Питер Мейл - Афера с вином Страница 12

Он никогда не мог взять в толк, с какой стати авиалинии так упрямо стараются покорять высоты haute cuisine,[4] имея в своем распоряжении лишь крошечный камбуз да микроволновку. Все их попытки всегда заканчивались провалом. Сэм решил ограничиться хлебом, сыром и хорошим вином, но даже они его разочаровали. Этикетка на бутылке была вполне достойной и год хорошим, но почему-то на высоте девять тысяч метров вкус у вина всегда оказывался не таким, как на земле. Поднимаясь в небо, оно как будто теряло плотность, а турбулентность плохо влияла на букет и гармонию. По словам одного из прославленных экспертов, «Между всеми этими болтанками при взлетах и посадках вину просто не хватает времени прийти в себя». Сделав только один глоток, Сэм переключился на воду, а вместо десерта принял таблетку снотворного. Проснулся он рано утром, когда самолет уже начал снижаться над Ла-Маншем.

Каждое возвращение в Париж было праздником для Сэма. Пока такси по бульвару Распай двигалось в сторону Сен-Жермен, он в который уже раз восхищался красотой пропорций перестроенного бароном Османом города — благородной шириной главных улиц, домами большими, но не угнетающими своей величиной, великолепными садами, неожиданными, карманной величины сквериками. А еще здесь была Сена с нарядными изгибами мостов, много зелени и памятников и обилие изумительных перспектив. Все это, вместе взятое, и делало Париж одним из самых приятных для жизни мест на свете. И вдобавок, по стандартам мегаполисов, город был чистым: ни нагромождения пластиковых мешков с мусором на тротуарах, ни завалов пенопласта, промасленных упаковок и смятых сигаретных пачек в канавах.

Прошло почти два года с тех пор, как Сэм в последний раз останавливался в «Монталамбере» — тогда они провели здесь упоительный уик-энд с Эленой Моралес, — но в небольшом отеле на рю дю Бак, к счастью, ничего не изменилось. Он остался таким же уютным, по-парижски элегантным и приветливым. Два раза в год, во время осенних и весенних показов, в него слетались посланницы мира моды из тех, что помоложе. Бар оккупировали писатели, их агенты и издатели: с серьезным видом они прихлебывали виски и сокрушались по поводу гонораров и состояния современной французской литературы. Хорошенькие девушки то и дело мелькали в вестибюле. Антиквары и владельцы галерей, облюбовавшие этот квартал, заглядывали сюда, чтобы за бокалом шампанского отпраздновать удачную сделку. Все чувствовали себя здесь как дома.

Этой располагающей атмосферой отель был обязан как тщательно подобранному персоналу, так и продуманному интерьеру. На относительно небольшой площади первого этажа удачно разместились бар, маленький ресторан и крошечная библиотека с действующим камином. Эти помещения разделяли не глухие стены, а разный уровень освещенности: яркий свет в ресторане, приглушенный — в библиотеке. Первый — для деловых ланчей, второй — для романтических свиданий.

Заполняя бланк у стойки, Сэм почувствовал соблазнительный аромат кофе. Он поднялся в номер, быстро принял душ, побрился и спустился в ресторан, где за чашкой горячего café crème[5] с круассаном обдумал планы на день. Сегодня он решил устроить себе выходной и побыть туристом. Весь маршрут можно будет проделать пешком: для начала визит в музей Орсе, потом короткий переход по Понт-Рояль к Лувру, легкий ланч в кафе «Марли», а затем через сад Тюильри на Вандомскую площадь, в «Шарве».

Погода в Париже никак не могла решить, продолжается ли зима, или уже началась весна, и шагавшие по бульвару Сен-Жермен девушки, которыми Сэм любовался, тоже расходились во мнении на этот счет. Некоторые еще кутались в пальто, шарфы и перчатки, другие, невзирая на промозглый ветерок с Сены, уже надели легкомысленные курточки и короткие юбки. Но, как бы они ни были одеты, походка у всех была одинаковая, совершенно особенная, парижская: торопливые мелкие шажки, голова высоко поднята, сумка висит на плече, а руки сложены на груди таким хитрым способом, что не только поддерживают ее, но и эффектно подчеркивают — своего рода soutien-gorge vivant.[6] Предаваясь таким приятным наблюдениям, Сэм едва не пропустил поворот на улицу, ведущую к набережной и музею Орсе.

Разумеется, нечего было и пытаться осмотреть все за один визит. На этот раз Сэм решил ограничиться вторым этажом, где импрессионисты соседствовали со своими коллегами постимпрессионистами. Но даже отказавшись от осмотра скульптуры и замечательной коллекции ар-нуво, он провел в музее весь остаток утра и взглянул на часы, только когда почувствовал легкий голод. Мысленно попрощавшись с Моне и Мане, Дега и Ренуаром, Сэм вышел на набережную и направился к мосту, за которым его ждали Лувр и ланч.

Французы наделены особым талантом к созданию прекрасных ресторанов, в том числе и очень больших. Например, в знаменитом «Куполе», который в 1927-м, в год своего открытия, считался самым просторным обеденным залом в Париже, посетитель, несмотря на величину помещения, чувствует себя вполне комфортно. Кафе «Марли» хоть и меньше, чем «Купол», тоже отличается внушительными размерами. Но внутри множество тихих уголков, и все устроено таким образом, что у посетителя никогда не возникает ощущения, будто он обедает в огромной столовой размером с бальный зал. Самое приятное место там — длинная крытая веранда, выходящая на стеклянную пирамиду во дворе Лувра. Именно здесь Сэм нашел себе маленький столик.

Человек, вернувшийся в Париж после долгого отсутствия, испытывает сильный соблазн попробовать сразу все. Называйте это жадностью или последствиями длительного голодания, но как можно добровольно отказаться от дюжины лучших устриц из Бретани, запеченного в травах ягненка из Систерона, двух-трех видов сыра, а потом и от артистически поданного десерта? Однако Сэм, помня, что впереди его ждет обед, сумел взять себя в руки и ограничился скромной порцией севрюжьей икры с ледяной водкой.

Позже, за кофе, он выполнил священную обязанность каждого туриста и написал несколько открыток: одну Элене («масса работы, очень занят»), другую Букману («Париж прекрасен, чего и вам желаю») и третью Алисе, старшей горничной из «Шато Мармон», которая никогда в жизни не покидала Лос-Анджелеса, но вместе с Сэмом объездила весь мир. Надо купить ей маленькую Эйфелеву башню, напомнил он себе.

В ту самую минуту, когда Сэм вышел из забитого людьми двора Лувра, робкое парижское солнце на несколько минут пробилось сквозь тучи и осветило строго упорядоченную гармонию сада Тюильри. Он остановился ненадолго, чтобы полюбоваться великолепным видом Елисейских Полей и Триумфальной арки. Пока Париж оправдывал все его ожидания. На Вандомскую площадь Сэм прибыл в приподнятом и даже легкомысленном настроении, что довольно опасно, если собираешься делать покупки в «Шарве».