Питер Мейл - По следу Сезанна Страница 14

— Пообещай, что сегодня больше не будешь заниматься уборкой, — потребовала Люси, открывая дверцу.

— Спасибо тебе за все, Лулу. Обед был чудесный. Ради этого стоило пережить ограбление.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в нос.

— Поменяй замки, хорошо?

Андре смотрел вслед удаляющимся красным огонькам и для жертвы ограбления чувствовал себя очень неплохо.

7

В расположенной на Мэдисон-авеню редакции «DQ» царила еще большая, чем обычно, суматоха — сдавался в печать весенний номер. В последнюю минуту все планы Камиллы были совершенно расстроены — «bouleversés» [21], как она выразилась — неким независимым журналистом, который представил в редакцию дивную статью о дизайнерских биде в домах знаменитостей с бесподобными снимками, сделанными молодым и многообещающим парижским фотографом. Никогда еще санитарный фаянс не выглядел так изысканно и скульптурно, а к тому же следовало помнить, что конец зимы — это самое подходящее время для обновления ванных комнат. На редакторском совещании все единодушно согласились, что это совершенно сенсационный материал, истинный прорыв в журнальном деле. И кроме того, подчеркнула Камилла, знаменитые владельцы биде, хоть по понятным причинам и не согласились сфотографироваться рядом с изделиями, тем не менее разрешили использовать в статье свои имена. Такую возможность грех было упустить.

Но весь материал для номера уже собран, а значит, от чего-то придется отказаться. Камилла расхаживала вдоль длинного стола с разложенным на нем макетом. За ней по пятам, как всегда, семенила младшая секретарша с блокнотом наготове, а за их передвижениями тревожно следили художественный редактор, редактор по тканям, редактор по мебели, редактор по аксессуарам и группа юных ассистентов редакторов, похожая на стайку серьезных, одетых в черное эльфов.

Камилла резко остановилась и пожевала нижнюю губу. У нее просто не поднималась рука убрать материал о средневековом павильоне в поместье герцогини Пиньолата-Струффоли в Умбрии или большую статью о том, как удачно перестроил старый женский монастырь в Дордони очаровательный швейцарский миллиардер. Светские последствия такого решения могли быть очень неприятными, а кроме того, оно поставило бы под угрозу приятные приглашения, уже полученные Камиллой на это лето. Наконец она пришла к решению. Жестом феи, орудующей волшебной палочкой, Камилла ткнула ручкой «Монблан» в три страницы макета.

— Мне ужасно жаль, — сказала она, — но иконы в моде всегда, а биде — это такая весенняя тема. Иконы пойдут в следующий номер.

Все присутствующие закивали и принялись записывать что-то в блокноты, художественный редактор, которой предстояло переделать весь макет, возмущенно затрясла кудряшками, и на этом совещание закончилось. Камилла отправилась к себе в кабинет и застала там Ноэля, который с выражением ужаса на лице говорил с кем-то по телефону.

— Бедный, бедный мальчик! — ахал он. — Эти злодеи похитили все, что ты сделал! Я бы на твоем месте обрыдался. Какой кошмар! А, вот и она. Я тебя соединю. — Он поднял глаза на Камиллу. — Ужасная история: Андре обокрали. Думаю, он хочет поплакать у тебя на плече.

Камилла подошла к своему столу и опустилась на стул. Имя Андре пробудило в ней какую-то очень странную эмоцию. Неужели чувство вины? В любом случае говорить с ним ей сейчас совсем не хотелось, но придумывать какую-то причину, чтобы не отвечать, было уже поздно. Телефон подмигивал зловещим красным глазом. Она сняла трубку и приготовилась ужасаться и сочувствовать.

— Дорогуша! Что случилось?!

Андре начал рассказывать, а Камилла под столом сбросила с ноги туфлю. Ушибленный палец болел невыносимо. Почувствовав немедленное облегчение, она задумалась о том, стоит ли мучить себя, втискивая ногу в шпильки от Шанель. Может, стоит перейти на костюм раненого редактора — брюки, разумеется, и уютные бархатные шлепанцы с монограммой? И, возможно, даже трость с рукояткой из слоновой кости. Кажется, сама Коко в последние годы ходила с тростью. Да, определенно трость! Камилла чиркнула на листочке несколько слов.

— Камилла? Ты меня слышишь?

— Конечно, дорогуша. Я потрясена. Какой ужас!

— Ничего, переживу. Хорошо хоть снимки икон им не достались. Тебе понравилось?

