Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро Страница 14

О спасателях стоит рассказать подробнее, и мы сделаем это с особой охотой.

В большинстве своем бразильцы худощавы. Спасатели — исключение. Здоровенные, отлично сложенные, они, как представители какого-то другого племени, возвышаются над копошением пляжников. Их посты расположены метрах в пятистах один от другого. Пост — это кусок белого брезента с красным крестом посредине, укрепленный на четырех кольях. На посту двое-трое дежурных. Никаких спасательных средств — поясов или кругов — у них нет, только смелость, ловкость и сила. А как наметан их глаз! Кажется, ничего особенного. Человек просто барахтается у берега. Точно так же, как и десятки других по соседству. Но спасатель срывается с места, мчится к воде, бросается под волну… И когда утопающий начинает соображать, что он действительно утопающий, помощь, как правило, уже близка. Бывают, однако, и исключения, но, к счастью, редко.

Мы подружились с этими ребятами. Подружились после того, как один из нас очутился за линией прибоя и понял, что до берега ему самому не добраться.

В Рио-де-Жанейро много достопримечательностей. Но, по нашему мнению, лучшая достопримечательность города — океан. Вольная, бунтующая, неспокойная стихия. Океан — вода от полюса до полюса. Но это абстракция. Полюсов не видно. Видна лишь довольно узкая полоска воды. Точно такая же, как на Черном море, на Каспийском море. Но это лишь так кажется. Разница огромная. Разница в дыхании. Океан дышит не так, как дышат моря. Пожалуй, не вспомнишь и двух одинаковых дней на океане. И не увидишь спокойного океана. Он меняется ежеминутно, как живой организм. Это не вода. Океан — философское понятие, категория. Нечто среднее между материей и движением. Океан — это… океан.

Пляжи живут своей устоявшейся жизнью, которая не прерывается никогда. С первыми лучами здесь появляются грифы — большие, размером с хорошую индюшку птицы, неуклюжие на земле и удивительно красивые в полете. Грифы, эти всеядные существа, выполняют работу мусорщиков, очищая песок пляжа от остатков гниющей пищи. Потом приходят спортсмены и пенсионеры. За ними — сотни иностранных туристов, проживающих в расположенных на берегу отелях. Потом приходят все, у кого есть время. К вечеру пляж превращается в футбольное поле. Точнее, в десятки полей. Игра ведется по всем правилам. С судейством, болельщиками, азартом и мастерством. А когда садится солнце и начинает темнеть, прайа становится пристанищем влюбленных и бездомных.

Для многих пляж — место отдыха, для многих — место работы. В первую очередь это относится к бесчисленным торговцам-разносчикам. Торгуют фруктами, циновками, очками, мороженым, напитками, воздушными змеями… Частично торговля «организованная», то есть продавец облачен в фирменную рубаху или имеет на голове фирменную шапку. Большинство же торговцев, так сказать, аутсайдеры. Значительная часть их — ребятишки, как правило, дошкольного возраста. И грустно и тяжело видеть такого мальчугана, согнувшегося под тяжестью короба, наполненного бутылками воды или брикетами мороженого. Час за часом бредет он по раскаленному песку, обходя тела пляжников. Здесь так много соблазнов. Можно покататься на большом деревянном круге, бросив его перед собой на мокрый, утрамбованный только что схлынувшей волной песок, показать свое умение обращаться с футбольным мячом, запустить воздушного змея или, упав на пенопластовую доску, нестись к берегу на океанской волне. Но работа есть работа. Маленькому продавцу некогда запускать в синее небо пестрого змея. Надо распродать товар. Лямка от ящика режет плечо. Рука устала трясти трещотку, звук которой должен привлечь внимание пляжников к разносчику. Отвлекаться нельзя. Надо по выражению глаз или легкому движению руки уметь угадать покупателя и бегом, увязая в раскаленном песке, спешить к нему, иначе опередит конкурент.

Кроме разносчиков-торговцев пляж — место работы многочисленных сборщиков мусора. С огромными плетеными корзинами бредут они по песку, собирая бумагу, бутылки, объедки. Труд тяжелый и неблагодарный. Тут уж никто не даст на «чай». Работу эту выполняют, как правило, только негры.

Из всех когда-либо виденных нами пляжей лучший Тижука — 18-километровая песчаная коса. Она еще не входит в черту города. Однако и тут уже развернулось строительство, и первозданная красота этого райского уголка обречена на гибель. Но это будет потом. А пока что здесь открытый океан, свободный от пятен мазута и отбросов, встречается с незастроенным берегом. Плавать здесь опасно. Еще опаснее, чем на Копакабане и других пляжах города, хотя бы потому, что спасательных постов почти нет. Впрочем, иностранцы сюда приезжают редко, а кариоки знают, что такое океан, и не уходят от берега дальше, чем нужно. Это вовсе не значит, что бразильцы не любят воду или не умеют плавать…

С самого раннего утра к океану приходят ребята в возрасте, как правило, от 10 до 16 лет. Это катальщики на досках — сурфисты. Сурфа представляет из себя доску (иногда деревянную, иногда пластмассовую) метра три длиной и полметра шириной, закругленную с обеих сторон. Доска снабжена небольшим килем. Стайки сурфистов можно видеть в любое время дня на том участке пляжа, где волны наиболее высокие… Перед выходом в море доска натирается парафином. То ли для лучшего скольжения, то ли для большей сцепляемости с пятками катальщика, точно не знаем. Насколько нам известно, сурфы в Бразилии не изготовляют, а импортируют из США. Стоимость их весьма высокая — около сотни долларов. Доску спускают в воду. Катальщик становится на колени посередине доски и, гребя ладонями рук, гонит ее по направлению к прибою. Барьер прибоя преодолевается «с разбегу». Если это не удалось и водяная стена обрушивается на сурфиста, он, обхватив доску ногами и руками, быстро перевертывается, так сказать, вверх дном, прикрываясь доской от рухнувшей массы воды. Главное — проскочить прибой. Следующая задача — поймать волну. Волны, как известно, неодинаковой величины. Сурфист ждет, восседая на своем снаряде, повернувшись вполоборота к волнам. Вот «девятый вал». Теперь надо работать. Ладонями, ладонями грести, грести к берегу. Необходимо набрать скорость, равную скорости волны, иначе не попадешь на ее склон. Скорость набрана. Волна оседлана. Начинается скольжение, которое будет продолжаться, пока живет данная волна. Сурфист вскакивает на ноги и балансирует руками. Это уже почти полет. Сзади над головой его навис белый гребень бегущей волны, под ногами — неустойчивая, колышущаяся пучина. Скорость нарастает. Можно изменить направление полета, можно завернуть назад и остановиться, но тогда надо принять на себя удар всей толщи прибоя. Со стороны катание на сурфе очень напоминает слалом. И трудно сказать, какое зрелище более захватывающее и какое катание более опасно. Самое точное определение любителей этого вида спорта — бегущие по волнам. Как и при спуске с горы, спуск с прибоя не всегда оканчивается благополучно. Потеряв равновесие, катальщик прыгает в воду. Сурфа взлетает в воздух. На обоих наваливается тяжелая масса прибоя. Встретиться они смогут лишь у берега при условии, что туда донесет не только доску, но и пловца.