Борис Соколов - Гертруда Белл. Королева пустыни Страница 13

Лоуренс помогал арабам координировать свои действия с британским флотом при обороне Янбу на Красном море в декабре 1916 года. Лоуренс также сумел убедить арабских предводителей больше не атаковать Медину, а вместо этого постоянно совершать диверсии на Хиджазской железной дороге. Это затруднило снабжение мединского гарнизона и вынудило турецкое командование использовать для охраны дороги значительные силы.

Фейсал, командовавший арабскими силами под Мединой, произвел на Лоуренса самое благоприятное впечатление. Он вспоминал: «С первого же взгляда я почувствовал, что он является именно тем человеком, которого я приехал искать в Аравии, – вождем, который покроет восстание арабов неувядаемой славой. В своем белом шелковом одеянии и коричневом головном уборе, повязанном блестящим золотисто-красным шнуром, Фейсал казался очень высоким и стройным. Его веки были опущены, а его черная борода и бесцветное лицо были похожи на маску по сравнению со стройной спокойной настороженностью его тела».

Как писал Лиддел Гарт, «три турецких батальона с 600 всадниками на верблюдах и тремя орудиями атаковали отряд Фейсала и отогнали его к Янбо. Его части обращались в бегство при малейшей потере. Случаи дезертирства участились. В результате туркам удалось овладеть дорогой между Янбо и Рабугом и отрезать Фейсала от Али с суши. Во время этого кризиса Лоуренс высадился в Янбо.

10 декабря в Джидду из Мекки прибыл шериф, чтобы встретиться с Вильсоном (губернатором Судана, посланном в Джидду в качестве британского представителя. – Б. С.). Он вручил Вильсону письмо с просьбой об отправке в Рабуг шести батальонов и добавил, что хотя он предпочел бы мусульман, но, учитывая создавшуюся обстановку, согласен принять и христиан.

В результате Вильсон послал соответствующую телеграмму. Однако на следующее утро шериф переменил свое решение и взял свою просьбу обратно. Таким образом, разговоры шли без конца. Некоторые из вождей арабов настаивали на присылке войск, другие намекали на желательность заключения мира с турками. Ввозившиеся в страну в огромном количестве винтовки исчезали; многие из них продавались – и даже туркам. Имелись подозрения, что то же самое происходило и с продовольствием. Накануне рождества Вильсон провел совещание с несколькими офицерами для рассмотрения вопроса об эвакуации Рабуга. Сообщали, что приближавшиеся турецкие части насчитывали около пяти тысяч человек».

Тут необходимо оговориться, что довольно распространенное мнение, будто восстание арабов против Османской империи в годы Первой мировой войны организовал и возглавил Лоуренс, весьма далеко от истины и нуждается в корректировке. Восстание, безусловно, организовал великий шариф Мекки Хуссейн ибн Али аль-Хашими, во многом благодаря поддержке и обещанию признать его в случае победы королем всех арабов, данным ему британским верховным комиссаром Египта. Он действительно мог поднять арабские племена Аравии на восстание и повести их за собой. А вот Томас Эдвард Лоуренс в то время был лишь советником арабских предводителей и участвовал в планировании операций. Его советы оказались весьма результативными, что повысило его авторитет. Однако предводителем восстания он так и не стал и не мог стать. Арабские воины просто не стали бы подчиняться чужестранцу, пусть и весьма дружески к ним настроенному. Столь же легендарны утверждения, будто Лоуренс был удостоен титула шарифа. В действительности титул шарифа приобретается только по праву рождения как потомка пророка, так что удостоить этим титулом кого-либо в качестве почетного звания в принципе невозможно.

Когда Клейтон направил Лоуренса в Янбо в качестве офицера связи и советника Фейсала, Томас сначала был не в восторге от этого назначения. Он вспоминал: «Поскольку это поручение меня совершенно не устраивало, я доказывал свою полнейшую непригодность для этого дела, заявив, что я ненавижу ответственность и что на протяжении всей моей жизни неодушевленные вещи были для меня более приятны, чем люди, а идеи – чем одушевленные вещи. Таким образом обязанность, требовавшая иметь дело с людьми и использовать их для каких бы то ни было целей, была для меня вдвойне нежелательна. Я не был похож на военного человека и ненавидел военное дело, между тем как Сирдар запросил Лондон о присылке кадровых офицеров, достаточно компетентных для руководства войной в Аравии.

Клейтон ответил, что могут пройти месяцы, прежде чем они прибудут. Фейсал же должен быть связан с нами и теперь… Поэтому я обязан был ехать. Оставив на попечение других созданный мною «Арабский бюллетень», карты, которые я хотел составить, и перечень изменений, происшедших в турецкой армии, – все интересные работы, успешному выполнению которых помогала моя подготовка, я был вынужден взяться за то дело, к которому не имел ни малейшего призвания. Поскольку наше восстание преуспевало, заинтересованные в нем лица хвалили его руководство, однако за кулисами восстания имелись все недостатки, свойственные любительскому руководству, экспериментам и капризам».

В Янбо начало формироваться регулярное ядро повстанческой армии. Этим занимался английский капитан Гарланд из египетской армии. Он также преподал азы военной науки и Лоуренсу. Последний все больше восхищался Фейсалом: «Сражаясь для того, чтобы поднять упавший дух, Фейсал достигал этого, заражая своей бодростью каждого, кто был возле него. Он был доступен для всех, кто находился за пределами его шатра… И он никогда не отклонял просьб, даже когда арабы толпой приходили к нему излагать свое горе, изливая его в длинных песнях, которые они пели вокруг нас в темноте… Исключительное терпение Фейсала было для меня еще одним уроком того, что значит в Аравии быть вождем. Столь же удивительным казалось и его самообладание».

3 января 1917 года сын шарифа Мекки Фейсал ибн Хусейн, которого Гертруда Белл и Лоуренс Аравийский сделали королем Ирака, вместе с Лоуренсом с 5100 всадниками на верблюдах, 5300 пехотинцами, четырьмя горными пушками, десятью пулеметами и 380 вьючными верблюдами выступил в поход на север вдоль Красного моря к городу аль-Вадж. Турецкий гарнизон здесь ожидал атаки с юга, десант из 400 арабов и 200 английских моряков 23 января 1917 года атаковал аль-Вадж с севера. После 36-часового боя турецкий гарнизон капитулировал. Турки сочли за благо отойти подальше от Мекки на более выгодные для обороны позиции у Медины, разместив гарнизоны вдоль Хиджазской железной дороги. Британское командование было заинтересовано в том, чтобы в Аравии было бы собрано как можно больше турецких сил, которые в противном случае могли бы укрепить Палестинский или Месопотамский фронты. Теперь силы арабских повстанцев насчитывали до 70 тысяч человек с 28 тысяч ружей.