются высокие древние речные террасы с массивными основаниями, имеющими вид широких плато.

Теперь наша задача заключалась в том, чтобы найти тополь такого размера, чтобы из него можно было долбить лодку. Каждое большое дерево привлекало внимание орочей. Они снимали котомки и бегали в лес, но каждый раз возвращались разочарованные.

На этом пути Н. Е. Кабанов отметил еще следующие породы: особые виды ив (пирамидальную, росистую), потом осину с характерными трепещущими листьями на длинных черешках, растущих одиночными экземплярами среди других древесных пород. Лиственница занимала все возвышенные места — террасы и склоны гор. Из кустарников стали встречаться дерен татарский с яйцевидными листьями и бледно-зеленовато-серыми цветами, шиповник горный с колючими красновато-бурыми ветвями и с мелкими овальными листочками, слегка опушенными с исподней стороны. Берега с галечниковыми отложениями у самой воды были заполнены густыми зарослями белокопытника дланевидного — весьма декоративного растения с крупными, глубоко изрезанными острозубчатыми листьями. Орочи нарезали ножами множество его сочных длинных черешков. Они ели их так аппетитно, что соблазнили и нас. Вкусом белокопытник похож на молодые стебли ангелики, которой в деревнях любят лакомиться ребятишки. Во всяком случае это растение может быть причислено к съедобным. Русские переселенцы иногда в шутку называют его «ороченский огурец».

Наконец 3 июля желанное дерево было найдено. Это был тополь Максимовича вышиной в 25—30 метров и в два обхвата на грудной высоте. Он рос по другую сторону реки. С великой радостью мы сбросили со своих плеч котомки в сознании, что дальше их нести не придется. Пока орочи налаживали переправу через реку, мы втроем устроили бивак. Туземцы осмотрели тополь, обсудили, куда и как он упадет, убрали весь валежник и затем принялись рубить его с особыми заклинаниями.

Стоял лесной великан на берегу реки Иоли и многим сородичам своим, растущим вблизи себя, он дал право тоже называться большими деревьями. Двести с лишним лет он, как патриарх, охранял порядок в лесу и, быть может, простоял бы еще сто лет, если бы не семь двуногих пигмеев, пришедших сюда с топорами. Тополь, подрубленный у корней, вздрогнул, затрещал, качнулся и начал падать сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. С большим шумом, ломая другие деревья, он грохнулся на землю и погиб. Мулинка тотчас срубил одну из веток его и всадил ее вертикально в середину пня.

На мой вопрос, что это значит, он ответил, что это душа дерева — «ханя-мооии». Так делают всегда, когда его рубят для лодки. Если дерево рубится для того, чтобы сделать гроб покойнику, то «ханя» в пень не втыкается.

Орочи отмерили около 20 метров от комля и отрубили вершину. Они работали дружно, с увлечением, быстро сняли с болванки кору и в полдня срубили заболонь, выровняли дно будущей лодки и обтесали ее бока.

Начинало уже смеркаться, когда туземцы возвратились на бивак. Недолго усталые люди беседовали у огня и рано уснули.

Следующие два дня были солнечные и теплые. Орочи большими рычагами перевернули болванку тополя и поставили ее днищем на катки. Затем длинной веревкой, намазанной углем, они наметили верхние края лодки и с помощью березовых клиньев принялись срубать все, что было выше этих линий. Еще полдня ушло на выемку древесной массы из середины лодки. Я любовался работой туземцев. Главным мастером был Мулинка. Он давал указания, и все слушались его беспрекословно. Тем временем Намука у комля болванки очертил границы лопатообразного носа и снял всю лишнюю древесину. На второй день к вечеру лодка вчерне была готова.

5 июля орочи отделали улимагду начисто. Особыми поперечными топориками (упала) они стесали борта ее настолько, что казалось, будто она сделана из фанеры. Дно лодки оставили несколько толще, чтобы оно могло выдержать давление камней на перекатах. Теперь оставалось только опалить улимагду. Религиозный предрассудок не позволяет делать это на том месте, где было срублено дерево. Орочи сплавили ее на другую сторону реки и пошли за берестой. Особыми распорками они немного раздвинули борта улимагды в стороны, затем поставили ее днищем на деревянные катки и по всей длине разложили под ней березовое корье. Опаливанием лодки достигается одновременно осушка ее и осмаливание.

Пока Мулинка и Хутунка обжигали улимагду, Намука сделал кормовое весло, а Сунцай приготовил шесты. Часам к двум пополудни 5 июля все было готово. Не медля нимало, мы уложили все наши грузы в лодку и, вооружившись шестами, поплыли вниз по реке Иоли.

Горная складка, служащая водоразделом между бассейнами рек Тутто и Хади, текущих в море, и реки Иоли, текущей в Копи, имеет столообразный характер. Гребень ее ровный, без острых вершин и глубоких седловин. Он все время повышается к югу и в потоках реки Ситыли образует командующую высоту всего прибрежного района Советской Гавани. Гора эта называется Инда-Иласа. С нее видны все горы на юг до Самарги и на север до Хуту включительно.

На вершине этой сопки тоже большое болото с лужами стоячей воды, в котором орочи поселили каких-то фантастических чудовищ вроде ящериц громадных размеров.

Гора Инда-Иласа является узлом, от которого звездообразно отходят большие отроги. По распадкам между ними бегут с одной стороны две речки Ситыли, левые притоки Иоли, с другой — река Санку, впадающая в Копи.

Река Иоли течет вдоль столообразного горного хребта по межскладчатой долине, но, огибая сопку Инда-Иласа, режет ее вкрест простирания. Здесь долина делается изломанной, река бежит «в щеках» через бурные пенистые пороги.

В петрографическом отношении она гораздо богаче и разнообразнее реки Тутто. Вперемежку с базальтами, которые все больше и больше отстают, на дневной поверхности появляются обнажения гранитов аспидоподобных глинистых сланцев, различных изверженных и метаморфизированных пород и конгломератов.