Жюль Верн - Маяк на краю света Страница 13

Починку надо было начать тотчас же, до выхода в море, и даже при наличности всех материалов и инструментов ее нельзя было окончить раньше недели.

Восторженное настроение, овладевшее Конгром и его товарищами, когда они сняли шхуну с мели, омрачилось, едва они выяснили настоящее положение дел. Снова раздались проклятия, на этот раз основательные. Неужели нельзя будет воспользоваться шхуной? Неужели не удастся бежать с Острова Штатов?

— Повреждение, правда, серьезное, — сказал Конгр. — В таком состоянии шхуна может дать трещину при первой же буре, а до Тихого океана — сотни миль! Отправляться так — значило бы пойти вскоре ко дну. Но судно можно починить, и мы его починим!

— Где? — озабоченно спросил один из чилийцев.

— Надеюсь, не здесь? — сказал другой.

— Нет, в бухте Эльгор, — решительно отвечал Конгр.

Действительно, шхуна могла дойти до бухты в сорок восемь часов. Она могла обойти остров или с южной или с северной стороны. В пещере, где сложена была награбленная добыча, плотник, которому была поручена починка шхуны, мог найти все нужные материалы и инструменты. Если бы понадобилось, шхуна могла бы оставаться в бухте две, даже три недели.

Впереди оставалось еще два летних месяца, и Конгр с товарищами имел возможность покинуть Остров Штатов на хорошо исправленном корабле.

Конгр всегда мечтал уйти с мыса Сан-Бартелеми и прожить некоторое время в Эльгорской бухте. Ни в каком случае он не желал потерять богатую добычу, сложенную в пещере и брошенную во время бегства на другой конец острова. Теперь планы его изменились лишь в вопросе о продолжительности стоянки. Он понял, что ему придется пробыть в бухте дольше, чем он рассчитывал.

Мало-помалу разбойники успокоились и стали готовиться к отплытию с наступлением завтрашнего отлива.

Присутствие на маяке сторожей ничуть не смущало пиратов. Вот что сказал Конгр по этому поводу Кар-канту, когда они остались вдвоем:

— До появления шхуны я хотел завладеть Эльгорской бухтой, не изменяю своего намерения и теперь. Но, вместо того чтобы подойти незаметно с суши, мы открыто придем с моря. Шхуна станет в бухточке на якорь. Нас примут, ничего не подозревая… и…

Конгр докончил свою мысль жестом, смысл которого Каркант хорошо понял.

Счастье, казалось, улыбалось негодяю. Только случайность могла спасти Васкеца, Фелипе и Морица от угрожавшей им гибели.

Приготовления к отъезду продолжались целый день. Конгр приказал положить балласт на прежнее место и нагрузить шхуну припасами, оружием и всем, что было в распоряжении пиратов на мысе Сан-Бартелеми.

Погрузка потребовала мало времени. Прошло уже больше года с тех пор, как Конгр с товарищами бежали из Эльгорской бухты. Все это время они питались исключительно принесенными с собой съестными припасами. Их оставалось немного, и пираты сложили их в баталер-камере.[63] Койки, платье, домашняя утварь, золото, серебро были размещены в жилой палубе, рубке и трюме; сюда же рассчитывали погрузить и скрытую в пещере добычу.

К четырем часам дня шхуна была нагружена. Можно было бы выйти в море сейчас же, но Конгр не хотел предпринимать плавания вдоль усеянного рифами побережья ночью. Он еще не решил, пойдет ли он проливом Лемера, чтобы достигнуть мыса Сан-Хуан. Это будет зависеть от направления ветра. Если ветер подует южный, можно будет пройти проливом, если свежий северный — это окажется невозможным. В последнем случае безопаснее будет обогнуть остров с юга, под прикрытием берега. Но и в том и другом случае идти придется не больше тридцати часов.

Наступил вечер, а никаких перемен в погоде не произошло. Солнце зашло при совершенно чистом небе. В момент, когда солнечный диск скрылся на горизонте, между небом и водой скользнул зеленоватый луч.[64]

Можно было ожидать, что ночь будет спокойная, и это ожидание оправдалось. Почти все матросы провели эту ночь на шхуне, кто в жилой палубе, кто в трюме. Конгр занял капитанскую каюту, Каркант — каюту старшего офицера.

Несколько раз выходили они на палубу, чтобы посмотреть на небо и море и удостовериться, что даже во время полного отлива шхуне не угрожает опасность и что завтра можно будет сняться с якоря.

Утром солнце взошло во всем своем великолепии. На этой широте редко приходится видеть его на таком безоблачном горизонте.

Чуть свет Конгр сел в шлюпку и пробрался по узкому каналу до прибрежных скал, находившихся почти у самого мыса Сан-Бартелеми.

С этой возвышенности он мог окинуть взглядом большую часть моря. Только на востоке, между мысами Сан-Антуан ш Кемпе, виднелись горы.

На юге море было спокойно, но у входа в канал оно уже волновалось, потому что ветер свежел.

В открытом море не было видно ни паруса, ни пароходного дыма. Можно было надеяться, что на пути к мысу Сан-Хуан шхуна не встретит ни одного судна.

Контр быстро принял решение. Опасаясь сильного ветра и не желая подвергнуть шхуну опасности, он решил войти в Эльгорcкую бухту, обогнув мыс Кемне, Уэбстер, Севераль и Диегос. Обходить остров с северной или с южной стороны безразлично — расстояние было одинаково.

Спустившись со скалы, Конгр пошел к пещере и посмотрел, не забыли ли в ней чего-нибудь, что могло изобличить присутствие людей в западной части Острова Штатов.

В восьмом часу вечера начался отлив, которым следовало воспользоваться, чтобы выйти из бухточки.

Якорь подняли на кранбалк. Подняли клипер и штормовой латинский парус: этого было достаточно для того, чтобы северо-восточный ветер мог вывести шхуну из района отмелей.

Конгр стоял у руля, Каркант — на носу. Через десять минут шхуна вышла из архипелага подводных камней. Стала ощущаться килевая и боковая качка.

По приказанию Конгра подняли фок, бригантину, наконец марсель.[65] Под этими парусами «Мол» взял курс на юго-запад с целью обогнуть стрелку Сан-Бартелеми.

Через полчаса «Мол» обошел скалы мыса и круто придержался к ветру. Южный берег оставался в трех милях.

Конгр и Каркант убедились, что судно легко идет под всеми парусами. На нем можно было смело пуститься в летние месяцы по Атлантическому океану, оставив за собой последние острова Магелланова архипелага.

Конгр мог бы войти в Эльгорскую бухту в тот же вечер, но он предпочитал остановиться где-нибудь у побережья, пока солнце не зашло за горизонт. Вот почему он не поднял брамселя на фок-мачте и довольствовался тем, что шхуна делает от пяти до шести миль в час.

В первый день «Мол» не встретил ни одного судна. Уже смеркалось, когда ой, пройдя почти половину расстояния, стал на якорь на восток от мыса Уэбстера.