Алексей Горяйнов - По земному шару с удочкой Страница 14

Дальше река начинала входить в неглубокий каньон, и по ее берегам стали тесниться большие валуны и скалы. Обнаружив в углублении скал расщелину, я умудрился загнать туда байдарку и теперь имел возможность спокойно ловить – течение меня не сносило. Ловля в проводку результата не принесла: течение было очень быстрое, и, хотя я утяжелил оснастку и заменил поплавок, проводить насадку вблизи дна удавалось совсем коротко.

Уже близилось время, когда надо было сдавать байдарку или платить еще за суточную аренду, поэтому я решил возвращаться на базу.

Вечером, прихватив одну пачку печенья и улов, отправился на длинный безлюдный пляж, находившийся от моего бунгало через дорогу. Там я насобирал выброшенные морем и обточенные волнами сучья, развел костер и пожарил «карася», крутя его над углями на палочке. И хотя после такого ужина я вскоре снова почувствовал голод, но притихший океан и бесчисленное количество ярких звезд над головой вполне компенсировали мне недостающие плотские потребности.

На другой день, узнав, что на острове имеются две хорошие дороги, построенные еще во Вторую мировую войну, когда у американцев здесь был лагерь для военнопленных, я арендовал старенький велосипед. За него пришлось заплатить 200 бат в сутки, при этом на материке в Таиланде велосипед можно взять на такой же срок за 20–30 бат. Вместе с велораритетом я получил начерченную от руки и отксерокопированную схему острова.

По ней как-то можно было ориентироваться. Из снастей на этот раз взял с собой только складной спиннинг, который примотал скотчем к раме «железного коня». Удочка бы мешалась в дороге.

Вначале поехал исследовать Ко Таратау по бетонке длиной 4 км. Множество крутых подъемов чередовались со спусками и заставляли иногда идти пешком в гору. Стояла великая тишина, нарушаемая только звуками природы. В ветвях щебетали разноголосые птицы, где-то визгливо перекликались обезьяны, иногда то там, то сям трещали сучья. Стены джунглей по обеим сторонам дороги пугали своею близостью…

Дорога, приведшая к хорошо защищенной от ветров бухте, заканчивалась возле горной реки. Ее поток оказался достаточно сильный. Рядом находилась переправа. Она состояла из двух канатов, по которым направлялся пенопластовый понтон. Удалось загрузить на него велосипед и перетянуть за счет специальных канатов на другую сторону. Реку я перешел вброд.

Далее тропа вывела меня к тихой уютной бухте с короткой зеленой травкой, высоченными пальмами и тремя деревянными строениями, двери которых оказались на замке. Снова преодолев реку, теперь уже перейдя ее ниже по деревянному мосту, я оказался на краю уходящего на расстояние не менее 3 км пляжа. Тут я увидел два чьих-то велосипеда, стоящих на каменистой площадке возле черной жирной стрелки с надписью «Водопады», и тоже оставил своего «железного коня» рядом, а затем спустился к кромке прибоя. Было очень жарко. Ни вблизи, ни вдали никого не было видно. Значит, эти двое ушли к водопаду. Раздевшись донага и убрав вещи в рюкзак, с одним спиннингом в руках я шлепал босиком по мокрому песку, пугая кособоко убегавших маленьких крабов. Шел куда глаза глядят и чувствовал себя полностью свободным.

Пройдя половину пустынного пляжа, решил все-таки попробовать порыбачить. Вспоминая, как на Самуи, забредая в воду в районе песчаных отмелей, местные ловили рыбу, я пытался делать точно так же, установив на спиннинге поплавочную оснастку и закидывая ее перед собой. Тактика состояла в том, что нужно было ногами на глубине чуть более одного метра ковырять дно, поднимая мутную песчаную взвесь. На муть у рыболовов Самуи подходила разного размера рыба, сначала мелкая, а потом крупнее, которая, очевидно, охотилась за мелкой. Но она хватала и ту же наживку, что и мелкая.

Помня, что в качестве наживки рыболовы Самуи использовали мясо мелких ракушек, я насобирал на отмели точно таких же в пакет, а затем поколол добычу камнем, чтобы достать мясо моллюсков. После этого положил наживку в пакет, который висел на вынутом из шорт и застегнутом на бедрах ремне.

Отмель была слишком обширная, и я, подыскивая подходящую глубину, все отдалялся в море. Временами по русской привычке поглядывал назад на рюкзак с одеждой, чтобы случайно кто не стырил его у меня, а то пришлось бы плести трусы из листьев пальмы… Впрочем, кому здесь быть? Человеческих следов на песке не было. Идя все дальше в море, я отдалился от берега настолько, что, если бы кто-то, скажем, наблюдавший из кустов, и захотел бы надо мной подшутить, я бы уже быстро назад не вернулся.

