Иван Крузенштерн - Путешествие вокруг света Страница 13

Августа 23 го пришли в Копенгаген из Китая два Датских корабля; один, величиною в 1400 тонов, вышел из Кантона двумя месяцами прежде другого; но подвергнувшись на пути сильной течи, повредившей великую часть груза, который составляли чай, китайка, кофе, сого, ревень и фарфор, принужден был зайти б Англию; говорили, что на нем было возмущение между Матросами, коих находилось на корабле человек до 160, в том числе 30 лескаров или Ост-индийских Матросов и 10 Китайцов, взятых на корабль потому, что он на пути своем в Кантон, коснувшись Батавии, лишился там 40 Матросов, похищенных смертию. Нечистота на корабле была чрезмерная; но оная произходила некоторым образом от беспрестанного отливания воды, с чем соединялось вместе и зловонное испарение.

1803 год. Сентябрь.

Приглашенные и принятые для путешествия астроном Горнер и Естествоиспытатель Телезиус должны были по предписанию ожидать нас в Копенгагене. Первый находился уже там, когда мы прибыли, другой же явился чрез неделю по приходе нашем. Чрез два дня после сего последнего предстал и натуралист Лангсдорф, коего прозба о принятии в число ученых путешественников прислана была в С. Петербург поздо; в прочем приняли бы его так же, поелику знания его в Естественной истории одобрены были многими сочленами ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук. Г. н Лангсдорф находился сперва в Португалии, потом в Англии, и не прежде как уже по прибытии своем в Геттинген узнал о намерении нашего путешествия. Хотя и отвечали ему, что принять его уже не можно, однако ревность сего ученого была так велика, что он, не взирая на то, приехал к нам в Копенгаген, чтоб попытаться, нельзя ли победишь невозможности. -

4

Сентября 4 го, работа наша окончена, и мы приготовились к отплытию; но сильный ветр от NW, удерживал нас выйти: на больший рейд. В сие время Граф Бернсторф Императорский Посланник Граф Кауниц-Ритберг, и его супруга удостоили нас своим, посещением.

Сего же дня взял я на корабль свои хронометры. Они находились на обсерватории: с 21 го Августа. Г. н. Бугге ежедневно поверял их по солнцу и звездам.

Сентября 1 го в полдень показывал N 128 менее среднего времяни в Копенгагене 1 часом 5. 11".9, суточное тогдашнее медление его было 8",42. N 1856 показывал более среднего Копенгагенского времяни 0 час. 56.51",5, суточное ускорение его было 5",56; карманный Пеннингтонов хронометр показывал менее среднего времяни в Копенгагене 1 час. 0. 8",4; суточное же его ускорение было 1",83. Сравнение ходов сих трех хронометров в Лондоне, С. Петербурге и Копенгагеже есть следующее:

Арнольдов N 198 Апреля в Лондоне — 4",88.

20 го Июля в Санктпетербурге — 9,37.

1 го Сентября в Копенгагене —8, 42.

Арнольдов N 1856 Апреля в Лондоне — +2, 60.

20 го Июля в С. Петербурге — +7,51.

1 го Сентября в Копенгагене — +1, 83.

Пеннигтонов Апреля в Лондоне —0,70.

20 го поля в С. Петербурге — 5, 91.

1 го Сентября в Копенгагене — +1, 83.

Сентября 7 го позволил нам ветр выйти на большой рейд, где нашли мы два Российские фрегата, один 50 ти, а другой 38 ми пушечный, которые того утра пришли из Архангельска под начальством Капитана Крове.