— Да, дорогуша, просто божественно. Само совершенство. — Камилла сделала глубокий вдох. Все равно он скоро узнает. — Только знаешь, у нас тут случилось небольшое изменение в планах, потому что поступило слишком много рекламы, и от некоторых материалов пришлось отказаться. Такое несчастье! Так что иконы в этом номере не выйдут. Не могу передать, как я расстроена. На том конце провода установилось мрачное молчание, и Камилла поспешила прервать его, с досадой прикрикнув на воображаемого подчиненного: — Не маячьте здесь! Я уже иду. — И добавила, обращаясь уже к Андре: — Я должна бежать, дорогуша. Поговорим позже. Ciao.

Она повесила трубку, не дав ему шанса ответить, и тут же позвонила секретарше. О чувстве вины было забыто. Камилла обдумывала свой новый гардероб.

Для Андре эта неделя плохо началась и еще хуже продолжилась. Страховая компания, те самые друзья, что познаются в беде, по обычаю всех страховых компаний обращалась с ним будто с ловким мошенником и каждый раз придумывала новую причину, чтобы не платить. Покупка нового оборудования грозила обойтись в несколько тысяч долларов. Камилла не спешила давать ему очередное задание. И, хотя Люси очень старалась, никакая другая работа пока не подворачивалась.

В промежутках между звонками страховщикам Андре продолжал приводить квартиру в порядок. В куче старых журналов ему попался номер «DQ», тот самый, в котором была напечатана статья о доме Денуайе, и от нечего делать он перелистал страницы. Дойдя до фотографии гостиной с висящим над камином Сезанном, он снова ощутил укол любопытства. Картина словно вобрала в себя все краски Прованса и служила главным фокусом комнаты. Где-то она сейчас? По словам Денуайе, в художественной галерее в Каннах. Андре постарался вспомнить, видел ли он там какие-нибудь галереи. Наверняка их не слишком много. Проверить будет нетрудно, и, может, тогда он успокоится. Если картина действительно на выставке, все происшедшее станет совершенно понятным и о нем можно будет забыть.

На следующее утро, встав пораньше, Андре позвонил своему парижскому другу. Две минуты порывшись в Минителе, электронном аналоге телефонного справочника по Франции, тот выдал ему адреса и телефоны всех картинных галерей в Каннах. Одну за другой Андре обзвонил их, и во всех ему сообщили, что ни одного Сезанна у них, к сожалению, нет и никакого месье Денуайе они не знают.

Значит, француз солгал.

— Он соврал мне, Лулу. А зачем ему врать, если он не замешан в какой-то темной истории?

Андре сидел на краешке ее стола и наблюдал, как Люси ест яблоко. Дожевав, она помотала головой:

— Андре, это же его картина. Он может делать с ней все, что захочет.

— Но зачем врать? Знаешь, я даже рад. А то я чувствовал себя полным идиотом. А теперь я уверен, что тут что-то нечисто.

Сдаваясь, Люси подняла руки.

— Ну хорошо, может, ты и прав. Но это его проблема, а у нас и своих хватает. — Она протянула ему листок со списком. — Это все издательства, в которые я звонила и спрашивала, нет ли у них работы для тебя. Никто не перезвонил. Кстати, ты поговорил с Камиллой? У нее что-нибудь есть?

Андре отрицательно покачал головой:

— Ты же знаешь, они сдают номер в печать. Она даже разговаривать не может. — Он без особого интереса просмотрел список. — Зато она сообщила мне, что материал с иконами в этот номер не пойдет. Слишком много рекламы. Как видишь, неделька получилась веселая.

Он посмотрел на нее с тоской, словно животное в зоопарке.

— Андре, у каждого может случиться неудачная неделя. Послушай, может, пока купишь новое оборудование? Рано или поздно оно тебе понадобится. — Склонив голову к плечу, она испытующе взглянула на него. — И ради бога, не так мрачно. Хорошо?

Он вышел из офиса и медленно побрел по тротуару. На глаза ему попалась витрина книжного магазина. В ней была выставлена только что вышедшая биография Гогена, толстая и внушительная, а над стопкой книг висела репродукция «Женщины с цветком». Что-то в позе женщины и в ракурсе показалось Андре знакомым: несмотря на разницу в цвете и технике, она казалась отражением другой, более старой и полной женщины с картины Сезанна.

Андре зашел в магазин и перерыл все книги об импрессионистах, пока не нашел то, что искал. Ей была посвящена целая страница: «Женщина с дынями» Поля Сезанна, приблизительно 1873 год. Ранее — собственность Пьера Огюста Ренуара, ныне в частной коллекции. Может, и в коллекции, подумал Андре, а может, и в багажнике старого фургона. Но точно не в галерее в Каннах. Он заплатил за книгу и пошел домой, мысленно готовясь к очередной беседе с мистером Фомой Неверующим, своим заклятым врагом из страховой компании.