Даже на расстоянии пятидесяти метров от берега, куда мне удалось забрести, вода была мутноватая из-за того, что мельчайший песок со дна поднимало течение. Я дополнительно взмучивал воду ногой, отходил в сторону, а потом забрасывал на это место поплавочную оснастку. Когда насадка двигалась под воздействием течения вблизи дна, поклевок не было. Пришлось изменить глубину ловли, сделать так, чтобы насадку слегка волочило по донному песку. Наконец мне показалось, что поплавок притопило чуть больше, чем когда он пляшет на волне. Сделав подсечку, почувствовал, как на леске что-то забилось. Хотя было яростное сопротивление, удалось вывести рыбу к поверхности, серебристую и продолговатую, похожую на кефаль, но, когда попытался взять добычу в руки, она сошла с крючка.

Затем поклевок долго не было. Как-то жутковато было ловить в мутной воде вдали от берега. Мысли, что какая-нибудь морская гадина или зубастое чудовище может оказаться рядом, постоянно не давали покоя. Я их упорно отгонял и присматривался, не появится ли на волнах плавник акулы.

Поскольку, случай чего, вдали от людей приходилось рассчитывать только на свои силы, решил поискать другие варианты рыбалки. Собрался было уже выходить на берег, но передумал и поплыл проверить, насколько прозрачна вода над большими глубинами. Спиннинг держал в руках, лежа на спине. Обычно, когда на каком-нибудь море отплываешь дальше от берега, вода становится кристально чистая. Тут такого не было: сколько бы я ни плыл, прозрачности не наблюдалось. Я повернул назад и на этом закончил рыбалку.

Вернувшись на площадку с указателем «Водопады», я увидел только свой велосипед. Два других исчезли. Пораздумав, начать ли восхождение к водопадам или поехать на велосипеде исследовать восточный берег, – выбрал второе, потому что, судя по схеме, до водопадов было не менее 4 км, а подъем здесь крутой и надо идти пешком. И хотя раньше в реках, бегущих от водопадов, мне удавалось обнаружить рыбу, но часто поиски заканчивались неудачей. Хотелось вечером пожарить что-нибудь на костре, а обнаружить рыбу в море было больше шансов.

Я развернул схему острова. Согласно ее километражу, от развилки дорог до залива Ao Тайо Воу по второй бетонке было 12 км, да еще 4 кма от Ao Соа до развилки. Прошла пока только половина дня. Времени было вполне достаточно даже на дальнее путешествие. Я сел на велосипед и отправился в путь. После поворота на развилке вправо дорога стала ровная, как стрела, и я помчался с большой скоростью. Вокруг простиралась богатая растительность. Пальмы, пихты, дождевые леса, папоротники, бамбуковые заросли – чего тут только не было. В одном месте дорогу перебежал огромный варан, а в другом, громко зашуршав сухими листьями, в кусты метнулась дикая коза. Поразило, как много на земле и на деревьях обезьян. Увидев быстро приближающегося человека, они тут же бросались с криками врассыпную.

Бетонка была сделана на совесть – практически ни выбоинки, ни трещинки, сразу видно, что ее когда-то строили военные. Вначале она шла почти без подъемов, и только в конце при подъезде к берегу они появились, и весьма крутые. Тут пришлось даже слезть с велосипеда и идти в гору пешком.

Наконец открылось море, и дорога пошла вдоль него в сторону маленького островка-скалы, к которому от берега тянулась ниточка пирса. Снова было непривычно видеть совершенно безлюдный берег… Но, доехав до пирса, а затем и до самого его конца, я вдруг увидел тайца со спиннингом в руках. Тот, улыбнувшись мне и ничего не сказав, продолжал ловить рыбу по принципу ходовой донки: делал заброс на расстояние не менее 50 м от пирса и затем короткими движениями подтягивал донную оснастку с насадкой, иногда давая ей какое-то время оставаться на дне неподвижной.

На конце основной лески у рыболова было скользящее грузило, упиравшееся в вертлюжок. Затем через карабин присоединялся 10-сантиметровый поводок. Крючок с длинным цевьем № 10 завершал очень простую оснастку. Две зеленые прозрачные бусины, установленные на леске в скользящем положении по обе стороны грузила, очевидно, служили дополнительными привлекающими элементами для рыбы.