Борис Лавров - Всегда иди вперед! Страница 16

Мы не возражали.

Выйдя на Дорогу, я не удержался и, вспомнив про жару в футуристическом городе, спроил у Вальки:

— Слушай, а почему там у вас было так жарко, а все ходили тепло одетые?

— А как ты думал? — Валька усмехнулся. — Озоновый слой все разрушается и разрушается… Вот там все и приспособились. Ну, у нас-то преимущество, мы-то можем по любой температуре гулять… В пределах разумного, конечно. Но например, такая температура, какая была там, и такая как сейчас, для меня одинакого комфортны.

— Да… — вздохнул я. — Не пойму я вас… Чего у вас там больше, плохого или хорошего?

— А на этот вопрос никто точно ответить не может. — точно так же вздохнул Валька.

Следующий отрезок пути мы прошли молча, только Поль беспечно насвистывал что-то себе под нос. Видно, страшные рассказы об Охотниках и ночная беготня полностью испарились из его головы и не беспокоили его больше. Что же… Собственно, волноваться и впрямь не о чем. С двумя испытаниями уже справились, и дальше не пропадем.

— Куда же мы дальше выйдем… — задумчиво нарушил всеобщее молчание Валька. — И что нас там ждет…

— Помните рецепт вызывания озер? — подмигнул Поль. — Хором думать давайте. Куда вы хотите?

Мы с Валькой произнесли практически хором:

— А какая разница?

Посмотрели друг на друга и засмеялись. И на душе стало легко-легко. Сознание окончательно освободилось от всяческих тревог и угроз. А действительно, какая разница? Главное, что бы мы были вместе, а дальнейшее не так уж и важно.

Мы шли до самого вечера, молча и упрямо. Полька, как всегда, скакал чуть впереди, мы с Валькой — позади. Если не считать медленно плывущего на запад солнца, вокруг ничего не менялось. Когда солнце прикоснулось к горизонту, мы, не сговариваясь, свернули в лес.

— Неплохо разямлись. — зевнул Поль. — Отдохнуть уже хочется.

— Скоро отдохнешь… Как пещеру найдем, так и…

— Что-то я пещеры не вижу пока, кстати… — я вглядывался в лесную чащу. — А вы как?

Где-то в вышине громко и противно закричал ворон. Мне понадобилось пара секунд, что бы сообразить, что это тот самый ворон. Я бросил вверх сердитый взгляд. Ворон крикнул еще раз, чуть погромче.

— Нет… Ты знаешь, не вижу… — Валька закусил губу.

Я пожал плечами и продолжил заходить вглубь леса. Что-то… Что-то было не так. Что-то жутко настораживало, но я никак не мог понять, что именно. Тихо как-то. Птицы не поют. Так поздно уже, вот и не поют… И темно так по той же причине… Впрочем, слово "темно" не совсем подходило здесь. Скорее — сумрачно. Веет какой-то безнадегой… Я встряхнул головой — откуда такие мысли?

— Не нравится мне это… Идем, идем, а впереди ничего нету. — заметил Валька.

— Вон! — первым заметил необычное Поль. — Там! — он показал куда-то пальцем.

— Пальцем показывать нехорошо. — зачем-то бросил Валька, — Что там, пещера?

— Нет, шевелится кто-то. Или что-то. — хихикнул на Валькино замечание Поль.

Я тоже попытался вглядеться в мрак, но я не был ни роботом с подсветкой в глазах, ни оборотнем с обостреными чувствами, и поэтому ничего не разглядел и пошел за товарищами. Те переговаривались.

— О, я тоже увидел! Точно, двигается кто-то. — это, понятно, Валька.

— Ага! Я же говорил! — поддакнул Поль.

Теперь и я уже начал понемногу различать что-то черное, двигающееся вдалеке. Почему-то тревогда, сверлящая меня изнутри, усилилась. Я постарался отвлечься на что-нибудь хорошее, веселое, но у меня не получалось — наоборот, в моей голове постоянно всплывали то образы "инквизиторов" Поля, то стена с висящими кольцом детьми-роботами, то разбившийся Сережкин фотоаппарат… Дошло до меня слишком поздно. Мы уже подходили к НИМ, когда я сообразил, что в таком мраке черное не должно быть так ясно видно. Но ОНИ были настолько черные, что сильно выделялись на фоне темно-серого тумана.

