Андрей Остальский - Иностранец ее Величества Страница 17

В учебе дочери мы немедленно заметили позитивные перемены. Несколько месяцев спустя я сам достаточно встал на ноги, чтобы отказаться от благодеяний незнакомого человека (знакомиться в таких случаях считается делом не очень приличным; по крайней мере, наш спонсор явно хотел избежать личных расшаркиваний, которые на английский вкус несколько унизительны для обеих сторон).

Я лишь послал ему короткую благодарственную записку, он ответил еще более коротким, вежливым, но сухим посланием, точно головой сдержанно кивнул на расстоянии: не стоит, дескать, особенно распинаться по столь ничтожному поводу, и все.

А еще через несколько месяцев моя неблагодарная дочь из школы сбежала, слишком строгими показались ей там порядки. Боюсь, что это главная ошибка ее жизни.

Но речь не о ней. А о так называемой английской жадности. Многие иностранцы, и особенно русские, числят ее среди не самых привлекательных черт английского характера. Один уважаемый диссидент-писатель так это сформулировал: две мили пройдут, чтобы добраться до паба, где пинта пива на два пенса дешевле. И он совершенно прав: пройдут! Только так ли уж это ужасно? Действительно ли достойно нашего презрения?

Мне кажется, мы иногда не видим разницы между жадностью и бережливостью. Вот тот же лорд — благодетель моей дочери, как я слышал, как раз из числа тех, кто каждую копейку (она же пенс) считает. И тратит сбереженные деньги очень расчетливо, в том числе на благотворительность. Израсходовать несколько тысяч фунтов на то, чтобы помочь неизвестной ему девочке-иностранке получить образование, — это, с его точки зрения, достойная и естественная статья расходов. А вот переплатить лишний пенс за кружку пива или бокал вина — нет. Так же как и выбросить старую вещь, если она еще служит. Или машину заменить на новую лишь потому, что прежняя надоела.

Такое отношение к деньгам мне самому совершенно не свойственно. Но постепенно я научился, по крайней мере, уважать его, увидев, что оно распространено среди многих моих английских знакомых, причем принадлежащих к самым разным социальным слоям. Вот разве что стоящие на самых нижних ступеньках социальной лестницы, хронические безработные и неквалифицированные разнорабочие денег особенно не считают, судя по тому, как болтают непрестанно по мобильным телефонам, как не вынимают изо рта сигареты. А цены на них в Англии такие — фунтов этак пять (двести пятьдесят рублей) за пачку. За пачку, а не за блок!

И вот курят, курят, пиво пьют из банок, болтают по мобильникам, а потом сидят в долгах, когда пособие кончается. До получения следующего.

Но все известные мне социально ответственные англичане (за исключением нескольких представителей богемы) в России ходили бы, наверное, в «жадинах-говядинах». Один мой близкий приятель из суперинтеллигентной, профессорской семьи и сам очень успешный журналист, брал одно время уроки русского у моей жены. Она удивлялась: посреди урока предлагает принести чаю из автомата, я с благодарностью соглашаюсь, но потом берет с меня деньги — несколько жалких пенсов! И не думает даже приличия ради предложить меня угостить, от денег поотказываться.

Дома англичане среднего класса принимают друзей тоже подчеркнуто скромно, неприличным считается гостей закармливать — ведь это вредно для здоровья! Да и зовут в гости нечасто, за исключением богемы и журналистов, среди которых домашние посиделки гораздо более распространены.

Но при этом существует великое множество слов в английском языке для обозначения понятия «скупердяй». Miser, cheapskate, curmudgeon, penny pincher, piker, scooge, skintflint. И это еще не весь список, я просто утомился перечислять. Значит, не все так безоблачно, проблема жадности в общественном сознании нации все-таки существует.

Помню свое первое Рождество в Англии: меня вдруг позвали на семейный рождественский обед сразу два человека — главный редактор газеты «Файнэншл таймс» и один из руководителей компании — издателя той же газеты. В результате я пообедал в Рождество у одного, а на следующий день, в так называемый «день коробок» — у другого. Тогда мне это показалось приятным подтверждением интереса ко мне, к «Известиям», которые я в то время представлял, и к России. Насколько это было необычно и оригинально по местным меркам, я даже не догадывался. В Москве-то в те времена считалось более шикарным делом пригласить в ресторан, а домой звали больше по бедности. Ну и по дефициту хороших ресторанов тоже.

Но тут все оказалось наоборот.

Один наш соотечественник — человек очень одаренный — пробился в известную транснациональную финансовую корпорацию в Лондоне. Занимал там немалый пост, кажется директора по Восточной Европе. В первые мои месяцы и годы в Англии он меня очень поддерживал, то и дело звал в гости и так далее. И вдруг однажды обмолвился: гады все-таки эти англичане. В рестораны приглашают все время, а вот домой — никогда.

Я удивился, но потом узнал, что его случай был типичнее моего. Хотя надо учесть и разницу в среде общения. В Сити вообще-то общаются больше в ресторанах и барах. Но и для многих других слоев характерно дома собираться в основном с семьей или с какими-то уж совсем близкими людьми. И уж тем более — на рождественский обед.

Так что то мое первое английское Рождество было, конечно, совершенно нехарактерным случаем. И хотя интерес ко мне, моей газете и стране тоже сыграл свою роль, но главным было другое. Согласно вековой традиции считается очень хорошим тоном позвать на Рождество домой, в семью, кого-нибудь одинокого, скажем, путника, оказавшегося временно вдали от родной земли и от своей семьи. Я как раз подходил под все эти категории. И потому побывал в узком семейном кругу двух больших английских боссов. А в ходе застольного разговора как-то случайно вдруг выяснилось, что они-то двое друг у друга дома никогда не бывали! Ни одного раза!

И это после доброго десятка лет работы в одной компании, находясь практически в ежедневном рабочем контакте!

Я был поражен, даже шокирован. И не решился спросить: почему? Вроде бы не враги же…

Теперь-то я понимаю: зачем обязательно ходить друг другу в гости? Разве не надоедают одни и те же лица на работе, чтобы еще и домой, в семью их непременно тащить? Нет, семья — это дело интимное. И пусть существует совершенно отдельно от служебных интересов, от которых дома нужно отдыхать.

Состоятельные люди, владеющие большими домами, имеют обыкновение устраивать регулярные приемы, коктейли и так далее. Но эти светские мероприятия тоже к семейной жизни никакого отношения не имеют. И там существует свой кодекс поведения, определенные правила, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Что all right, а что — вовсе даже нет.