Всеволод Овчинников - Своими глазами Страница 13

По мнению доктора Фава, природу психохирургии трудно объяснить, подходя к этому явлению с привычными мерками. Если за пределами физики может существовать нечто, именуемое метафизикой, то по аналогии можно сказать, что, кроме медицины, может существовать и метамедицина. Авторы книг о филиппинских вероврачевателях утверждают, что психохирурги путем медитации как бы заряжают себя, то есть аккумулируют в себе некую неведомую энергию, а может быть, подключаются к каким-то ее источникам. А потом, используя поток этой энергии, излучаемой их пальцами, они раздвигают ткань на клеточном уровне и добираются именно до того места, которое нужно удалить.

Вероврачевателям приписывают также способность создавать биополе, резонирующее со своеобразным магнитным полем острова Лусон (оно действительно обладает некоторыми странными особенностями, о чем свидетельствует поведение приборов на проходящих мимо судах). По преданию, этот остров когда-то был частью Лемурии — легендарного государства, которое погрузилось на дно океана за несколько тысяч лет до гибели Атлантиды. Легенда гласит, что древние обитатели этой страны будто бы обладали обостренной способностью к парапсихологическим контактам. Итак, принято считать, что именно способность накапливать неведомую энергию и излучать ее через кончики пальцев позволяет психохирургам проникать в глубь тела больного. Причем именно это биополе обеспечивает стерильность пространства над образовавшейся раной, которая к тому же бывает открытой лишь несколько мгновений.

Образованные филиппинцы считают вероврачевание разновидностью знахарства, уделом неграмотных крестьян. Медицинская ассоциация Филиппин долгое время относилась к психохирургам не только отрицательно, но и враждебно. Были случаи, когда их сажали в тюрьму за незаконное занятие врачебной практикой. Лишь в 70-х годах к психохирургам стали относиться более терпимо, во многом благодаря популярности, которую они обрели за рубежом.

Операция за две минуты

После часа езды по знойным, забитым автомашинами магистралям мы свернули на тихую улицу Мэриленд и остановились возле дома № 9. Войдя в ворота, я удивился тому, как много людей собралось в тесном дворике. Посетителей было человек восемьдесят. Многие из них, как мне сказали, пришли еще до рассвета. Кто-то из родственников Орбито торговал кока-колой. Тут же продавалась его книга о психохирургии — все по тройной цене. Вероврачевание — это поистине народная медицина, в частности, потому, что не предполагает какой-то заранее оговоренной платы. Считается, что мысли о наживе приводят к раздвоению воли и снижают сверхъестественные способности психохирурга.

К дому примыкал навес, под которым в несколько рядов были расставлены скамейки. Все это напоминало сельский кинозал. Только вместо экрана в глубине виднелся большой застекленный проем. Он отделял помещение площадью около тридцати квадратных метров. Там стояли плетеная кушетка и кресло, покрытые белой клеенкой. На стене висели изображение Христа и религиозный плакат с надписью: «Если веришь, все возможно». На маленьком столике лежала Библия. Рядом стояли бутыль с водой и миска с тампонами из ваты. Нас попросили пройти в просторную комнату с деревянными креслами. Туда, судя по всему, приглашали иностранцев. Стену украшал барельеф из тикового дерева, изображавший «Тайную вечерю».

В половине десятого со двора раздалось пение. Больные, часть которых расселась на скамьях, а остальные толпились позади, хором исполняли религиозные псалмы. В роли запевал выступали ассистенты хозяина — мужчина и две женщины. Неожиданно в дверях появился моложавый человек невысокого роста. Он приветливо улыбался, но в глазах его было что-то колючее. Всем своим обликом он оставлял ощущение тугой стальной пружины. Это и был Орбито.

— Как часто вы принимаете больных? — спросил я.

— Вероврачеватели обычно делают это по утрам три раза в неделю. Так поступаю и я. Кроме того, по понедельникам и пятницам я принимаю иностранцев в Рамада-отеле.

— А почему они не приходят сюда?

— Иностранцы, как правило, не хотят, чтобы их лечили на людях. Я же считаю, что врачевать в присутствии других лучше — и для меня, и для больных. Уже сейчас, когда они поют хором, они настраиваются на общий лад.

— Можете ли вы лечить человека, который не верит вам?

— Желательно хотя бы равнодушное, нейтральное отношение, — ответил Орбите — Но, конечно, нам обоим легче, когда мы относимся друг к другу с доверием…

Я попросил хозяина дома рассказать, как и когда он начал заниматься вероврачеванием. Орбито родился в 1940 году. Он был младшим из двенадцати детей в семье. Мальчику было четырнадцать, когда парализованная женщина в соседней деревне увидела во сне, будто он способен ее исцелить. Вместе с матерью Алекс пришел к больной и принялся растирать ей суставы кокосовым маслом, очень желая, чтобы это ей помогло. И женщина, которая не двигалась много лет, действительно встала. Потом Алекс довольно долго исцелял наложением рук.

— А как вы научились проникать в глубь тела больного, чтобы удалять пораженные ткани?

— Это произошло как бы случайно. Я, как обычно, растирал больное место и вдруг почувствовал, что мои пальцы словно проваливаются вглубь.

От дальнейших расспросов на эту тему психохирург отмахнулся. По его словам, он уже побывал в США, Канаде, Франции, Швейцарии, Швеции. Там его подвергали многочисленным исследованиям и установили, что его пальцы действительно излучают свечение и тепло.

— Впрочем, мне пора! — сказал Орбито и обратился к моему соседу с видеокамерой. — А из какой страны приехали вы? Из Тринидада? Это в Африке?

— В Вест-Индии, — ответил уязвленный журналист.

— В Индии я еще не бывал, — с улыбкой ответил Орбито и, продемонстрировав свои познания в географии, ушел во внутренний дворик.

Через несколько минут последовали за ним и мы, как бы обходя дом сзади. Там были обычная филиппинская кухня и курятник, где перекликались пестрые петухи. Сразу же вспомнились слова скептиков о том, что филиппинские психохирурги — всего-навсего ловкие иллюзионисты, которые выдают куриные потроха за ткани, якобы извлеченные из тела больного.

Но то, что я увидел в течение последующего часа, не поддавалось никакому объяснению. Пока больные продолжали петь псалмы, Орбито уселся за маленький столик и положил руки на Библию. Около получаса он оставался в полной неподвижности. Однако его напряженное, сосредоточенное лицо преобразилось. Его взгляд стал еще более жестким, пронзительным и одновременно как бы отсутствующим. Нервные руки с длинными тонкими пальцами заметно побледнели.