Луи Буссенар - Охотники за каучуком Страница 12

Широкая дорога, обсаженная банановыми и манговыми деревьями, вела от этой бухты к роще. За рощей угадывались очертания большого дома.

Молодой капитан вижилинги, отдав необходимые распоряжения экипажу и проверив, надежно ли судно стоит на якоре, сошел на берег и стремительно зашагал по аллее. Три негра с пагарами (корзинами) на голове заметили прибывшего и кинулись бежать как зайцы, — несомненно, торопясь принести в дом счастливую весть о его возвращении. И точно, вдалеке раздались веселые крики, и четверо детей — два мальчугана постарше с маленькими прелестными сестричками выбежали ему навстречу с криком «Папа!. Это папа!» За ними спешила молодая высокая женщина, такая же радостная и возбужденная, как и ее дети. Она была хороша собой — золотистые волосы, голубые глаза, лицо дышало счастьем и здоровьем.

— Шарль!..

— Мери!..

Молодой капитан с порывистой нежностью обнял это прелестное создание, осыпал поцелуями белокурые и темнокудрые головки своих детей, и счастливая семья, среди возгласов, криков, поцелуев, медленно двинулась к дому.

ГЛАВА 5

Изгнанник 1851 года. — «Гвианские робинзоны». — Новые проекты колонизации. — Голет «Люси-Мери». — В путь к Спорным Территориям. — Экваториальное течение Атлантики. — Состав почвы. — Скотовод и серингейро. — Колонизаторы Арагуари. — Шесть лет спустя. — Жилище искателя каучука. — Неожиданность… — Полезное и приятное. — Полное счастье. — О газетах, прибывших из Европы. — Предчувствия. — Закон о наследовании. — Треволнения. — Удар грома. — Пожар и убийство.

Государственный переворот в декабре 1851 года сломал карьеру молодого парижского инженера Шарля Робена. Неутомимый труженик, умница, благородный человек, Робен, движимый убеждениями, создающими мучеников и героев, до конца боролся с узурпатором. Будучи тяжело ранен на баррикаде, где героически пал Боден[52], он выжил благодаря чуду, предстал перед смешанной комиссией и был сослан в Кайенну после жалкого подобия суда. Приговор был тем более бесчеловечен, что у молодого инженера оставались без всяких средств к существованию молодая жена и четверо сыновей, старшему из которых едва минуло 10 лет. В предыдущем романе «Гвианские робинзоны» мы поведали о том, как после тяжелых многолетних трудов эта семья сумела добиться на земле Гвианы благосостояния, почти богатства. У нас нет времени для рассказа, хотя бы в общих чертах, о том, как изгнанник завоевал свободу, описать драматический приезд его жены и детей, их встречу на острове реки Марони, нужду и лишения, пережитые ими в первое время. Читатель, которого заинтересуют эти подробности, сможет их найти в «Гвианских робинзонах», также принадлежащих нашему перу. Приключения героев не выдуманы с целью развлечь читателей, как может показаться, нет, все это — подлинные факты, собранные автором. Сперва пропитание инженера и его семьи зависело только от маленькой плантации. Затем они добывали золото, разводили скот, сумели за каких-нибудь пятнадцать лет при помощи нескольких негров создать великолепное поместье — доказательство того, насколько несправедливы предрассудки европейцев, видящих в Гвиане только место для каторги! Читатель романа узнает, как сыновья изгнанника под руководством своего отца, их ментора, получили образование, пользуясь всеми новейшими методами современной науки; как самый старший, Анри, и самый младший, Шарль, женились на двух сиротках-англичанках, жертвах кораблекрушения, в то время как два других брата, Эжен и Эдмон, уехали в Европу продолжать образование. А дальше начинается другой роман — «Охотники за каучуком», который может считаться продолжением «Гвианских робинзонов».

Вскоре просторная прежде плантация Бон-Мэр («Добрая Матушка»), основанная на Марони повыше быстрины (имевшей прозвище «Скачка Петер-Сунгу»), стала тесна́ для трудолюбивых колонизаторов. И не потому, что прибытие новых членов семьи внесло какой-нибудь разлад, вовсе нет. Обе юные англичанки, Люси и Мери Браун, простые, добрые, любящие, были преданы своим приемным родителям со всем пылом молодых сердец, уже успевших изведать горе. Смелые и сильные, с детства привыкшие не бояться трудностей и при этом сохранившие всю женственность и грацию, они стали достойными женами колонистов. Но вскоре в обеих семьях появились дети. И несмотря на то что жизнь на плантации была так комфортна, как и представить себе не могут в Европе, сыновья инженера, ставшие уже отцами семейств, не находили более простора своим честолюбивым замыслам. Глава всей семьи, имевший рациональные и давно выношенные планы относительно улучшения и обновления колонии, согласился с тем, что надо попытаться на новом месте продолжить дело, которое так блестяще удалось в верховьях Марони. Почему бы не основать в этой южной области, столь плодородной и такой заброшенной, новую плантацию и не поручить управлять ею одному из молодых людей? Особого риска в этом не было, принимая во внимание, что теперь поселенцы располагали и людьми, и деньгами, и запасами провианта.

Проблема была всесторонне обсуждена, тщательно выработан план, и по зрелом размышлении Шарль, самый младший, объявил, что он готов отправиться на поиски места для нового поселения.

— Я намереваюсь, если вы не против, — говорил он остальным членам семьи, собравшимся на совет, — обследовать сперва район Ойяпока, хотя не слишком рассчитываю найти подходящее место в окрестностях этой реки. Это скорее для личного удовлетворения и чтобы проверить, рациональны ли были повторные попытки нашего правительства освоить эти земли, что сильно сомнительно. Покончив с этими исследованиями, я спущусь на юг по одной из больших рек, а там проникну на Спорные Территории.

— Браво, сын мой! — воскликнул старый инженер, сохранивший весь пыл молодости. — Твой план послужит осуществлению моего заветного желания, и, поскольку годы мне пока позволяют, я буду участвовать в твоей экспедиции в качестве волонтера[53].

— Ах, отец, будьте ее главой, прошу вас! Где найду я более опытного руководителя?

— Нет, нет! Я уже давно предоставил своим сыновьям самую широкую инициативу и должен быть уверен, что в случае необходимости они смогут проявить достаточно разума и твердости. Итак, решено, я — твой пассажир, а Ангоссо — твой боцман.

— Не правда ли, друг мой? — ласково обратился Робен к пожилому негру атлетического сложения, занятому плетением гамака для одного из детей.

— Моя поедет с радостью с молодым господином Шарлем, — весело ответил старик.

— Черт возьми, я в этом не сомневаюсь. Мы начнем не мешкая снаряжать в дорогу голет «Люси-Мери», отберем лучших из наших матросов и отправимся на Арагуари.