Дмитрий Григорьев - На плечах Великого Хималая Страница 14

Согласно сообщению ИТАР-ТАСС, «охраняют безопасность туристов тридцать восемь лангуров. Каждый из „охранников“ ходит на поводке с хозяином, который при необходимости отпускает его и отдает команду, которую лангур беспрекословно исполняет».

И, конечно же, особого упоминания заслуживают тигры. Во время моего одиночного и практически безденежного путешествия по Пшалаям меня часто пугали тиграми. И один раз это спасло мне жизнь. Некоторое время я жил на окраине поселка Маклеодганж, в котором находится резиденция далай-ламы. Это удивительно красивое место, в хвойном лесу, в горах, где совсем по-другому течет время и можно жить, пребывая в вечности. Но тогда я исходил из принципа, которого некогда придерживались суфийские дервиши — не останавливаться в одном месте более чем на три дня. Правда, иногда мой день растягивался до календарного месяца. Но в данном случае я гостил в Маклеодганже всего два дня и уже полностью созрел для того, чтобы отправиться на автобусную станцию, которая находилась в трех километрах от моего жилья, и ранним утром продолжить свой путь. Моросил дождь, а начинать путешествие в дождь — хорошая примета. Я вышел посреди ночи, по дороге, тянущейся серпантином через лес. Но один из местных жителей остановил меня, предупредив, что в это время можно нарваться на тигра. И посоветовал более короткую и прямую дорогу мимо монастыря. Я не поверил, что в столь высокогорном и людном месте может обитать этот хищник, но все же последовал его совету.

И вдруг где-то в середине пути я услышал со стороны оставленной мной дороги рев, треск и грохот. Судя по мощности звука, так мог рычать лишь великий тигр. Потом выяснилось, что это был довольно крупный оползень, снесший десяток метров дороги. И наши с ним маршруты могли пересечься.

Второй раз меня пугали тигром неподалеку от Ришикеша. Я снова не поверил — рядом находилось человеческое жилье, и только безумный тигр мог на меня напасть. Но, укладываясь на ночь в пещерке в камнях на берегу реки, решил принять меры предосторожности: собрал палки и развел костер возле входа в логово. Заодно приготовил чай и поужинал. Затем подбросил дров и отправился спать. Вскоре в пещеру пополз не тигр, а дым. В итоге я плюнул на предостережения и расстелил пенку под деревом, подальше от костра.

На рассвете меня разбудил странный шорох. Я открыл глаза в тот момент, когда с неба летел мой котелок. Он со звоном ударился о землю. Я посмотрел вверх и увидел на ветке дерева и на камнях целый консилиум обезьян, внимательно наблюдающих за мной. Возможно, они специально подняли котелок и сбросили его с дерева, чтобы я мог проснуться и пообщаться с ними.

Я вскочил, замахал руками, затопал ногами. Поначалу обезьяны испугались, но затем, приняв меня за безумца, потеряли всяческий интерес. Тогда я подобрал котелок, нашел кружку. Алюминиевая ложка, судя по всему, осталась у обезьян.

Вскоре на берег пришли живущие неподалеку йога из Швейцарии. Они залезли на плоские камни, превратившись в живые статуи, обращенные к восходу. Время стояло, мимо проплывали туристы на красных рафтах, солнце медленно поднималось над горами, разгоняя туман. А я записал в своем дневнике:

Меня приглашают в Оман и Европу,меня приглашают разные люди,но я сижу на берегу реки,и шелест воды — вот весь мой ответ.

Рыба меня приглашает поплавать,обезьяна зовет к Хануману меня на обед,а ворон (мы с ним давно знакомы)летит над рекой, и тень его больше меня.

Деревья и камни в путь приглашают,машут руками люди на лодках,но я сижу на берегу реки,и шелест воды — вот весь мой ответ.

Баба бабе рознь

В Ришикеше я неоднократно общался не только с европейскими йогами (моя собственная физическая практика, увы, сводится к 14-й притче упомянутого выше Ра Хари: «Йога — это когда тебе приятно в какой-то позе. Главная поза — лежа»), но и с нищими баба. Как правило, они говорили на английском лучше меня. Надо сказать, что техника «аска» у них на очень высоком уровне. «Как у вас там Путин, Медведев (в 90-х — Горбачев, Ельцин)? Как люди живут? Что сколько стоит?» — вопрос следует за вопросом с интонацией искренней заинтересованности. И когда разговорившийся европеец уже почти готов к разводке, нищий начинает рассказывать о себе. Например: «Я занимался медитацией и постился семь дней (следует демонстрация впалого, действительно очень впалого живота), теперь мне надо поесть. Я ем только хорошие фрукты и молоко. Ты не мог бы меня накормить или дать денег?» Такие «телеги» весьма типичны как для истинного, так и для ложного бабы. О том, как выявить ложного садху, в случае, если вы имеете дело с йогинами, занимающимися тантрой, можно прочитать в книге Роберта Свободы «Агхора. По левую руку бога». Его учитель агхори Вималананда говорит, что ложного садху можно изобличить, предложив ему покурить трубочку, чиллум, с чарасом или травой (алкоголь среди большинства садху не приветствуется).

Пусть он сам раскурит чиллум. Ведь первая затяжка не может быть неглубокой. А дальше в процессе общения истина выплывет сама собой.

Как-то после недолгого разговора с одним веселым бабой я предложил ему пять рупий. И тот демонстративно отказался:

— Этого мало, дай десять.

— Десять — это мой обед, — ответил я. — Ты думаешь, у меня много денег? Я такой же нищий, как и ты.

Я не врал: за несколько месяцев пребывания в Индии у меня на самом деле кончились почти все деньги. И он, как истинный садху, почувствовал это.

— Ладно, пойдем тогда покурим, — сказал баба.

Мы уселись на берегу самой прекрасной на этой земле реки и хорошо покурили зелья из волшебной травы.

Поговорили и покурили еще.

А когда мимо нас пошли две весьма милые барышни с рюкзачками, мой баба прицепился к ним.

— Девочки, посмотрите — вот мой ученик. — Он указал на меня, красного то ли от неловкости, то ли от смеха — трава уже успела подействовать. — Он не ел семь дней, — продолжал баба, — занимаясь медитацией. И теперь ему необходимо правильное питание, хорошие продукты.

Девочками, я потом познакомился с ними, оказались шведки, работающие на телевидении и приехавшие в Индию в отпуск. Они выдали моему «учителю» около ста рупий.

— А теперь пошли поедим, — сказал баба, — и мы отправились в дхабу.

Еще один случай произошел там же. Седой старичок в очках начал привычный для меня уже разговор обо всем. Говорили мы долго, и я уже начал загадывать, когда же он поведает мне о своем посте или о страшном недуге и попросит денег. И наконец он спросил: