Ада Баскина - Мальта без вранья Страница 16

К тому, о чем говорит профессор Френдо, я присоединяю и свои наблюдения. Я рассказываю ему о двух моих знакомых семьях, где русские женщины замужем за мальтийцами.

Анжела, медсестра из России, и Кармел, администратор гостиницы в городе Ташбиш, были уже не юными, когда решили пожениться. Ему исполнилось тридцать восемь, ей – тридцать пять лет. Оба были христианами, но принадлежали к разным конфессиям: он – католической, она – православной. Они любили друг друга, собирались прожить всю жизнь вместе, но менять свою религиозную принадлежность не хотели. Собственно, речь шла только об Анжеле.

– Разве ты бы не хотела, чтобы мы с тобой были одной веры? – спросил ее будущий муж. Он, разумеется, имел в виду католичество.

– Хотела бы, – искренне ответила женщина, понимая, что именно он имеет в виду. – Но ведь все мои предки были православными. Как я их предам?..

– И знаете, что меня порадовало? – рассказывает мне Анжела. – Я ждала, что мы еще не раз будем обсуждать эту тему, готовилась к этому разговору, копила аргументы. Но Кармел больше ни разу к этому разговору не вернулся.

Однако Анжела понимала, что успокаиваться еще рано. Предстояло венчание в церкви, а перед тем – беседа с пастором. Вот как об этой беседе вспоминает Анжела:

– Отец Григорий задал мне вопрос: не собираюсь ли я перейти в католичество? Я с замиранием сердца сказала, что нет, не собираюсь. И поинтересовалась, сильное ли это препятствие для венчания. Прежде чем ответить, он спросил, хорошо ли мы понимаем друг друга, готовы ли жить вместе всю жизнь, будем ли воспитывать детей в благочестии и почитании старших. На все вопросы я искренне отвечала: «Да!» И тогда пастор сказал: «Да благословит вас Господь». Вот и все, никаких уговоров, никакого недовольства. Так мы и повенчались.

История другой русско-мальтийской пары произвела на меня еще более сильное впечатление. Ольга и Оскар (она – экономист из Петербурга, он – программист-мальтиец) узнали о своем разном отношении к религии в первые дни знакомства. Отношение это было не просто разным, а категорически несовместимым. Он происходил из глубоко верующей католической семьи, а она… увы, она была убежденной атеисткой.

Конфликт этот казался неразрешимым. Тема обсуждалась не однажды. Однако ни разу Оскар не поставил вопрос ребром: атеизм или брак? Мы сидим в кафе втроем, и я спрашиваю Оскара:

– Для вас это действительно не было препятствием?

– Ну, разве только первое время, – ответил он. – Просто очень уж это было непривычным: я никогда не встречал настоящих атеистов. А потом я понял, что важнее всего не общая религия, а общая способность уважать и понимать друг друга. И ведь не ошибся. Вот живем вместе уже двенадцать лет. Хорошо живем.

А вот какую интересную цифру я нашла в том же общеевропейском исследовании Eurobarometer. Из всех грехов, которые мальтийцы не готовы простить (убийство, ненависть, прелюбодеяние и др.), на одно из последних мест они ставят атеизм. Его назвали всего 0,7 % респондентов.

Глава 5

Секс

Так уж повелось, что в книге о любой стране, о которой пишу, я отвожу какое-то место сексу. Казалось бы, большого разнообразия тут быть не должно: секс он и есть секс, хоть в Исландии, хоть в Африке. На деле, однако, в интимной жизни каждого народа есть свои особенности. Почему бы о них не узнать, это ведь важная часть человеческой жизни, правда? Последняя страна, в которой я была перед Мальтой, – Нидерланды, и последняя моя книга – о голландцах. Когда я принесла ту рукопись редактору, он заметил:

– Все неплохо, только почему так много секса?

– Не много и не мало, – ответила я. – Ровно столько, сколько места он занимает в жизни голландцев.

Ответ мой был, конечно, неточный, даже, пожалуй, неверный. Голландцы занимаются сексом не больше, а по некоторым исследованиям, и меньше, чем другие европейцы. Но разговоров об этом много. Причем разговоров довольно спокойных, без смущенных улыбок. Что-нибудь вроде: «Вчера с мужем хорошо провели время за городом. Дети плавали. Мы играли в волейбол. У нас был замечательный секс».

Но то Голландия – страна северная. А когда я собралась на Мальту, я себе представила, что там, в центре Средиземноморья, подобные разговоры будут куда горячее. Тем более что перед отъездом я прочла несколько блогов с весьма лестными для мальтийцев мнениями. Например, некая девушка под игривым ником Vicochka писала:

«Вернулась с Мальты в полном обалдении. Боже, какие прекрасные мужчины – эти мальтийцы! Они не пристают на пляже, как другие южане, не навязывают своего общества. Но умеют любить нежно и страстно!»

Я подумала: значит, поговорить на эту тему желающие найдутся.

Увы, меня ждало разочарование. С мальтийцами оказалось чрезвычайно трудно беседовать на сексуальные темы: они тут же давали понять, что это неуместно и неприлично.

Но что еще хуже, мне никак не удавалось найти серьезных исследований о сексе, которые я легко находила в любой другой европейской стране. Обычно этими проблемами занимаются ученые ведущих университетов на факультетах социологии и психологии. В единственном, но весьма солидном Мальтийском университете я узнала, что подобные опросы если и ведутся, то только на медицинской кафедре. Однако автора этих исследований профессора Родерика Буджежу встретить не смогла. Поэтому мне пришлось задавать интересующие меня вопросы ученым психологам и социологам.

По науке…

Из бесед с профессорами Анжелой Абелой, Джозен Кутайар и Кармелем Табоне я извлекла некоторую информацию, так или иначе касающуюся проблем секса. Из этих бесед я и постаралась сделать некоторые выводы.

Вывод первый. Либерализация сексуальных отношений развивается в мальтийском обществе в том же направлении, что и в других европейских странах. Правда, сексуальная революция пришла сюда значительно позднее, продвижение ее было более медленным и потому не так широко распространенным.

Вывод второй. Это произошло потому, что Мальта – самая религиозная страна Европы. Католичество оказывает влияние на все стороны жизни, в том числе и на интимные отношения.

Вывод третий. Люди постарше все еще придерживаются традиционных норм, остаются последовательными католиками. А вот студенты, молодые профессионалы ведут себя парадоксально. С одной стороны, они искренне преданы религии, во всяком случае, так заявляет большинство. С другой – откровенно нарушают важнейшие догмы этой религии. По исследованию Анжелы Абелы, пятнадцати-, шестнадцатилетние подростки регулярно посещают воскресную мессу, считают себя истинно верующими. В то же время многие из них уже имеют сексуальный опыт. Иными словами, задолго до брака и даже до решения вступить в брак они завязывают интимные отношения, что, естественно, резко осуждает церковь.