Джером Джером - Трое за границей Страница 16

Если все пройдет слишком гладко, старшее чадо начнет сочинять, что все часы в доме опаздывают на пять минут, отчего накануне ему пришлось опаздывать в школу. Дядюшка пулей понесется к воротам, где обнаружит, что забыл как портфель, так и зонтик. Все, кого тетушка не успевает схватить, несутся за ним; двое сражаются из-за зонтика, прочие бьются вокруг портфеля. Они возвращаются; на столике в прихожей мы замечаем самый важный из забытых предметов — газету, и нам весьма интересно, что дядюшка скажет по этому поводу возвратившись.

Мы прибыли на Ватерлоо в начале десятого и безотлагательно приступили к осуществлению Джорджева эксперимента. Открыв раздел, озаглавленный «На бирже извозчиков», мы вступили на кэб, подняли шляпы и пожелали извозчику «Доброе утро!».

В предмете куртуазности этого человека не смог бы превзойти никакой иностранец (ни живой, ни липовый). Крикнув товарищу по имени «Чарльз!» «Подержи коня!», он соскочил с козел и ответил поклоном, какой сделал бы честь самому г-ну Тервейдропу*. От лица, очевидно, всей нации, он поприветствовал нас в Англии, выразив сожаление, что Ее Величество в данный момент пребывает в загородной резиденции.

Ответить ему по достоинству мы не смогли. Ничего подобного в книге предусмотрено не было. Мы назвали его «возничим» (на что он вновь поклонился до тротуара) и спросили, не окажет ли он нам любезность отвезти нас на Вестминстер-Бридж-роуд.

Он положил руку на сердце и заверил, что это будет для него честью.

Выбрав третью фразу в разделе, Джордж поинтересовался о «стоимости проезда».

Этот вопрос, обозначивший корыстный элемент нашей беседы, по-видимому, чувства его оскорбил. Он сообщил, что с высоких гостей денег никогда не берет. Он бы предпочел простой сувенир — бриллиантовую булавку, золотую табакерку, какой-нибудь подобный пустяк на добрую о нас память.

Так как вокруг уже собралась небольшая толпа, а шутка со стороны кэбмена стала переходить границы, мы забрались внутрь без дальнейших переговоров и укатили, напутствуемые восторженными восклицаниями. Мы остановились у обувной лавки сразу за театром «Эстли»; с виду лавка была как раз что нам надо. Это был один из таких переполненных магазинчиков, которые, отворив утром ставни, извергают товар повсюду вокруг. Коробки с туфлями были свалены на мостовой и в сточной канаве напротив. Туфли висели гирляндами вокруг дверей и на окнах. Ставни, словно грязной виноградной лозой, были увиты черными и коричневыми туфлями. Внутри была туфельная резиденция. Хозяин, когда мы вошли, был занят с молотком и стамеской, вскрывая новую тару с туфлями.

Джордж поднял шляпу и произнес «Доброе утро!».

Хозяин даже не обернулся. С первого раза он показался мне неприветливым человеком. Он проворчал что-то похожее на «Доброе утро!» (а может, и не похожее) и продолжил свое занятие.

Джордж сказал:

— Ваш магазин был порекомендован мне моим товарищем, господином N.

В ответ человек должен был заявить:

— Господин N. — человек, заслуживающий наибольшего уважения; оказать услугу какому-либо из его товарищей будет для меня величайшей честью.

Что он сказал:

— Не знаю. Никогда не слыхал.

Это сбило нас с толку. В книге давалось три или четыре метода приобретения туфель; Джордж осмотрительно выбрал тот, который фокусировался на «господине N.» (так как представлялся наиболее куртуазным; вы долго беседуете с хозяином об этом «господине N.» и затем, когда таким образом согласие и взаимопонимание установлены, вы, элегантно и непринужденно, касаетесь непосредственной цели визита, а именно: желания приобрести пару туфель, «недорогих и хороших»).

Этот вульгарный, невозвышенный человек не придавал, очевидно, никакой цены тонким достоинствам розницы. Бизнес с подобными экземплярами следовало вести грубо и прямолинейно. Джордж предал «господина N.» забвению и, перевернув страницу, выбрал предложение наугад.

Жребий не оказался счастливым. Применительно к хозяину обувной лавки подобное обращение могло показаться избыточным. В данных же обстоятельствах, когда туфли душили и давили со всех сторон, оно приобретало оттенок явного идиотизма. Оно гласило:

— Мне сказали, что вы держите на продажу туфли.

Здесь человек в первый раз отложил молоток и стамеску и удостоил нас взглядом. Он говорил не спеша, густым хриплым голосом. Он сказал:

— А зачем, по-вашему, я их держу? Нюхать?

Хозяин был из таких, кто начинает спокойно и распаляется постепенно; ярость растет у них как на дрожжах.

— Я что, по-вашему, — продолжил он, — их собираю? Зачем, по-вашему, у меня магазин? Для здоровья? Я что, по-вашему, так обожаю туфли, что заснуть без них не могу? Я что, по-вашему, развесил их тут вокруг для пользы зрения? Их что, и так не хватает? Куда, по-вашему, вы попали? На международную выставку туфель? Что, по-вашему, здесь все эти туфли? Музей обуви? Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек держал обувную лавку, где не продается обувь? Я что, по-вашему, украшаю свой магазин ботинками, чтобы здесь было уютнее? Я что, по-вашему, полный кретин?

Я всегда считал, что настоящей пользы от подобных разговорников не бывает. Сейчас нам был просто необходим английский эквивалент известного немецкого выражения «Behalten Sie Ihr Haar auf*». Пролистав книгу до последней страницы, ничего подобного мы не нашли. Однако я отдам Джорджу должное: он выбрал наиболее подходящее предложение, какое в издании можно было найти, и применил его на практике:

— Я зайду в другой раз, когда ваш выбор станет богаче. До тех пор — прощайте!

На этом мы вернулись к нашему кэбу и укатили, бросив нашего человека в дверях, разукрашенных обувью. Его замечаний я не расслышал, но прохожие, как видно, обнаружили в них интерес.

Джордж был за то, чтобы остановиться у другой обувной лавки и повторить эксперимент сначала. Он сказал, что ему на самом деле нужна пара шлепанцев. Но мы убедили его отложить покупку до прибытия в какой-нибудь заморский город, где сословье торговцев, без сомнения, более приучено к беседам подобного рода (или просто по природе более дружелюбно). В отношении шляпы, однако, Джордж был тверд как металл. Он заверил, что без шляпы в дороге находиться не может, и, таким образом, мы остановились у магазинчика на Блэкфрейрз-роуд.

Владелец этого магазина оказался оживленным приветливым коротышкой, и не только нам не мешал, но наоборот помогал. Когда Джордж озвучил ему фразу из книги:

— Имеете ли вы в продаже какие-либо шляпы? — он не разозлился, он только замер и задумчиво почесал подбородок.