Клаус-Дитер Шруль - Сабах - утренняя заря Страница 14

Мужчины из Южного Йемена воспринимают танец живота как нечто прекрасное, но чуждое им. В йеменских народных танцах содержатся некоторые, очень немногие элементы арабского танца живота. Иногда в самый разгар народного праздника какая-нибудь из женщин набрасывает на бедра тонкую шелковую шаль, предлагая всем восхищенно любоваться их игрой. Танец живота можно иногда видеть на свадьбах в Адене, но исполняют его обычно девочки и никогда — замужние женщины и девушки в брачном возрасте.

В последние годы зеленая зона вокруг Тавыли стала местом отдыха аденцев. Фонтаны, скамейки, игральные столы и небольшие зеленые лужайки привлекают сюда посетителей. Водосборники Тавыли расположены в ущелье горы Шамсан, в долине Тавыля длиной не более 250 метров.

У края долины к отрогам гор тесно прижимаются домишки Кратера. После дождей, которые здесь идут крайне редко и воспринимаются как радостное событие, узкие долины на короткое время превращаются в русло бешеного, стремительного потока, грозящего затопить Кратер. Чтобы предотвратить эту опасность и одновременно не упустить ни одной капли драгоценной дождевой воды, предки современных аденцев построили водосборники. При создании этого сооружения, одного из самых значительных в Южной Аравии, использовали особый скрепляющий раствор. Строители, по-видимому, в совершенстве владели мастерством возведения подобных сооружений. Существует предположение (хотя, до настоящего времени нет никаких доказательств, подтверждающих его), что водосборники построены в I тысячелетии до н. э. химьяритами.[22] Сооружения, похожие на эти — для оросительных целей и для хранения питьевой воды, — возникли тогда в Марибе, Таиззе и Сане. Работы по восстановлению и очистке водосборников начались в 1856 г. Система из 17 водосборников может вместить 40–50 миллионов литров воды. Первый из них находится высоко в горах (самый большой — 10 метров в глубину и 44 метра в ширину). Водосборники соединены друг с другом каналами со ступенями, сдерживающими силу воды, стекающей по сливным желобам в море. В последние годы почти не было дождей и резервуары пустовали.

Мы окидываем взглядом гору Шамсан. Высоко на склонах и на вершине стоят «башни молчания». Молчание смерти. Оно царит среди белых круглых башен, напоминающих храмы. Вокруг ни души — только дикие собаки да высоко в небе коршуны. В эти святилища верующие приносят усопших и оставляют их там, после чего за дело принимаются солнце и стервятники. Впереди похоронной процессий выпускают двух собак — белую и черную. Если первой до святилища добежит белая, душа покойного попадет на небо, если же черная, то в ад. Хоронящие таким способом покойников принадлежат к религиозной общине парсов и исповедуют зороастризм. По всей вероятности, в VII в. приверженцы зороастризма, бывшего до этого времени государственной религией в государстве Сасанидов, бежали от ислама из Ирана в Индию.[23] Основателем этой религии был Заратуштра, а поклонялись они Ахуре Мазде. Согласно этой религии, на последнем суде доброе и злое начала отделяются одно от другого. В человеке живут злой и добрый духи, и злой пытается побороть доброго. Парсы считали, что злой дух живет в их врагах. В Адене много парсов. Индийские торговцы, врачи, учителя, чиновники поселились в Адене, когда эта бывшая колония Англии управлялась из Бомбея.[24] Почти вся крупная торговля была сосредоточена в их руках, такие имена, как Ковасджи, Мукерджи и другие, еще и сегодня напоминают о них.

У знахаря, который лечит каленым железом в Шейх-Османе

В небольшом пригороде Адена Шейх-Османе у одного из домов стоят верблюды и трутся шеями о телеграфный столб. Это дом знахаря. Без помощи Абдель Маулы я никогда не смог бы его отыскать и уж тем более переступить его порог. Моему появлению здесь предшествовали долгие переговоры. Знахари ведут себя с иностранцами исключительно сдержанно, так как те, по их мнению, не способны «понять» методы знахарства и поэтому при всяком удобном случае выступают против них.

Правительство НДРЙ прилагает немало усилий к тому, чтобы вовлечь людей, владеющих методами народной медицины в государственную систему здравоохранения, чтобы использовать их опыт и умение, поскольку страна остро нуждается во врачебных кадрах. Предпринимаются меры по повышению квалификации таких знахарей с помощью врачей-специалистов. Некоторым из них вообще запрещено практиковать из-за того, что они вместо помощи причиняют больным вред.

Мухаммед Абдалла Али встречает нас на порог своего дома. У него хорошая репутация, и даже сотрудники нашей больницы и их родственники пользуются его услугами. Он приветливо здоровается с нами: «Сабах аль-хэйр» («Доброе утро»). Мы, в свою очередь спрашиваем: «Кейф халяк?» («Как дела?») «Би-хэйр алъ-хамду ли-лля. Ва-анта хейф халяк?» («Слава Аллаху, хорошо! А как у вас дела, вы как поживаете?» — «Тайиб, иншалла» («Наверное, хорошо, если так угодно Аллаху!»). Он приглашает нас сесть. Приносят чай Проходит немало времени, прежде чем мы касаемо волнующей нас темы: Мухаммед Абдалла дает мне понять, что я первый иностранный врач, которого он принимает у себя.

В доме имеются крошечная приемная и три небольшие комнаты для осмотра больных, и в каждой стоит топчан, покрытый чистыми простынями.

Хозяин дома маленького роста, несколько полноват и очень подвижен. Хитрыми, юркими глазами он следит за каждым движением мускула на наших лицах. Он носит тюрбан и футу,[25] а поверх нее рубашку. Родом Абдалла из Северного Йемена, там у отца он и научился искусству народной медицины.

О нашем приходе, по-видимому, узнали все в округе, и дом быстро наполняется соседями. Среди них есть и пациенты. Мухаммед Абдалла приглашает человека, который жалуется на боли в груди, и у меня на глазах очень внимательно, без каких бы то ни было инструментов, только руками обследует его.

Закончив осмотр больного, он идет в боковую комнатушку, там в пламени газовой горелки докрасна накаляет узкую полоску железа, загнутую с одного конца. Раскаленное железо он трижды прикладывает на короткое время к грудине с промежутками в два сантиметра. Возникает облачко дыма, неприятно пахнет паленым. Пациент при этом даже не поморщился. Ранки от прижигания длиной в 3 и шириной в 1 сантиметр закрываются белыми чистыми тряпочками. Вскоре больной встает и уходит.

Железные стержни, применяемые для прижигания бывают разной толщины и длины. При сильных болях в спине используются стержни довольно больших размеров, раны в этом случае бывают глубже и шире. Каленое железо прикладывается к тем местам, где, по мнению знахаря, таится болезнь. Если болит голова, железо прикладывают в пограничной с волосами области на затылке или на лбу.