8-19

Сентября 8 го по полудни в 5 часов по взятии пороха и по поднятии гребных судов, снялись мы с якоря, и пошли с Невою в Гельсингер, куда пришли в 11 часов вечера; на рассвете хотел я продолжать свое плавание; но жестокий ветр от NW принудил нас стоять на якоре 6 дней. Сентября 15 го сделалась опять погода хорошая при WSW ветре, который хотя не со всем был для нас попутный, но я, дорожа временем, и опасаясь, чтоб потеря оного после не произвела худых следствий, решился отправиться.[18] — В 6 часов утра начали мы сниматься с якоря, в 7 проходя брантвахту салютовал я оной, потом крепости Кронбург 7 мью выстрелами, на что ответствовано с них равным числом. Ветр был довольно свежий и многие из наших сопутников страдали от качки. К вечеру погода сделалась лучше. В 2 часа по полуночи находились мы по счислению вне Каттегата; в сие время не видно было ни Шкагенского, ни Мальстрандского маяков. 17 го увидели мы Датский фрегат Тритон, отплывший несколькими часами ранее нас из Гельсингера. Он держался более к берегам Норвежским, и уповательно шел в Христиан-Занд. Погода продолжалась два дни пасмурная с дождем и порывистым ветром; барометр опустился на 29.20; надобно было ожидать непременно крепкого ветра. В час по полуночи опустился барометр ниже 28 дюймов при перемене ветра от SW к NW; сделался жестокий ветр. Корабль накренило столько, что я никогда того прежде на других кораблях не видывал. Должно было убрать все паруса и поставить штормовые стаксели; но последствием сего было то, что корабль наш принесло к берегам Ютландии, которые усмотрели мы в 4 часа по полудни в расстоянии около 20 миль. Во время шторма разлучились мы с Невою. На рассвете не видали уже оной более. В следующую ночь ветр несколько утих, но все дул еще меж W и WNW, так что хотя и позволял нам прибавишь парусов, однакож не скоро могли мы выйти из Скаггерака. 19 го в 4 часа по полудни, увидели мы Линденесс, южной мыс Норвегии нами Дернеусом, а Англичанами Несом называемый; но ветер не позволял нам обойти оного. К вечеру ветр сделался тише. В сие время открылось редкое явление, привлекшее на себя внимание наше, и по общему суждению, казавшееся предвестником нового шторма. От WNW до NO в высоте 15 ти градусов над горизонтом составилась светлая дуга с висящими отвесно под нею облачными темными столпами, из которых большая часть была светлее других. — Сие явление оставалось до 10 ти часов в первом своем виде, потом разделилось на две части, столпы поднялись до самого зенита и сделались так тонки, что можно было видеть сквозь оные второй величины сверкающие звезды. Чрез целую ночь продолжалось сильное северное сияние, которое могло быть и сего явления причиною.

20–24

20 го в полдень находится от нас южный Норвежский мыс Линденесс NNW, в расстоянии около 18 ти миль, который принят мною пунктом отшествия. — Под вечер шел сильный дождь, и ветр от OSO дул весьма крепкой; но по утру последовало безветрие. В сие время находились мы на Доггер-Банке; по чему и закинули мы для свежей рыбы невод; но лов был не удачен. Тогда же велел я опустить полученную мною от Адмирала Чичагова Гельсову машину для узнания разности водяной теплоты на поверхности и глубине известной; но как сия была 24 сажени, то и оказалась разность едва приметною. Барометр показывал опять 29,16, зыбь была очень сильная от N, верные предвозвестники крепкого ветра, который, настав в 10 часов вечера, свирепствовал столько же, как и Сентября 18 го; но только был для нас попутный. В вечеру следующего дня ветр утих и 23 го сделалась по долгом времяни хорошая погода. В сей день встретился с нами Англинский 50 ти пушечный корабль под брейдвымпелом, на коем находился Коммандор Сидней Смит. Он крейсировал со своею Эскадрою около Текселя, но из оной не видали мы ни одного корабля. Коммандор прислал к нам Офицера с весьма учтивым на мое имя письмом, в коем желал нам щастливого в путешествии успеха. В 5 часов по полудни увидели мы Англинский фрегат, который вероятно почел корабль наш неприятельским и преследовал нас под всеми парусами. Он догнал нас уже в 9 часов вечера. Открылось, что Капитан сего фрегата был Бересфорд, с которым за 9 лет назад служили мы вместе в Америке. Сие побудило меня к нему съездишь. Оба рады были мы сердечно нашему нечаянному свиданию. В последний шторм повредилась на фрегате мачта, что принудило его итти в Ширнесь. Я объявил Г. ну Бересфорду, что Астроном наш должен отправиться в Лондон для покупки недостающих астрономических инструментов, и что Г. н Резанов желает также воспользоваться сим случаем и побывать в Лондоне. Немедленно представил он мне свою готовность взять их к себе на фрегат и отвезти в Ширнес, куда предполагал он прийти на другий день. Видя, что могу сберечь, чрез то довольно времяни, решился я принять предлагаемую нам услугу, не взирая даже и на то, что уже поздо было отправить сею же ночью упомянутых господ к нему на фрегат, и что я, уклоняясь от своего курса принужден был во всю о ночь следовать за фрегатом, державшим курс свой к берегам Англинским. Благоуслужливость Капитана Бересфорда простерлась далее. Он прислал к нам одного из своих лоцманов, коих было у него двое, с приказанием оному оставаться у нас до тех пор пока буду я находить то нужным. Мы плыли вместе до следующего утра, в которое увидели весь Англинский берег при Орфорд-Нессе. Тогда приехал к нам Капитан Бересфорд и взял с собою Г. на Резанова, Астронома Горнера и Маиора Фридерици; после чего разлучилис мы скоро и каждый пошел своим курсом. При сем не упустил я случая отослать своего племянника Бистрома, кадета Морского Корпуса в Лондон, с тем, чтобы отправиться ему оттуда назад в Россию. Худое состояние его здоровья, увеличившееся чрезмерно от беспрестанного страдания обыкновенною морскою болезнию, показало ясно, что продолжение путешествия было для него вовсе не возможным.