Марло Морган - Послание с того края Земли Страница 12

Наконец, Оота указал на меня и обратился к каждому по очереди, произнося одно и то же слово. Я подумала, что они пытаются произнести мое имя, но затем мне показалось, что меня решили называть по фамилии. Оказалось, ничего подобного. Слово, которым меня назвали в эту ночь и называли на протяжении всего путешествия, было Искаженная. Я не понимала, почему Оота, владевший обоими языками, учил их произносить столь странный термин. «Искажение» В моем представлении означает некоторое значительное изменение базовой структуры, в результате чего появляется нечто новое, не похожее на оригинал. Но на самом деле все это не имело особого значения, поскольку начиная с этого дня я неизменно пребывала в полном смятении.

Оота сказал, что в некоторых племенах используют всего порядка восьми имен — больше похоже на систему исчисления. Каждый человек одного поколения и одного пола считается в одинаковых родственных отношениях с другими, так что у каждого есть несколько матерей, отцов, братьев и т. д.

Когда стемнело, я спросила о наиболее приемлемом способе облегчиться. Я пожалела, что не обращала раньше пристального внимания на поведение Зук, кошки моей дочери, поскольку здесь процесс хождения в туалет состоял в том, чтобы удалиться в пустыню, выкопать ямку в песке, присесть на корточки и вновь закопать ямку. Меня предупредили об опасности. Змеи становятся активными с момента, когда спадает жара, и до наступления ночной прохлады. Пока я бродила среди дюн, меня преследовали видения свирепых глаз и ядовитых жал, разбуженных моими действиями. Когда-то, путешествуя по Европе, я была в ужасе от качества туалетной бумаги. В Южную Америку я уже брала свою. Здесь же ее отсутствие меня практически перестало волновать.

Вернувшись к остальным после вылазки в пустыню, я разделила с ними заваренный на всех «каменный» чай по-аборигенски. Его готовят, бросая горячие камни в емкость с водой. Емкость эта когда-то служила мочевым пузырем какого-то животного. В горячую воду добавляют дикие травы и настаивают до готовности. Мы передавали единственный наш сосуд друг другу. Вкус был замечательный!

«Каменный» чай, как я поняла, готовили по особым случаям, таким, например, как завершение первого дня путешествия новичка. Кочевники понимали, какие трудности ждут меня при отсутствии обуви, тени и транспорта. Травы, добавленные в воду, не предназначались для разнообразия меню, они не служили лекарством или питательным веществом. Они были своего рода поздравлением, способом признания достижений коллектива. Я не сдалась, не потребовала, чтобы меня вернули в город, не жаловалась в пути. Аборигены почувствовали, что я переняла их дух, дух племени.

Затем люди принялись выравнивать песок, и каждый взял из общей кучи поклажи свернутую шкуру или покрывало. Одна пожилая женщина смотрела на меня весь вечер с безучастным выражением лица. — О чем она думает? — спросила я у Ооты.

— О том, что ты утратила свой запах цветов и что ты, вероятно, пришелец из другого мира, — ответил он.

Я улыбнулась, и женщина протянула мне мой сверток. Ее звали Швея-Мастерица.

— Это шкура динго, — сообщил Оота. Я знала, что динго — это дикая австралийская собака вроде койота или волка. — Ее шкуру можно использовать как угодно: положить под себя, накрыться или свернуть как подушку.

«Здорово, — подумала я. — Можно выбрать, какие двадцать четыре дюйма тела устроить поудобнее».

Я решила положить шкуру между собой и ползающими тварями, которых нарисовала в своем воображении. Годы прошли с тех давних пор, как я последний раз спала на земле. Я вспомнила себя ребенком на большой плоской скале в пустыне Мохаве в Калифорнии. Мы жили тогда в Барстоу. Главной местной достопримечательностью была плоская скала, которую местные называли Горой В. Частенько летними днями я брала бутылку лимонада и сандвич с арахисовым маслом и лазила по этой скале. Я всегда забиралась на одну и ту же плиту, съедала свои запасы и разглядывала облака, угадывая в них очертания предметов. Детство уже в далеком прошлом. Забавно то, что небо осталось прежним. Похоже, я не обращала раньше особого внимания на небесные тела. Над нами раскинулось темно-синее покрывало, усыпанное серебром. Я увидела Южный Крест — символ, изображенный на флаге Австралии.

Лежа, я размышляла о своем приключении. Удастся ли мне описать когда-нибудь, что произошло сегодня? Открылась дверь, и я вошла в мир, о существовании которого прежде не подозревала. Конечно, эту жизнь роскошной назвать нельзя. Я жила во многих местах и побывала в разных странах, но никогда не испытывала ничего подобного. Мне было интересно, чем же все это закончится.

Надо будет объяснить им на следующее утро, что одного дня для меня вполне достаточно, чтобы познакомиться с их культурой. Мои ноги выдержат поход обратно до джипа. Может, мне удастся захватить с собой немного чудодейственного бальзама для ног — он действительно помог мне. В общем, день был не так уж плох, если не считать моих измученных ног.

Где-то в глубине души я испытывала чувство благодарности за то, что больше узнала о жизни другого народа. Я увидела, что в человеческих сердцах течет не только кровь. Я закрыла глаза и молча поблагодарила Всевышнего.

Кто-то на противоположной стороне лагеря что-то сказал. Фразу повторяли по очереди. Они словно передавали ее от одной лежащей фигуры к другой. Наконец пришла очередь Ооты, чье ложе было рядом с моим. Он повернулся и произнес: «Благодарность принята; это хороший день».

Несколько удивившись, что получила ответ на свою мысленную благодарность, я произнесла, на этот раз вслух, «спасибо» и «пожалуйста».

7. Что значит «социальное обеспечение»?

Утром, еще до восхода солнца, меня разбудили мои спутники, собиравшие немногочисленный скарб, которым мы пользовались накануне вечером. Мне объяснили, что жара будет нарастать, поэтому передвигаться следует в более прохладные утренние часы, затем устроить привал, а ближе к вечеру вновь продолжить путь. Я сложила шкуру динго и передала ее тому, кто упаковывал вещи. Покрывала должны были лежать в мешке сверху, поскольку в самую жару нам следовало найти убежище, построить «вилтья» — временный шалаш из веток либо соорудить укрытие из наших одеял.

Большинство животных не выносит слепящего солнца. Лишь ящерицы, пауки и мухи остаются активными при сорока и более градусах. Даже змеи вынуждены прятаться в дневные часы максимальной жары, так как им грозит смерть от обезвоживания. Обнаружить змей бывает трудно: они зарываются в песок, а когда мы приближаемся к ним, высовывают наружу головы, чтобы установить источник вибрации почвы. Слава богу, я не знала тогда, что в Австралии насчитывается две сотни разновидностей змей и более семидесяти из них ядовиты.