Федор Конюхов - Мои путешествия. Следующие 10 лет Страница 12

Дом дорады

9 октября 1998 года. Атлантический океан

22°09’ с. ш., 55°35’ з. д.

Сейчас ночи темные. Луна стареет. Я, наверное, старею. Это не наверное, а так и есть. В молодости я не боялся одиночества, а вот сейчас что-то стало пугать меня, когда я один. Мне все больше и больше хочется быть с людьми. Я спешу в порт Кейптаун не для того, чтобы завершить первый этап кругосветки, я спешу, чтобы быстрее увидеть глаза Иринушки.

14:30. Поймал дораду[47]. Еще с утра за корму выпустил блесну, но на скорости 9–10 узлов она выскакивает из воды и, конечно, рыбу поймать невозможно. Но начал менять паруса, яхта приостановилась, и смотрю: повело вправо линь поверху. Начал подтаскивать и увидел, что это золотистая дорада попалась, длиной сантиметров восемьдесят. Я не очень-то обрадовался, ведь дораду очень тяжело вытащить – это спортивная рыба, обычно она срывается. Но эту рыбину я довольно легко вытащил.

И вот сейчас целая кастрюля варится на печке, да я уже и немного перекусил. Сделал сасими: отрезал филе чистого мяса, нарезал кубиками небольшими, по сантиметру, залил соевым соусом и через пять минут налил себе стаканчик вина белого, как полагается к рыбе. Очень хорошо пошло.

Я странный человек: что я ищу в океане, чего мне на земле не хватает? Ведь океан – это дом дорады, а не мой. Почему я решил, что мое место на яхте, которая обязательно должна идти вокруг света? Откуда такая уверенность, что это мое место, что это моя судьба? Я странный человек, я счастлив тем, что один в океане.

День рождения внука

10 октября 1998 года. Атлантический океан

Сегодня день рождения Филиппа. Ему уже исполнилось четыре года. Как время летит быстро! Я счастлив, что у меня есть внук.

Звонил Оскару в Москву, поздравил с праздником. Плохо, что у Иринушки нет телефона. Сейчас суббота, и мне не поделиться с ней радостью, что у нашего внука день рождения, что ему четыре года. В обществе людей мне сложно. Я мыслю противоречиями, и не каждый меня понимает и одобряет. Как бы хотелось, чтобы самый любимый человек это понял и не разлюбил меня за это.

Меня всегда преследует детство

12 октября 1998 года. Атлантический океан

17°08’ с. ш., 49°27’ з. д.

Как я ждал этого понедельника! Я знал, что в этот день я услышу Ирунин голос, я так соскучился по ней!

05:50. Хорошо ходить по росе. Ночь была теплая. На палубу выпала обильная роса. Я хожу босиком по палубе, как в детстве я любил утром ходить по полю весь мокрый, до пояса в росе. Меня всегда преследует детство. Детство дало мне какой-то основной ствол моей жизни, как дерево: есть ствол, а потом уже ветки, листья, плоды. Так и в моей жизни: ствол – это мое детство, это то, что было заложено моими родителями – Марией и Филиппом – и воспитано моим дедом Михаилом. Ветки – это мои экспедиции.

07:30. Слева по борту на фоне синего неба надвигается грозовая туча. Из-под нее идет ливень. Скоро он накроет нас. Яхта уже чувствует, она нервно дергается, и паруса по-другому шуршат, необычно. У яхты нервы более чувствительны, нежели у меня. Я вижу, как из-под тучи летят в воду искры, как от вселенской газосварки. Сколько электроэнергии, а у меня на яхте ее не хватает.

Яхта бьется о каждую встречную волну

14 октября 1998 года. Атлантический океан

12°50’ с. ш., 46°37’ з. д.

05:23. Ветер встречный – 20 миль в час. Скорость яхты – 7 узлов. Солнце вышло из океана. Чистое. Но только поднялось на полный диск, и его тут же закрыла большая темная туча.

08:35. Ветер не меняет своего направления. Яхта бьется о каждую встречную волну. Тяжело ей достаются мили физически, а мне – морально.

Страшно и тревожно

15 октября 1998 года. Атлантический океан

10°48’ с. ш., 45°36’ з. д.

Ночь. Мне что-то страшно, тревожно. На палубе темень непроглядная, в каюте страшно из-за закрытого помещения. Что-то во мне оборвалось после того урагана, как воск расплавился мой, Федора Конюхова, стержень.

