Тахир Шах - В поисках копей царя Соломона Страница 15

Проходы, облицованные резным камнем, находились на большой высоте, на выступе труднодоступной горы под названием Туллу-Валлель.

Хейтер осторожно вошел в одну из пещер, опасаясь потревожить какого-нибудь дикого зверя в его логове. По его словам, в одной из шахт лежали несметные сокровища. Но прежде чем он успел забрать золото и другие богатства, «проклятие бабуинов» нанесло ему последний удар.

Протекавшая по дну пещеры река внезапно вышла из берегов, превратившись в бурный поток, и Хейтер был вынужден спасаться бегством. Пополнив запас провианта, он вернулся к пещерам, но входы в них оказались каким-то непостижимым образом замурованными. Как Хейтер ни старался, ему не удалось проникнуть внутрь.

Ни Самсон, ни все остальные, к кому я обращался с этим вопросом, никогда не слышали о Туллу-Валлель. Тем не менее мой спутник подтвердил, что к эфиопским проклятиям следует относиться серьезно. Он собственными глазами видел, как проклятый человек умирал медленной и мучительной смертью.

К тому времени, как мы добрались до Аддис-Абебы, я твердо решил как можно больше узнать о Фрэнке Хейтере и о Туллу-Валлель. Помочь мне мог один-единственный человек. Доктор Ричард Панкхерст большую часть жизни провел в Эфиопии. Его бабушка, Эммелин Панкхерст, была одной из основательниц движения суфражисток, а его мать, разделявшая те же взгляды, в 30-х годах двадцатого века отправилась в Эфиопию, чтобы поддержать борьбу против итальянских захватчиков. Профессор Панкхерст опубликовал множество работ, посвященных эфиопскому обществу и эфиопской истории, и считался главным экспертом по Эфиопии.

Найти известного ученого оказалось гораздо легче, чем я предполагал. Вместе с женой и многочисленными собаками он жил в небольшом доме на окраине Аддис-Абебы. Уже через час после телефонного разговора он широко распахнул передо мной дверь и пригласил на чашку чая.

Мы сидели в оранжерее в задней части дома и пили чай из мяты с тостами, намазанными домашним джемом. Несмотря на английский лоск собеседника, я очень скоро почувствовал, что он глубоко понимает Африканский континент и особенно Эфиопию.

Доктор Панкхерст большую часть жизни провел в путешествиях по отдаленным районам страны и безукоризненно говорил на амхари. Я боялся, что он посчитает мои поиски копей царя Соломона несерьезным занятием. Я плохо разбирался в эфиопской культуре и не был дальше Харара. Поэтому, рассказывая о своем проекте, я с трудом находил нужные слова.

Панкхерст немного помолчал, устремив взгляд куда-то вдаль.

— История Эфиопии всегда была связана с золотом, — наконец произнес он. — Об этом писали Геродот, Козмос, Агатархид Книдский, Барраддас.

Я спросил, не слышал ли доктор о Фрэнке Хейтере или Туллу-Валлель.

— Насколько я помню, Туллу-Валлель находится неподалеку от Бени-Шангула, — ответил он. — Эта местность издавна славилась чистейшим золотом. Менилек захватил эту провинцию в 1886 году, чтобы эксплуатировать ее богатые природные ресурсы. Самая ценная лицензия была выдана старателю по имени Илг. Он был убежден, что нашел древнеегипетский золотой рудник в Нехо. Что касается Фрэнка Хейтера, — продолжал Панкхерст, — да, мне знакомо это имя. Он вел переписку с моей матерью. Как и она, Хейтер протестовал против вторжения итальянских фашистов в Эфиопию.

Панкхерст умолк и сделал глоток чая.

— Но при всем при том я бы не стал рассматривать Хейтера в качестве надежного источника информации.

Вечером я рылся в своих книгах, пытаясь найти ссылки, о которых упоминал Панкхерст.

Греческий географ Агатархид, чьи работы относятся приблизительно к 140 году до нашей эры, рассказывал о том, что для работ на золотых рудниках использовались военнопленные. Они были закованы в кандалы и трудились практически без перерыва и днем, и ночью. Надежды на побег не было никакой — их сторожили жестокие воины, говорившие на незнакомом языке.

Греческий купец Козмос через семь столетий после Агатархида сообщал, что на окраине Эфиопии находится «страна ладана и золота». Прибыв в порт аксумитов Адулис в 524 году, он узнал о том, что на западных землях племя агау добывает золото, обменивая его на другие товары, — такой способ торговли антропологи называют «бессловесным товарообменом». Каждый год правитель аксумитов посылал представителей для торговых сделок с агау. Агенты прибывали в сопровождении пышной свиты и везли с собой волов, железо, соль и другие товары, которые обменивались на золото. Они разбивали лагерь, окруженный высокой остроконечной оградой. Затем они забивали волов и развешивали мясо на острые пики ограды — вместе с другими товарами. Ночью приходили агау и брали все, что им нужно, оставляя взамен золотые самородки.

Через тысячу лет после Козмоса португальский исследователь и миссионер Хуан де Бермудес путешествовал по Нилу. Бермудес прославился открытием островов в Карибском море, названных затем в его честь. (На самом деле это открытие он сделал случайно, когда его корабль потерпел крушение по пути в Вирджинию.) В своих заметках, посвященных Эфиопии, он писал, что это бесплодная страна, но почва здесь имеет красный цвет, потому что на две трети состоит из золота и на одну треть из земли. Драгоценный металл встречался гораздо чаще, чем железо, и местные жители изготавливали из него удивительные по красоте предметы.

С древних времен Эфиопия очаровывала путешественников — особенно ее западные районы, когда-то населенные дикими племенами.

Известные своими экзотическими ритуалами и умением добывать золото, племена воллега и бени-шангул превратились в легенду. Неудивительно, что для людей вроде Фрэнка Хейтера — вдохновленных романом Райдера Хаггарда — западная Эфиопия казалась наиболее подходящим местом для поисков копей царя Соломона.

Профессор Панкхерст сомневался в достоверности свидетельств Хейтера, но мной уже завладело непреодолимое желание отправиться по его стопам. Я понимал, что шансы на успех ничтожны, но мне казалось важным отыскать эту гору. Я стал искать упоминание о Хейтере в книгах, но обнаружил его имя лишь однажды, в книге «In the Land of Sheba» капитана И. Дж. Бартлета, современника и приятеля Хейтера, где рассказывалась история Туллу-Валлель. Рядом с текстом была помещена черно-белая фотография пещеры и вход в шахту. Подпись под фотографией гласила: «Вход в копи царицы Савской».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Копи

«Новизна путешествия состоит не в том, чтобы видеть новые пейзажи, а в том, чтобы

видеть их свежим взглядом».

Нужно быть сумасшедшими, чтобы променять комфорт мягкой постели на суету автовокзала. Задолго до рассвета мы приступили к поискам автобуса, который шел в родной город Самсона Кебра-Менгист. Мы бродили по щиколотку в грязи, мечтая оказаться где угодно, только подальше от автовокзала. Десяток стареньких автобусов осаждали толпы будущих пассажиров, и каждый старался проникнуть внутрь. Подняв узлы со своими пожитками высоко над головой, они вброд переходили потоки воды. Моторы всех автобусов надсадно ревели, соревнуясь друг с другом, но по прошлому опыту я уже знал, что звук не имеет ничего общего с надежностью.