— Назад, это Охотники, точно! — крикнукл я и дернул Поля с Валькой за руки. Но было поздно. Выходящая на Дорогу тропинка за нашими спинами исчезла, сомкнулся стройный ряд черных елок. Таких же черных, как и сами Охотники. Как они выглядели, я даже вспоминать не хочу — невероятно черные, бесформенные и отвратительные, только злобно сверкали красные точки-глаза. Один из них встал и внезапно превратился в давишнего "инквизитора".

— Ну что, давно не встречались? — сказал он. Мы обомлели от ужаса. Вот так попались! Теперь это не сон, теперь все абсолютно реально… Или нет? Может, это все опять сон? Я отчаянно ущипнул себя за руку. Ничего не произошло. "Инквизитор" только хмыкнул, проследив мои движения. Я отчаянно попытался вспомнить, что же говорил мне про Охотников Дороги мистер Кон, чего же они боятся… Ну он же говорил что-то такое! Не может быть, что бы… Но вспомнить я не мог, как будто мою голову кто-то схватил и крепко сдавил, не давая мыслям течь в нужном направлении. Я отчаянно, почти распрощавшись со всякой надеждой кинул испуганный взгляд на "инквизитора". Тот отшатнулся. Всего на миг он потерял контроль над нами, но для того, что бы я все вспомнил, этого оказалось достаточно.

— Ребята! Глаза! Они не любят, когда им смотрят в глаза! — крикнул я.

Взгляд "инквизитора" заметался. Было видно, что он пытается избежать встречи с моим взглядом. Но я твердо посмотрел вглубь тех красных огней, что светились в прорезях его маски. Он отчаянно зашипел, видно было, что ему это не понравилось. Но и мне было нелегко. Ощущение крайне неприятное. Видно, в снах они все же слабее, там и глаза у него были обычные, человеческие, и ощущения такого не вызывали. А тут… Прямо как будто тебя с размаху окунули в эту противную черную слизь, из которой они состоят. Было дейтсвительно непросто выдержать такой взгляд, но и отводить глаза было нельзя. Это был единственный шанс, было ясно, что еще раз взглянуть им в глаза они не дадут. Да и не получится, скорей всего — со второго раза. И я продолжал вглядываться в злые красные огни… Он тоже замер. Мы оба не могли пошевелиться — я старался не выпустить его взгляд, он не мог отвлекаться на что-то другое.

Это подействовало. Не сразу, конечно, но через минут десять непрерывного сверления глазами "Инквизитор" начал слабеть прямо на глазах, терять форму, ткань его костюма стала таять, стекать на землю, сливаться с его черным телом. Он зашипел громче и попытался выдернуть висящий на поясе меч, но тот, тоже став слизью, наполовину растаял у него в руках. Он, видимо, из последних сил, подтянул к себе черные отростки, которые текли и расползались во все стороны, и с угрожающим рычанием надвинулся на меня. Я отступил назад, но взгляда не отвел, хотя в глазах сильно закололо. Смотреть было все труднее. Он поднял обломок меча, вновь засверкавший сталью, и швырнул в меня. Я, изо всех сил сосредоточившись на его глазах, метнулся в сторону и… Почувствовал, что падаю. Потеряв из вида глаза "инквизитора", я запнулся о какой-то камень и, коротко вскрикнув, полетел на землю, упал под небольшой откос. Что-то противно хрустнуло в правой ноге. Он издал какой-то непонятный полувздох-полусвист, видимо, означавший облегчение, и шагнул ко мне. Я поднял голову и уперся взглядом прямо в его глаза. Случайно наткнулся, уже не надеясь на такое. И он не выдержал повторной атаки. Взмахнул щупальцами и упал, разлился черной лужицей, а через пару секунд испарился, зашипев, как масло на сковородке. Я шумно выдохнул, вытер пот со лба и опустил усталые веки. Встал и начал выбираться из-под откоса. Только тут меня пронзила мысль — какой же я эгоист! Я ведь совершенно забыл про Вальку и Поля, сосредоточившись только на своем противнике! Как там они? Этот гад ведь был не единственным! Я мгновенно вскочил наверх, не обращая внимания на саднящую ногу, и взволнованно обвел взглядом поляну. О нет! Валька стоял, обмотанный черной слизью. Живой слизью!