Раньше чем сильнее ветер, тем больше я возбуждался, кричал, пел песни, а сейчас боюсь даже шепотом подавать себе команды по работе с парусами, что-то стал бояться темноты и закрытого пространства.

Ветер не стихает, идет дождь. Яхту тяжело настроить на любой курс. Сейчас не до генерального курса: ветер дует с юго-востока, как раз оттуда, куда надо идти.

09:37. Поставил грот, зарифлен на одну полку. Скорость – 7 узлов. Паруса хлопают и как будто сбивают с неба звезды. Они сыплются на палубу и засоряют глаза. Темнота скрывает океан, и яхта как будто летит по воздуху.

Нельзя спать

16 октября 1998 года. Атлантический океан

11°25’ с. ш., 45°37’ з. д.

09:14. Ветер не прекращается. Вот уже вторые сутки я не спал и пяти минут. Нельзя. Часто налетают шквалы. Нельзя их прозевать и яхту положить парусами на воду. Волны идут без какой-либо системы, отовсюду, как в толчее.

Я влетел в черную дыру

17 октября 1998 года. Атлантический океан

11°45’ с. ш., 45°28’ з. д.

05:00. Да, я влетел в эту черную дыру. Иду на север, назад. Ничего не получается. Идет дождь. Ветер не меняется. Надо ждать и только ждать. А это очень тяжело. Тяжело и физически, и морально. Часто налетают шквалы. Я поставил самый малый штормовой стаксель. Звоню Иринушке на кафедру.

Начинает темнеть, в небесах появились первые звезды. В детстве я любил книги о путешествиях и часто подолгу разговаривал в рыбном цеху с рыбаками, которые побывали в других странах.

Здесь что-то есть, что управляет не только океаном…

19 октября 1998 года. Атлантический океан

11°08’ с. ш., 44°19’ з. д.

Черная дыра. Я не могу выйти из нее. Это что-то страшное. Я раньше никогда так не боялся, как сейчас. Страшно то, что ты бессилен. Яхта не может слушать тебя. Здесь что-то есть, что управляет не только океаном, атмосферой, но и тобой, теми живыми существами, которые попадают сюда.

Бутылка, брошенная в океан сегодня с письмом к моей жене Иринушке, может плыть столетиями и не доплыть до берега. Здесь дыра, ветер крутит на месте, течение ходит по кругу, сложно выйти из нее.

09:45. Ветер восточный, большая зыбь. Иду курсом 170°–180°. Сегодня по телефону говорил с корреспондентом «Московской правды». И, как обычно, я слышу от всех представителей прессы: зачем ты пошел в море, кому это надо? Мой ответ такой:

– Потому что я люблю ходить под парусом. Потому что я люблю море.

Не стреляйте в пианиста

22 октября 1998 года. Атлантический океан

06°56’ с. ш., 40°54’ з. д.

06:00. Утром налетел шквал. Порвался фал стакселя. Сейчас остался последний фал. Его надо беречь. Он перетирается в блочке на мачте, а туда я не смогу добраться – слишком высоко.

Я знаю, что в России от меня ждут победы. Но, как говорится в старом американском анекдоте, «не стреляйте в пианиста – он играет как умеет!» Так вот и я: ведь я же не гонщик, соревноваться с профессионалами мне очень сложно. Для этого надо много лет регулярно участвовать в гонках высокого класса.

09:29. Поймал небольшую туну. Бросил за корму блесну и подумал: дай бы Бог поймать туну, а не дораду или барракуду[48], они жесткие, а тунец более или менее нежный. И вот попался. Сейчас варю уху и уже сделал сасими. Плохо, что нет хлеба. Но я открыл вино. Сейчас будет пир на весь океан.

Дождевая вода мягкая

26 октября 1998 года. Атлантический океан

05°56’ с. ш., 36°05’ з. д.

09:00. Ровно месяц, как я в пути в океане, а еще не дошел до экватора. Вот я влип так влип. Пошел дождь. Я стал под грот и помыл голову и себя, как под душем. Так приятно от пресной воды. Дождевая вода мягкая.

Я не спортсмен

28 октября 1998 года. Атлантический океан

03°46’ с. ш., 34°28’ з. д.

04:00. Я думал к 18 ноября прийти в Кейптаун и сделать жене подарок. Но нет, не пошло. Вот уже больше месяца, а я еще не пересек экватор. Значит, так Богу угодно.