Перси Фосетт - Неоконченное путешествие Страница 14

Тиауанаку был разрушен в результате сейсмической катастрофы — смещения пластов, которое явственно прослеживается по всему континенту Южной Америки. Вместе с Андами озеро целиком было поднято на высоту нескольких тысяч футов, потом прорвало сдерживающие его преграды и хлынуло по расщелине к югу от Ильимани. После этого могло образоваться новое озеро, так как Тиауанаку, несомненно, долго находился в затопленном состоянии. Уровень теперешнего озера некогда был значительно выше, о чем свидетельствуют хорошо сохранившиеся на близлежащих холмах отметки стояния воды. И посейчас люди, роясь в песке, скрывающем развалины, откапывают осколки гончарных изделий и наконечники стрел из обсидиана, а иногда и небольшие золотые украшения. Из подобных предметов музей в Ла-Пасе составил интересную коллекцию. Но мне представляется, что эти вещи относятся к эпохе упадка, последовавшей за великой катастрофой, когда беженцы с Тихоокеанского побережья рассеялись по нагорной стране, где теперь расположена провинция Чаркас. Предпринимаемые время от времени попытки раскрыть тайны Тиауанаку пока ни к чему не привели[35].

Один выдающийся немецкий археолог, всю свою жизнь посвятивший раскопкам в Тиауанаку, несколько лет назад предлагал через меня Британскому музею двадцать четыре ящика гончарных изделий, каменных и золотых фигурок, оружия и других реликвий из уникальной коллекции, которую он там собрал. Он соглашался на любую оценку, которую даст музей, но последний отказался купить эту коллекцию.

— Сказать по правде, эти вещи не представляют для нас особого интереса, — ответили мне в музее. В тот день Британия потеряла бесценное сокровище.

Кстати о сокровищах. В Перу и в Боливии нельзя провести и дня без того, чтобы не услышать разговора о сокровищах, причем не только об инкских. Дело в том, что в бурную эпоху, последовавшую за конкистой, как испанские завоеватели, так и местные жители имели обыкновение хоронить свое достояние в земле или в тайниках, устроенных в стенах своих домов.

То же самое проделывается и в настоящее время при малейшем намеке на беспорядки.

Известен такой анекдот. Несколько рабочих, занятых ремонтом старого дома в Арекипе, наткнулись на отверстие в стене и чуть не сошли с ума от радости, обнаружив, что оно имеет продолжение. С замиранием сердца они расширили его и нашли несколько серебряных блюд. Они пошли дальше и нашли фаянсовую посуду, еще дальше — и увидели тарелку с разогретым обедом, а за ней — разгневанную физиономию хозяйки соседнего дома, чью кладовку они обчистили.

Однако, серьезно говоря, настоящие сокровища находят не так уж редко. Случается, крестьяне лемехами выворачивают из земли клады, и если нашедший клад имеет глупость сообщить о находке властям, его немедленно сажают в кутузку и держат в одиночном заключении до тех пор, пока не выяснится, что он ничего не утаил!

Несколько лет назад в Колумбии один человек, охотясь, провалился под землю. Придя в себя, он увидел, что находится в пещере. В конце концов он был найден своими спутниками. Они исследовали пещеру и нашли на миллион долларов золотой посуды и драгоценностей спрятанных в тайнике еще во времена конкисты.

Великое андийское плоскогорье, или Альтиплано[36], расположено между двенадцатью и тринадцатью тысячами футов над уровнем моря, и вид с него на Ла-Пас, лежащий на полторы тысячи футов ниже, великолепен. Ла-Пас уютно пристроился на дне глубокого каньона, около стремительно мчащегося горного потока. Приближаясь к городу по железной дороге, вы видите внизу красные черепичные крыши и расположенные в шахматном порядке сады. Повсюду, насколько хватает глаз, иссеченные, изрытые дождями холмы. Среди крыш и садов подымаются башни церквей, а на склонах холмов, словно драгоценные камни в оправе зеленых и желтых полей, сверкают белые дома. На юго-востоке ослепляет глаза своим великолепием вершина Ильимани высотою в 21 000 футов; она кажется всего в пяти милях, но на самом деле расположена в пятидесяти. Снежные пики сообщают пейзажу необычайное великолепие. Всюду видны индейцы в ярких одеждах всевозможных цветов.

Иностранцы поначалу чувствуют высоту Ла-Паса. При ближайшем знакомстве обнаруживается, что город имеет свои недостатки, но я не вижу ничего страшного в судьбе тех, кто постоянно живет здесь: есть места и похуже. Замечательнейшее зрелище представляет утренний рынок по воскресеньям, когда индейцы из yungas[37] — теплых долин — приходят в город делать покупки и продавать свои товары.

Они появляются тысячами — в пончо, юбках и шалях ярчайшей расцветки. Но может быть, самые потрясающие одежды носят cholitas — метиски, между прочим считающие себя выше чистокровных индейцев. Многие из них очень хороши собой и отлично это знают. На них короткие пышные шелковые юбки, из-под которых чуть выглядывают кружева нижних юбок, шелковые чулки и высокие испанские ботинки на шнурках. Поверх блузок они носят плюшевые или бархатные жакеты и яркие цветные шали. Туалет венчается кокетливой белой соломенной шляпкой с узкими полями. Свободная походка и колышущиеся юбки придают им что-то вызывающе привлекательное, а если ко всему этому добавить живые черные глаза, розовые щеки и обильные драгоценности, получается поистине чарующая картина.

Для иностранцев недостатками Ла-Паса являются его крутые улицы и разреженный высокогорный воздух. Малейшее физическое усилие вызывает усиленное сердцебиение и одышку; многие на первых порах страдают от soroche — горной болезни. От сухого воздуха трескаются губы и возникают кровотечения из носа; способность мышления замедляется, нервы всегда возбуждены. Вновь прибывающие обычно перенапрягаются, еще не успев акклиматизироваться, игнорируют тот факт, что, если воздерживаться от алкогольных напитков и излишних усилий, испытываемые ими неприятные ощущения можно было бы свести до минимума.

Во всяком случае Ла-Пас со своими трамваями, площадями, аллеями и кафе вполне современный город. На его улицах можно встретить иностранцев самых различных национальностей. Правда, близость диких мест явственно дает себя знать. Среди сюртуков и цилиндров, какие носят горожане, вы нередко можете увидеть заношенную стетсоновскую шляпу или головной убор старателя. Но прихваченные проволокой подошвы башмаков тут почему-то не выглядят нелепо рядом с туфлями на высоких каблуках, в каких щеголяют модницы. Шахтеры и старатели — самое обычное явление в городе, так как разработка недр — это то, на чем строится жизнь нагорной Боливии, и вы то и дело можете видеть изможденные желтые лица людей, вернувшихся с гор, из дымящего адского котла глухомани, в которую мы намеревались нырнуть.