Анна Ковальска-Левицка - Мавритания Страница 13

Все эти колодцы, о которых я рассказала, находятся в саванне или пустыне, и служат они прежде всего для того, чтобы поить проходящие мимо караваны и стада животных. Совсем другое дело — колодцы в оазисах.

Классический край оазисов в Мавритании — это горы и возвышенности Адрара и Таганта. В сплошной пустыне при минимальных осадках встречаются районы, где испокон веков зеленеют пышные плантации финиковых пальм, а в тени их растут зерновые и овощи. Пальмовые рощи обычно вырастают на берегах высохших русел рек, во впадинах, у подножия гор или дюн. Здесь нигде пет воды, выходящей на поверхность земли в виде источника или небольшого озера, и тем пе менее растительность буйная и свежая. Это возможно только благодаря глубоким колодцам и постоянному орошению садов. Каждый сад, состоящий из полутора десятков или двадцати пальм и маленького участка обрабатываемой земли у их основания, поливается утром и вечером водой из собственного колодца. Эту работу выполняют черные слуги. Ежедневно утром и вечером в оазисе слышится скрип огромных журавлей из пальмовых стволов, которые размеренно наклоняются к колодцу и поднимают тяжелое ведро с водой. Мужчина или женщина, работающие в саду, берут его и выливают воду в бак, находящийся внизу. Отсюда по целой системе канав, поочередно закрываемых и открываемых, вода течет на грядки и в канавки, обрамляющие каждую пальму. Эта работа требует нечеловеческих усилий, ведь плечо журавля утяжелено камнями, а кожаные ведра совсем не просто приподнять не расплескав воды. Такое ведро — это большой кусок коровьей или верблюжьей кожи с отверстиями по краям, к которым привязываются кожаные канаты, соединяющиеся затем в один. Все это, пока такое ведро не наполнено водой, напоминает нечто вроде опрокинутого парашюта.

Колодезной водой можно напоить стадо, но корма она не заменит. В периоды катастрофической засухи не только высыхают мелкие колодцы, но и погибает растительность. Изможденные животные падают от жажды и голода, людям и их стадам грозит гибель. Стоянки приходится переносить далеко на север, на возвышенности Адрара, где на большой высоте благодаря очень холодным ночам образуется обильная роса. Для диких животных, которые живут там, роса — единственное питье, вполне достаточное для поддержания жизни. Росой спасаются и верблюды. Ночью они слизывают ее капли, осевшие на камнях и утрамбованной земле. Роса в этой сухой зоне, проникая в почву, не дает погибнуть всей растительности. Хотя опа и очень скудная, но зато не зависит от осадков. Даже в самые засушливые годы можно рассчитывать на росу.

Таким образом, наряду с Рекой, болотами, временными озерами и колодцами ночная роса — также источник влаги. Это красноречивое свидетельство того, какую ценность для Мавритании представляет вода.

По понятиям кочевников, использовать воду для мытья — непростительное расточительство, и даже омовение, предписанное религией, производится несколькими каплями, а чаще всего — просто песком или глиной. Жестокая засуха, постоянно дующий в бруссе ветерок совершенно высушивают и проветривают тело, одежду, снаряжение, палатку с ее содержимым, а выброшенные за пределы лагеря нечистоты быстро превращаются в пыль. Даже погибшие животные в этой зоне не успевают разлагаться. Стоянки простерилизованы солнцем и ветром.

В пустыне самым большим достоинством, которому учат с детства, является умеренность и умение обходиться без воды. Мальчики чуть старше десяти лет, выпив мисочку молока, отправляются ранним утром со стадом коз пли группкой верблюдов и весь день странствуют с ними по испепеляющей жаре. Они не берут с собой ни еды, ни питья и только после заката солнца, преодолев порой многие километры, возвращаются в лагерь, где их ждет такая же миска молока или зрика. Жаловаться на жажду здесь не принято. Каждый, наоборот, стремится проявить стойкость и умение обходиться минимальным количеством жидкости. Женщины, оставшиеся в лагере, также не злоупотребляют питьем, поскольку нередко воду приходится привозить издалека. Однажды во время нашего путешествия мы видели женщину с двумя осликами, навьюченными бурдюками. Она сказала нам, что раз в неделю проделывает этот путь из лагеря к колодцу, который находится на расстоянии около 20 километров.

Встречавшиеся но дороге пастухи всегда просили воды. Иногда из палаток выбегали женщины с маленькими чайниками (они есть в любой мусульманской семье и служат в основном для омовения и приготовления чая) и тоже просили у нас немного воды. Как-то я сняла крышку с такого чайника, чтобы налить в него воды из канистры, и увидела на дне остатки грязной жидкости. Я хотела ее вылить, прежде чем наполнить чайник чистой водой, но бедуинка подскочила ко мне и схватила за руку. Она не могла допустить такого расточительства. Ничего не оставалось как налить чистую, свежую воду в грязный чайник.

Ночью, когда мы находились в районе Шингетти, сильный порыв ветра зашелестел брезентом «лендровера», а на нас, спавших под открытом небом, посыпался песок. Ветер налетел и ушел, но нас не покидало чувство неясной тревоги. Мы так до утра и не сомкнули глаз. Звезды погасли, воздух стал тяжелым и душным, а на такой высоте, да еще ночью, чувствуешь себя как-то непривычно. Утром мы увидели, что небо на востоке обложили тучи. Наших проводников и жителей ближайшей палатки охватило волнение. Они все время посматривали на тучи и говорили только о дожде. Наш товарищ но путешествию и проводник Сиди Моктар из племени регейбат сказал нам, что юго-восточный ветер называют «ветром негра». Когда-то очень давно была страшная засуха. Вождь одного лагеря, в котором не хватало воды, приказал своему черному рабу взять бурдюк и отправиться на поиски. Через два часа раб вернулся, правда, с пустой гырбой, но с известием, что подул ветер, который обязательно нагонит тучи и принесет дождь, поэтому не нужно искать воды. Действительно, в тот же день после полудня пошел проливной дождь, с тех пор ветер с юго-востока и получил свое название. Он обязательно приносит дождь.

Этот день поистине был необычным. И хотя у нас с собой был запас в несколько десятков литров воды, мы поддались общему настроению радостного ожидания. Увы, на этот раз «ветер негра» обманул надежды. До вечера ничего не произошло, и утро следующего дня снова приветствовало нас голубым небом и зноем. Но это маленькое происшествие открыло мне глаза на то, что для этих людей значит дождь, как горячо они его желают, как бесконечно ждут, какое ощущение вызывает ожидание дождя.