Жюль Верн - Дети капитана Гранта Страница 17

В первые часы, то есть на протяжении шестидесяти — восьмидесяти миль, до самого мыса Грегори, «Дункан» плыл вдоль низких песчаных берегов. Жак Паганель старался не упустить ни одного уголка берега, ни одной детали пролива. Яхта должна была пройти пролив меньше чем за двое суток, и подвижная панорама берегов, залитая сверкающим южным солнцем, конечно, заслуживала такого неотступного наблюдения. На северном берегу не видно было жителей, только по обнаженным скалам Огненной Земли бродили несколько туземцев.

Паганелю оставалось лишь сожалеть о том, что он не видит ни одного патагонца; это вызывало в нем сильнейшую досаду, что очень забавляло его спутников.

— Что за Патагония без патагонцев! — с раздражением повторял он.

— Потерпите, почтенный географ, мы еще увидим патагонцев, — утешал его Гленарван.

— Далеко не уверен в этом.

— Но ведь они существуют, — заметила леди Элен.

— Сомневаюсь в этом, сударыня, раз я не вижу ни одного.

— Но ведь кого-то же назвали «патагонцами», что по-испански значит «большие ноги».

— Э, название ничего не значит! — воскликнул Паганель, упрямо стоявший на своем, чтобы разжечь спор. — А к тому же, сказать по правде, неизвестно еще, как они называются.

— Не может быть! — удивился Гленарван. — Вы знали это, майор?

— Нет, — ответил Мак-Наббс, — и не дал бы и одного шотландского фунта за то, чтобы узнать.

— И все-таки вы сейчас услышите кое-что об этом, равнодушный человек! — заявил Паганель. — Правда, Магеллан назвал здешних туземцев патагонцами, но арауканы зовут их техуэльче, у Бугенвиля они известны под именем чайхи. Сами же они себя зовут общим именем инакен [41]. Вот и скажите теперь, как тут разобраться и вообще может ли существовать народ, у которого столько названий.

— Вот это довод! — воскликнула леди Элен.

— Ну, хорошо, — сказал Гленарван, — но наш друг Паганель, наверное, согласится с тем, что если существуют сомнения относительно названия патагонцев, то, по крайней мере, известно, какого они роста.

— Никогда не соглашусь с таким чудовищным утверждением! — воскликнул Паганель.

— Они высокого роста, — настаивал Гленарван.

— Не знаю.

— Низкого? — спросила леди Элен.

— Никто не может утверждать и этого.

— Так среднего роста? — проговорил Мак-Наббс, желая всех примирить.

— И это мне не известно.

— Ну, это уж слишком! — воскликнул Гленарван. — Путешественники, которые их видели…

— Путешественники, которые их видели, — перебил его Паганель, — противоречат друг другу. Так, Магеллан говорит, что его голова едва доходила им до пояса…

— Ну, вот видите!

— Да, но Дрейк утверждает, что англичане выше ростом самого высокого патагонца.

— Ну, англичане… — презрительно заметил майор. — Вот если бы там были шотландцы…

— Кавендиш уверял, что патагонцы — народ крепкий и рослый, — продолжал Паганель. — По словам Гаукинса, это просто великаны. Ле Мер и Схаутен приписывают им рост в одиннадцать футов…

— Прекрасно! Эти люди заслуживают доверия, — заметил Гленарван.

— Да, но такого же доверия заслуживают и Вуд, и Нарборо, и Фолкнер, а по их мнению — патагонцы среднего роста. Правда, Байрон Ла Жироде, Бугенвиль, Уэлс и Картере утверждают, что средний рост патагонцев — шесть футов шесть дюймов, а господин д'Орбиньи, лучший знаток этих мест, считает, что он равен только пяти футам четырем дюймам.

— Но какое же из этих противоречивых показаний верно? — спросила леди Элен.

— Верно, сударыня, что у патагонцев ноги короткие, а туловище длинное. В шутку можно выразиться так: в них шесть футов, когда они сидят, и только пять, когда стоят.

— Браво, милейший ученый! — воскликнул Гленарван. — Вот это хорошо сказано!

— Ну, а если патагонцев вообще не существует, тогда отпадают и все разногласия, — продолжал Паганель. — А теперь, друзья мои, замечу в утешение, что Магелланов пролив великолепен и без патагонцев.

В это время «Дункан», плывя вдоль живописных берегов, огибал полуостров Брансуик. Было пройдено уже семьдесят миль от мыса Грегори, по правому борту осталась исправительная тюрьма в Пунта-Аренас. Среди деревьев промелькнул чилийский флаг и колокольня церкви. Пролив катил свои воды среди величественных гранитных массивов. Подножия гор скрывались в огромных лесах, а вершины их, покрытые вечным снегом, терялись в облаках. На юго-западе поднималась гора Тарн в шесть тысяч пятьсот футов вышиной.

После продолжительных сумерек наступила темнота. Дневной свет постепенно угас, и на землю легли мягкие тени. Небо загорелось яркими звездами. Созвездие Южного Креста указывало мореплавателям путь к Южному полюсу. В этой сияющей ночи, при свете звезд, заменявших в этих краях маяки цивилизованных стран, яхта смело продолжала свой путь, не бросая якоря ни в одной из удобных бухт, которых здесь так много. Часто реи задевали за ветки южных буков, склонявшихся к волнам, часто винт взбивал воды в устьях больших рек, поднимая диких гусей, уток, куликов, чирков и вообще все пернатое царство этих болотистых мест. Вскоре показались какие-то раз валины и оползни. Ночь придавала им величественный вид. Это были печальные остатки покинутой колонии, имя которой — вечное свидетельство того, что местность эта вовсе не так плодородна, а леса не так богаты дичью, как говорят. «Дункан» проходил мимо Голодного Порта.

На этом месте поселился в 1584 году испанец Сармьенто во главе четырехсот эмигрантов. Здесь он основал город Сан — Филипп. Часть поселенцев погибла от свирепых морозов. Голод прикончил тех, кого пощадила зима. И в 1587 году корсар Кавендиш нашел последнего из четырехсот несчастных эмигрантов умирающим от голода на развалинах этого города, просуществовавшего три года, но пережившего, казалось, шесть веков.

«Дункан» проплыл вдоль этих пустынных берегов. На рассвете он снова плыл по тесному проливу между буковыми, ясеневыми и березовыми лесами. Время от времени показывались зеленые пригорки, поросшие остролистом холмы, вершины гор. Там, высоко, был виден обелиск Бугенвиля.

Яхта прошла мимо устья бухты Сан-Николас. Некогда Бугенвиль назвал ее Французским заливом. Вдали резвились тюлени и киты, о величине которых можно было судить по выбрасываемым ими мощным фонтанам воды, видимым на расстоянии четырех миль. Наконец «Дункан» обогнул мыс Фроуорд, еще покрытый кое-где зимним льдом. По другую сторону пролива, на Огненной Земле, поднималась на шесть тысяч футов в небо гора Сармьенто — гигантское нагромождение утесов и скал, между которыми проползали облака, образуя как бы воздушный архипелаг.